Помни
Remember
Behalten
Se souvenir
覚えています
Такое не забывается. Страшный крик Стерши до сих пор звенел в ушах. В тот самый момент наивный парень из другого мира умер.
Голова внезапно разразилась нестерпимой болью из-за непрошенных воспоминаний, и два рога медленно пробились наружу. Не человек. Не дракон. Кто же? Гарен расхохотался. Аналогия была такой очевидной. Демон. Такими не рождаются. Ими становятся под гнётом обстоятельств. Беги, Стерша, пока ещё жива. Ты можешь спастись, ты сильнее. Хотя можно ли назвать такое существование жизнью? Она взята в кредит у тьмы. Бедная, бедная Стерша. Бедная, бедная Регина. Минус на минус, дают...
Мужчина прислонился к тёмному камню спиной и накрыл ладонью глаза. Так страдания делают нас живыми или всё-таки убивают?
— Айнзам, что за глупости. Так не бывает! Как кто-то может решить за меня, с кем мне хочется быть? — пыталась растормошить тройняшек, но они сидели неподвижными статуями. От одинаково мрачных лиц становилось не по себе. Пусть лучше шутят на тему девственности, пристают, обзываются яйцом, но только не эта апатия!
— В нашем мире клятвы нерушимы, — механически повторил Айнзам.
— Но я никому не клялась!
— Клятва необязательно должна быть обрамлена в слова, Малышка, — пояснил Цвай.
— Это может быть скрытое, затаённое желание, о котором ты и сама не подозревала, Скорлупка, — закусил губу Драй.
— Стоп! Не сходится! А почему нашу с тобой клятву так легко нарушили?
— Наверно, потому что ты неполноценный дракон. Нельзя обручиться с яйцом... — задумчиво пробормотал Айнс.
— Так я до сих пор не дракон. Значит, метка Гарена тоже не так сильна!
— В этом есть смысл, — согласился дракон.
— Правда? — внезапная надежда полностью захватила мои мысли, и, наконец, почувствовала уверенность в завтрашнем дне.
— Ты иномирянка и пока ещё не дракон, думаю, возможны исключения. В любом случае попробовать стоит! Правда, ты должна сдерживать свою суть. Как только станешь драконом, Гарен будет твоим единственным приоритетом. Боюсь, обо мне даже не вспомнишь, — горько подытожил Айнс.
— Но шанс есть? — прильнула к тёплой груди зазнайки, и мои милые обжора и соблазнитель положили головы на плечи.
— Шанс есть всегда, пока ты веришь в меня, — шептали тройняшки.
— Я верю.
— Тогда клянусь, что до конца буду сражаться за тебя. До последнего вздоха.
Воздух вокруг нас всколыхнулся, словно подчёркивая торжественность момента, и почувствовала, как мой дракон заулыбался.
— Чему ты радуешься, Айнзам?
— Клятва принята, — моего лица невесомо касались поцелуями, блаженно зажмурилась, забыв задать ему главный вопрос:
«Что будет, если ты не выполнишь новое условие?»
Почти мгновенно задремала в объятьях тройняшек и проспала без сновидений до самого утра.
Проснулась от пристального взгляда. Чёрные глаза прожигали насквозь. Волна паники заставила вскочить и сесть на диване, скромно сложив руки на коленях. Гарен испытующе смотрел на меня, и гадала, успел ли Айнзам сбежать, и почувствовал ли хозяин арены его присутствие.
— Как спалось? — ласково спросил мужчина, и сколько не старалась уловить подвох в его голосе, ничего не получалось.
— Хорошо, — осторожно ответила, всё ещё изучая непроницаемое лицо хозяина арены.
— Вот и славно. Сегодня второй день турнира, и предпоследней будет Амалия. Волнуешься?
— А сам как думаешь? — меня раздражала собственная реакция на внезапную заботу тюремщика. Не верю я во вселенские пары. Гарен мошенник и мерзавец, его невозможно полюбить.
— Думаю, злишься. Ведь именно она поставила решающий росчерк в передаче тебя в собственность арены. Если бы не Амалия, ты была бы свободна, — оскалился мужчина.
— Если бы не ты, я была бы свободна. Не надо перекладывать ответственность на других. Какие сегодня пожелания к моему внешнему виду, господин организатор? — сделала шутовской книксен.
— Никаких, надевай, что хочешь. Ты во всем смотришься прекрасно. У тебя на сборы час. Воду, тебе уже нагрел. Хочешь даже спинку потру, — подмигнул черноглазый.
— Не в этой жизни! И не вздумай зайти в ту комнату!
— Как пожелаешь, милая. Буду ждать тебя здесь, — сладко пропел Гарен.
Не уловила в его голосе подвоха, но уверена, меня уже ждёт неприятный сюрприз. Значит, нужно быть во всеоружии. Вытащила из шкафа пару джинс, толстовку с капюшоном и кроссовки. Мужчина даже бровью не повёл от моего выбора. Это насторожило ещё сильнее.
Все сражения проходили как в густом тумане. Лязг оружия, шорох крыльев. Рёв и крики. Толпа на трибунах взрывалась, топала ногами и поддерживала своих фаворитов.
Многие драконы показывали немалую изобретательность. Излюбленным приёмом стали плевки пламенем в песок, которой мгновенно превращался в стекло. Воители поскальзывались и улетали за пределы очерченного круга. Вызывая смех и свист у зрителей.
