тоту, думает о чём-то высоком и прекрасном и не участвует в низменных вещах, вроде политики. Это внушает мне мысль, что Россия эту эпоху переживёт и восстановится.
А вот Германия, да, не пережила. Действительно тот германский дух, который мы знали и который они знали, на этом просто закончился. Да, случилось самоубийство нации. Не восстанавливаются после таких вещей. Понимаете, есть вещи, которые необратимые. И в «Докторе Фаустусе» есть попытка возвести происходящее к Вагнеру, к Ницше, может быть, к легенде о Фаусте. И как-то ясно, что корень ещё глубже, — корень, может быть, в Лютере, а может, в нибелунгах. В общем, к катастрофе это вело с самого начала. И вернуть эту ситуацию уже нельзя.
«Как Вы относитесь к Ромену Гари?» Лучше, чем к Эмилю Ажару, лучше, чем к той реинкарнации позднего Гари, который решил продлить молодость и начал писать под псевдонимом гораздо более дерзновенные вещи. Может быть, Ажар был не менее талантлив, но дискурс Гари — такой лирический и сентиментальный — мне ближе. Он — сентиментальный французский Хемингуэй. Мне очень нравятся у него рассказы, единственная его книга рассказов «Птицы прилетают умирать в Перу» и в особенности, конечно, «Самая старая сказка» в гениальном переводе моего друга Серёжи Козицкого, это блистательный рассказ. Да и вообще хорошие рассказы у Гари. «Дальше ваш билет недействителен» — хороший роман. «Белая собака». «Обещание на рассвете» — вообще прекрасная книга, такой катехизис для всех маменькиных сынков.
Вопрос: «Дима! Ты стыдишься России?» — спрашивает меня с какой-то стати vadim023, с которым я никогда не пил на брудершафт. Вадим, вы что, забылись, стыд потеряли? «Тебе стыдно, что ты получил хорошее образование, тебе стыдно своих родителей и друзей? Скажи нам вслух, не стесняйся! Ведь ненавидеть свою страну — это так круто, так либерально!» Вадим, вы ничего не знаете о либерализме. Кто вам сказал, что либерализм и патриотизм исключают друг друга? Ведь ненавидимые вами англосаксы… Я так подозреваю, что ненавидимые. Простите, если вы их любите, но мне кажется, что вы их ненавидите. Англосаксы ужасно любят свою Англосаксию.
Если же говорить совсем серьёзно, то почему вы считаете заслугой России то, что я получил хорошее образование? Это я его получил, понимаете, в достаточно трудных условиях, с трудом поступив. Не надо считать всё, что я сделал, исключительной заслугой Родины. Я и без вас, Вадим, очень люблю мою Родину и, невзирая на таких, как вы, я до сих пор никуда из неё не деваюсь и никуда не денусь! Вадим, я должен вас этим обеспокоить и, может быть, даже огорчить. Так что вы стараетесь напрасно.
«Что в романе Стивенсона „Остров сокровищ“ не так, если Голливуд до экранизации не дошёл?» Как не дошёл? Помилуйте. В конце концов, вся пиратская франшиза — это и есть экранизация штампов из «Острова сокровищ». И были экранизации, чего уж говорить. Конечно, Вербински придумал такой пиратский миф, в котором и Стивенсон тоже на равных правах входит в это.
«Ваше мнение о творчестве Урсулы Ле Гуин? Я очень люблю романы „Левая рука тьмы“ и „Планета изгнания“». «Планету изгнания» не читал. «Левая рука тьмы» — блистательный роман. Когда-то Роберт Шекли в интервью мне сказал: «Урсула Ле Гуин блестяще доказывает, что женщина, не обладая логическими навыками мужчины, обладает гораздо более развитым воображением. И вообще воображению вредна логика». «И вообще лучше всех Урсула», — он всегда это говорил.
Вопрос про ДНР не могу освещать, не владею информацией.
«Можете ли Вы что-нибудь сказать о творчестве поэта Александра Дельфинова?» Нет, Иван. К сожалению, я не по всякому поводу могу что-нибудь сказать.
«Ваше мнение касательно творчества Ирвина Шоу?» Очень хороший писатель. «Богач, бедняк» мне особенно как-то нравился в детстве. Я понимаю, что это плохой вкус, и вы меня сейчас, конечно, всячески закидаете тряпками, но мне ужасно нравится «Ночной портье». Не тот «Ночной портье», который сняла Лилиана Кавани, а тот «Ночной портье», который в годы моего детства печатался в «Неве», и мы с матерью рвали друг у друга из рук эту «Неву» на даче. Великолепная вещь — «Ночной портье». Такой очаровательный, такой горький, такой печальный роман! Роман об авантюристе, у которого не получилась главная авантюра. Трогательная, хорошая книжка.
«Иуда Иисуса не предавал, а выдал верующим, наивно полагая, что они провозгласят Его своим царём». Нет, это было не совсем так. Я уже говорил о том, что в последнее время оправдание Иуды — очень модный тренд.
«Как Вы думаете, почему известные люди, деятели культуры, шоу-бизнеса в большинстве поддерживают упыриную власть? Они действительно верят, что все идёт в правильном направлении?» Да нет. Ну что вы? Правильно сказал Миндадзе: «На 90% — пиар, на 10% — страх, выгода и корысть». «Неужели они соглашаются и молчат, заткнув свою совесть?»
