И. Кохановский― Только женщины.
(Смех.)
Д. Быков― Нет, скажи серьёзно. Может быть, диета? Может быть, закалка особая? Кстати, тут очень многие спрашивают: «Вы много прожили в Магадане. Действительно ли это так ужасно?» — спрашивает Наталья.
И. Кохановский― Во-первых, я не много прожил, а всего три года. Вернее, общий срок был три года, но я очень часто приезжал в Москву. Мне всякие мои приятели и друзья, в том числе и Володя Высоцкий, помогали делать всякие командировки в Москву, которые иногда длились по три месяца. В то время, когда я там был, во-первых, там был Козин. Очень смешное знакомство было у меня с ним.
Д. Быков― Говорят, он был чудовищем.
И. Кохановский― Я вырос на Неглинке в доме, где Сандуновские бани (знаменитый очень красивый дом), поэтому я с детства любил париться и вообще любил русскую баню. И, естественно, приехав в Магадан, я буквально на следующий день отправился посмотреть местные бани. Значит, пришёл. Она произвела на меня жуткое впечатление, по сравнению с Сандунами, естественно.
Д. Филатов― Колонны, лепнина.
(Смех.)
И. Кохановский― Я вышел из парилки, закрылся простыней. Вижу — какой-то мужик на меня очень пристально смотрит. Ну, смотрит и смотрит, ради бога. Короче говоря, на следующий день вечером я пришёл в какую-то компанию, там светское магаданское общество было. Говорят: «Сейчас придёт Вадим Козин, мы вас познакомим». Входит мужчина — и я в нём узнаю того, который на меня смотрел! Говорят: «Знакомьтесь. Это Игорь Кохановский. Это Вадим Козин». Он говорит: «А мы уже с ним знакомы».
(Смех.)
Д. Быков― Так, минуту! На проводе Париж (желающие могут надеть наушники) — Мария Васильевна Розанова, которая отмечает, по одним документам, завтра свой день рождения. Мария Васильевна, я надеюсь, вы нас слышите. Поздравьте на «Эхе Москвы» людей с Новым годом. Что вы хотите сказать и чего пожелать?
М. Розанова― Ой, это я не умею.
(Смех.)
Д. Быков― Ну тогда нам скажите какие-нибудь добрые слова.
М. Розанова― Это во-первых. Во-вторых, про меня ещё в моей юности были сложены легенды — про то, какая я злобная тварь.
Д. Быков― Видит Бог, это правда. Ну-ну?
М. Розанова― А?
Д. Быков― Видит Бог, это правда, Мария Васильевна.
Д. Филатов― Это помехи в эфире.
М. Розанова― Это правда, я плохая.
Д. Быков― Ну скажите что-нибудь плохое. Это у вас так очаровательно выходит!
М. Розанова― А плохое говорить тоже неловко, понимаете. Вот такое дурацкое положение: и хорошего сказать не могу, и плохое сказать стесняюсь, потому что не удержусь и чего-нибудь такого наговорю.
Д. Быков― Что придётся потом вечно оправдываться. Кстати, здесь в студии сидит тот самый Игорь Кохановский, который когда-то вместе с Высоцким, учеником Синявского, привозил вам коляску. Помните это? Для Егора Андреевича, вашего сынка. Марья Васильевна, кстати говоря, здесь же в студии мой собственный Андрюша, так сказать, ваш крестник, которого вы крестили. И тоже он вас хочет поздравить. Андрюша, скажи что-нибудь Марии Васильевне.
А. Быков― Я очень сильно рад, что слышу вас — наверное, впервые с 2010 года, когда мы у вас были. И очень надеюсь, что удастся когда-нибудь ещё заехать.
Д. Быков― В Париж, в Париж! Он хорошо помнит процесс крещения.
М. Розанова― Ехать надо. Есть всякие агрегаты — «самолёт», например, называются.
Д. Быков― Мы воспользуемся этим агрегатом. Мария Васильевна, дорогая, с Новым годом! Дай Бог здоровья! Увидимся обязательно. И оставайтесь такой же злой, а то добрых стало так много, что уже, честно говоря…
М. Розанова― Что уже неизвестно, куда от них деваться.
Д. Быков― Да, не продохнуть! (Смех.) Дорогая и любимая, целую вас! Привет, пока!
Очень много ещё тут просьб. Меня просят позвонить Людмиле Петрушевской и её поздравить. Я, к сожалению, телефоном её не обладаю, но, если хотите, Коля, вашу просьбу исполню охотно. Поздравляем и Людмилу Петрушевскую! И вообще всех людей доброй воли поздравляем.
Очень просят Лукьянову ещё почитать что-нибудь из поздравлений прошлого. У тебя есть ещё что-то?
И. Лукьянова― Ой, у меня из поздравлений прошлого…
Д. Быков― О, Лукьянова, твои выпускники из ФМШ пишут: «Привет, Лукьянова!»
И. Лукьянова― Ура! Я их очень люблю.
Д. Быков― Я тоже люблю. Давай.
И. Лукьянова― У меня всяких поздравлений из прошлого на каждые десять лет — 1925 года, 1935 года…
Д. Быков― Валяй-валяй! Читай!
И. Лукьянова― В 1925 году, надо сказать, они Новый год почти не праздновали. Угадайте, что они праздновали?