Однако не всегда у ящеров хватало сообразительности и силы справиться с вооружёнными разнообразными артефактами рыцарями. Многие падали скованные верёвками, по которым пробегали электрические всполохи, другие не успевали увернуться от зачарованных мечей и копий. Раненные, покалеченные, они вскидывали вверх лапы в знак поражения. Но ни у одного человека не поднялась рука казнить противника, несмотря на новые правила, и я чувствовала заметное облегчение после каждого сражения. А вот Гарен откровенно злился милосердию людей. Всякий раз, он нервно закусывал большой палец и над чем-то долго раздумывал.
Хотелось сказать ему что-то язвительное, но побоялась лишний раз провоцировать хозяина арены, явно ожидающего кровавой развязки.
Наконец, пришла очередь Амалии. Её бой длился короче всех. Жалкое зрелище! Не было в этой женщине настоящей жажды сражений. Её мечты о рыцарских подвигах оказались слишком далеки от реальности. Она не смогла сделать ни одного выпада против дракона, и ящер с мерцающей зеленоватой чешуёй шутя вытолкнул её из-под купола. Переодетая воительница комично плюхнулась в песок и на несколько секунд исчезла из виду окружённая вихрем мелких песчинок.
— Не обидно, Регина? Амалия даже не старалась. А ведь это именно она передала тебя в собственность арены, — Гарен сидел по правую руку и словно змей искуситель нашёптывал опасные мысли, пытаясь пробудить во мне тьму. Ему неплохо это удавалось. Я действительно злилась на воительницу и хотела бы обвинять её во всех моих бедах, но не могла полностью поддаться этому чувству. Никто не тащил меня сюда силком, более того, Айнзам предупреждал о возможных неприятностях, но решила поступить назло ему. Так, кто же виноват? Точно не бедная женщина.
— На что ты рассчитываешь, Гарен? Думаешь, так легко выйду из себя и отращу шипастый хвост? Мы оба прекрасно знаем, кто ответственен за моё пленение, и это вовсе не наивная воительница, — высказалась, наконец, но мужчина лишь шире улыбнулся.
— Самое приятное, что ещё немного, и осознаешь, каким ребячеством всё было в твоей жизни раньше. И ты и я станем по-настоящему вместе, это будет больше чем любовь, сильнее обычной привязанности. На фоне нового чувства Айнзам станет лишь блёклым пятном. Не понимаю, почему так отчаянно сопротивляешься? Мучают эротические фантазии сразу о трёх парнях? — издевался Гарен.
Не выдержала, резко встала и со всего размаху заехала ему по лицу так, что свело ладонь. Только увидев пугающую холодность в его взгляде, опомнилась. На нас внимательно смотрели сидящие неподалёку от ложи зрители, и кто-то откровенно посмеивался над Гареном. Рабыня арены ударила организатора турнира.
— Решила проявить характер. Хорошо. Показать к чему приводит твоя излишняя импульсивность?
— Гарен, я не...
— Не хотела? — холодно продолжил за меня мужчина, — Бывает. Так же скажу тебе после последнего сражения. Я не хотел.
Хозяин арены сделал едва заметный кивок, стоящим далеко внизу слугам. Они скрылись в служебных помещениях и через несколько минут на песок вышел нескладный работник бюро переводов с блестящими на солнце синими прядями. Он растерянно помахал Амалии. Женщина, кажется, не поверила своим глазам, и в ужасе схватилась за бортик, огораживающий места для участников.
— Ненависть, чувство вины, ярость, — существует много способов пробудить тёмную, загибал пальцы мучитель.
— Гарен, пожалуйста, ты не сделаешь этого, — с неприятным чувством чего-то неотвратимого наблюдала, как к тщедушному юноше с синеватыми волосами подходит огромный рыцарь, закованный в броню так, что даже не видно ни лица, ни глаз.
— О чём ты, Регина? Я здесь и ничего не делаю, — невинно проговорил мужчина и, наконец, стёр с разбитой губы кровь.
Зур неуверенно встряхнулся и обратился огромным драконом, с небесно лазурной чешуёй.
— Почему он здесь? — упавшим голосом спросила своего тюремщика.
— Передумал, не смог бросить Амалию и тебя на растерзание. Да, кто их этих драконов знает? Расскажешь мне, как вылупишься, что там у вас в голове, — подавил смешок Гарен, наблюдая, как дуэлянты приготовились к началу сражения.
Этот бой был даже стремительнее чем спарринг Амалии и её противника. Блестящий чёрный меч слишком легко и быстро вошёл в грудь последнего синего дракона. Тот удивлённо взглянул на лезвие, а затем повернулся к своей женщине и долго смотрел на неё извиняющимся взглядом. Тёмному рыцарю наскучило это затянувшееся прощание, он упёрся сапогом в плечо оппонента и рывком вырвал клинок. Через мгновение лезвие полоснуло воздух. Зажмурилась и уже не видела ничего. Слышала глухой стук, а затем гробовую тишину на всей арене. Крик Амалии, полный ужаса и отчаяния, вспорол царящее безмолвие. К нему примешался голос Стерши, девушка пыталась остановить воительницу и не пускала её на арену.
Медленно осознавала, что случилось. Мне только что показали, что всё это — не игра а реальность, и близкие умрут, если буду и дальше сопротивляться неизбежному. Только что погиб последний в своём роде синий дракон.