Понимаете, какая штука? Подавляющее большинство деятелей культуры очень высоко оценивает себя любимых. Они считают, что если они… Ну, поддержат они эту власть — но зато они получат возможность для своего уникального творчества! Почему все эти люди осуждали Пастернака? Потому что у них в столе лежали нетленки (им так казалось), и они думали: «Вот я сейчас выскажусь против этого Пастернака — что ему будет? Его всё равно любит Шведская академия. А у меня зато напечатают нетленку», — где сказана четверть правды о колхозной деревне. Это так омерзительно всё! Они думают, что они покупают будущее своей литературе. Я гораздо скромнее отношусь к тому, что я делаю, и поэтому мне не нужно никаких в этом смысле гарантий. Я же не деятель шоу-бизнеса, чтобы хорошо к себе относиться.
«Какое Ваше отношение к творчеству Михаила Задорнова?» Давайте всё-таки выбирать слова. Почему «творчество»? Надо говорить «работа», «деятельность».
«Расскажите о Вашем отношении к Валерию Попову, — рассказывал в прошлый раз. — „Две поездки в Москву“ — моя настольная книга». Ура, ура! Спасибо, дорогой antiglo, я с вами согласен. «„Две поездки в Москву», — как говорил сам Попов, — попытка сочетать Хармса с Буниным: хармсовская парадоксальность и бунинская точность». Это самый трагический рассказ о любви, который написан в советское время. Это и не Юрий Казаков, и не Трифонов, и не Аксёнов, а это великие «Две поездки в Москву».
Мы вернёмся к этому разговору через три минуты. Нет? А, у нас ещё есть время. Значит, не через три минуты.
«Ваше развёрнутое мнение о Марио Варгасе Льосе?» «Город и псы» — замечательная книга. Ну и «Тётушка Хулия», конечно. Понимаете, я не такая всё-таки фигура, чтобы о Марио Варгасе Льосе говорить подробно. Астуриаса я знаю. Я знаю Рульфо. Что там знать? Две с половиной книги. Я знаю Маркеса, которого очень люблю. А Марио Варгас Льос никогда не был моим настольным писателем, хотя Перу — одна из моих любимых стран мира. Мне кажется, что он несколько монотонен, такое у меня есть ощущение. И мне кажется, что если бы он написал один великий роман, было бы лучше, — как получилось с «Педро Парамо». Но всё равно он, конечно, замечательный автор.
«Как Вы относитесь к утверждению: „Компьютерные игры — следующий этап развития сюжетного искусства вслед за литературой и кинематографом“?» Положительно, потому что это моё утверждение. Я несколько раз говорил подобные вещи.
«Знакомо ли Вам творчество барда Олега Медведева?» Ну, кому оно не знакомо, особенно среди фэндома? Конечно, «Амазарский ястреб», да и не только это. Он очень талантливый человек. Сложные и прекрасные мелодии, виртуозное исполнение. В Сиэтле живёт мой друг, который является как раз его главным пропагандистом и выпускателем его пластинок. Бывало, как едем через Штаты, так у нас всю дорогу поёт Олег Медведев. А уж «Вальс Гемоглобин» я просто наизусть знаю и считаю, что это, кстати, выдающееся произведение. Олег, если ты меня слышишь, я тебе большой привет передаю! И вам всем рекомендую «Вальс Гемоглобин».
«Как Вы относитесь к писательскому творчеству Павла Санаева?» Хуже, чем к режиссёрскому. По-моему, всё-таки «Нулевой километр» был очень яркой историей. Но мне нравится, конечно, «Похороните меня за плинтусом».
«Можно ли поставить на одну книжную полку „Войну и мир“, „Тихий Дон“ и „Дети Арбата“?» Поставить можно. «Дети Арбата» явно должны стоять на другой полке.
А вот теперь всё-таки пауза.
НОВОСТИ
― Продолжаем разговор. «Один», Дмитрий Быков в студии.
«Ваше отношение к творчеству Маканина?» Было время, когда чтение Маканина и позиционирование себя в качестве любителя Маканина гарантировало вам звание интеллектуала. Я тогда не очень хорошо к нему относился, потому что не хотел принадлежать к этой снобской тусовке. Но впоследствии я понял, что всё-таки отношение к тексту не должно зависеть от контекста так сильно. И я тогда внимательно прочёл и «Предтечу», которая мне представляется самой значительной его вещью, и «Гражданина убегающего», и «Ключарева и Алимушкина». Выше всего многие (Веллер, например) ставят «Где сходилось небо с холмами». Это, конечно, выдающаяся проза, но мне как-то «Предтеча» больше нравится. И очень мне нравится «Андеграунд». Поздний Маканин нравится мне меньше, это естественно, но «Андеграунд» — выдающееся произведение.
Понимаете, меня, конечно, раздражает царапающий такой, нарочито путанный маканинский стиль, но некоторые вещи, такие как «Буква „А“» и особенно «Сюр в Пролетарском районе (помните, где рука гоняется за человеком), — выдающиеся произведения. Мне кажется, это такой опыт фантастического реализма, которого не было в России никогда, очень дотошного в деталях. И, конечно, мне нравится „Лаз“, вот сама метафора, масштабность этой метафоры при тоже абсолютной достоверности быта. Очень здорово написано, посмотрите. Во всяком случае, сейчас даже более актуально, чем было.
„Актуален ли сейчас Лев Толстой и „За что?“?“ — и приводится огромная цитата. Да, невероятно актуален.
„Два вопроса по „ЖД“, — спасибо. — Оценочное описание художницы Иды — это взгляд Волохова или Ваш собственный?“ Если вы помните, у Волохова день рождения 20 декабря, и он вообще вполне автопортретный — может быть, единственный мой автопортретный персонаж. Моё отношение совершенно совпадает. Взгляды Волохова, эти всякие высказывания Волохова (типа „Если какое-либо утверждение верно, то верно и противоположное“), поведение Волохова в разговоре с Эверштейном — это всё абсолютно мои ощущения.