Д. Филатов― Рождество?
И. Лукьянова― В 1925 году?
Н. Быкова― Да ну! Октябрьскую революцию.
Д. Филатов― Годовщину смерти Ленина.
И. Лукьянова― Никто не угадал. Они праздновали 20-летие революции 1905 года, и большинство газетных текстов были именно об этом
Д. Филатов― Нифига себе! Ну почти угадал.
И. Лукьянова― В журнале «Крокодил» я нашла совершенно прекрасные стихи, в последнем номере журнала «Крокодил». Они почти не новогодние, но праздник там упоминается, поэтому я решила, что можно. Тем более, что здесь есть Филатов, и ему будет приятно.
Д. Филатов― Ирка, ты золото!
И. Лукьянова― Называется «Колькино горе»:
Пионера Кольку Филатова
Исключили вчера из отряда —
Он не слушал команды вожатого
И сбежал в воскресенье с парада.
И вообще накопилась за Колькой
Пропасть разных грехов, преступлений.
За полгода — подумать только! —
Целых восемь предупреждений.
Ходит тучей Колька Филатов,
Разломал у сестрёнки игрушку,
Свистнул пять папирос у брата,
Тётке перца насыпал в подушку.
И, на лоб наведя морщину,
Колька смотрит газету в печали:
— Хоть бы праздник какой, годовщина —
Может, мне бы амнистию дали.
(Смех.)
Д. Филатов― Ирка, теперь я знаю, чья я реинкарнация!
И. Лукьянова― Это, граждане мои, Василий Лебедев-Кумач.
Д. Быков― Слушай, а он неплохой поэт был на самом деле. Валяй дальше!
И. Лукьянова― Да. У меня ещё есть, конечно, «Пионерская правда» за 25 декабря 1925 года, где Васька Спиркин идёт в пионерский клуб на «Комсорождество» и опять-таки встречает — кого бы вы думали? — рождественского деда, который шарится со своим мешком игрушек и никак не может найти, кому их всучить. Текст здесь очень плохой, почти не видно, pdf-копия «Пионерской правды», прочитать его сейчас без очков не смогу. Но надо сказать, что с дедом происходят очень печальные штуки — дед в конце концов растаял на посмешище всем пионерам.
Д. Быков― Ну ты подумай!
И. Лукьянова― Я вам другое прочитаю — 1935 год. 1935 год — как известно, это время, когда с подачи Постышева вся страна начала наконец после долгого затишья праздновать Новый год: с ёлкой, с маскарадом, как угодно. То есть был очень большой энтузиазм по этому поводу. Вся страна начала закупать ёлки, бросилась в магазины!
Д. Филатов― Звезда была на ёлке.
И. Лукьянова― Да-да-да! Вот «Комсомольская правда» 30 декабря 1935 года сообщает:
«На лыжах и в противогазах. Посвящается X съезду ВЛКСМ. 15 молодых рабочих и работников Московской суконной фабрики имени Петра Алексеева 29 декабря прошли на лыжах и в противогазах 130 километров за 16 ходовых часов. Маршрут был: Москва — станция «Солнечногорская» Октябрьской железной дороги — Москва. Все участники похода — лучшие физкультурники и ворошиловские стрелки фабрики, сдавшие нормы ПВХО. Комсомольцы фабрики готовятся к 1500-километровому переходу на лыжах в противогазах в честь X съезда ВЛКСМ».
(Смех.)
Д. Быков― Что ж такое-то, ну! А ведь это всё будущее.
И. Лукьянова― Что в это время происходит в Москве? В это время магазины столицы будут торговать ёлочными украшениями. Но ёлочных украшений, сами понимаете, уже много лет нет в продаже — и вдруг разрешено праздновать ёлку. Все бегут в магазины, спрашивают: «Нет ли у вас золотого дождя?» Естественно, перед Мосгосторгом ставится задача — обеспечить. Что происходит?
«Для перевозки ёлок в город мобилизуется автомобильный и гужевой транспорт. К середине дня удастся завезти в Москву и распределить по магазинам и рынкам до 2 тысяч ёлок. Трест имеет свой лесопильный завод. В течение ночи там будет проводиться заготовка крестовин, на которые ёлки должны укрепляться. В зависимости от спроса, рубка елей будет продолжаться в течение всего дня. Трест не предполагает превратить продажу ёлок в доходную статью, поэтому цены будут установлены минимальные. Маленькая ёлочка обойдётся примерно в 5 рублей.
Чем украшать ёлки? Предложение товарища Постышева встречено с огромным воодушевлением, однако к нему никто не был подготовлен. Торговля разного рода стеклянными шарами и золотыми дождями давно прекратилась из-за отсутствия спроса. Кустарные артели больше не производят ёлочных игрушек. Чем располагает в настоящее время торгующая сеть? На этот вопрос нам отвечает коммерческий директор Мосгосторга товарищ Амосов…»
Д. Филатов― А мы говорим — сейчас маразм.
Д. Быков― Конечно, маразм.
И. Лукьянова―«В магазинах Мосгосторга имеется достаточный ассортимент детских лёгких по весу игрушек, которые могут быть использованы в качестве ёлочных украшений. Есть много цветной бумаги, из которой можно делать всевозможные безделушки для ёлок. Сегодня Загорска прибывает крупная партия маленьких игрушек».