Дрожащими руками потянулась к пуговицам на его рубашке. Собственные пальцы не слушались, и потребовалось много времени, чтобы справиться с одеждой и коснуться ладонями жаркого тела. Что-то было не так. Подушечки ощущали борозды и уплотнения на коже. Пригляделась и заметила, что живот, грудь и плечи любимого усеяны белыми уродливыми шрамами. Они пересекались, лежали один над другим, так что за рубцами не осталось и клочка здоровой плоти.
— Кто тебя так?..
— Те, кто помыкают мной, без моего желания, — уклончиво ответил Драй.
— Расскажи. Если хочешь, конечно. Это не приказ, — пропала сильная жажда воспользоваться своей властью над возлюбленным, и он благодарно улыбнулся.
— Наказали за непослушание. Отец был очень недоволен моим поступком и приказал братьям сделать то, что ты видишь.
— Айнс и Цвай... — начинала задыхаться от злости. Мерзкий интриган не просто отнял их у матери много лет назад, но и издевался, заставил калечить самого себя.
— Им тоже пришлось нелегко, — вступился за братьев юноша. — Моя боль неотделима от их. Но отцу важно, чтобы между нами пролегла черта. Ненависть, неприязнь — что угодно, лишь бы никогда не захотели вновь стать одним целым.
— Но как он заставил тебя выполнять приказ?
— В обмен на мои воспоминания. Не только я могу управлять сознанием. Есть другие драконы, наводящие иллюзии, внушающие свою волю и лишающие памяти. Не мог позволить проделать подобное со мной. Тогда потерял бы всякий шанс встретиться тебя вновь, Скорлупка. Но не вини себя.
— Легко сказать, — легла на израненную грудь и принялась гладить страшные царапины.
Его разум сражался с любовью. Какая символичная издёвка. А человечность заставили калечить беспомощного брата. Что чувствовал дракон в этот миг? Как не сошёл с ума?
Возненавидела отца Айнзама ещё сильнее.
— Ты по его мерзким поручениям уходил вчера? — продолжила осторожный расспрос.
— Нет. Отец больше не тревожит меня. Особенно в такое время, когда по-настоящему нужен им. Боюсь, случившееся куда страшнее моих отношений с родителем или конфликта людей с драконами, — мрачно изрёк Драй.
— Расскажи!
— Утром, — пообещал юноша. — Кстати, за своей зверюшкой убираешь сама! Если напрудит или ещё чего сделает.
— Напрудит... Ты серьёзно? Чем? Соляркой или тормозной жидкостью?
— Понятия не имею. Это твоё создание. Тебе предстоит разобраться, как ухаживать за маршруткой и чем её кормить.
— Людьми, — мрачно пошутила, вспоминая, сколько народу набивалось по утрам в тесный транспорт.
Драй шутку не понял, и неуверенно хохотнул, чтобы не обиделась.
— Надо бы крышу починить, а то Гарен, спасая меня, знатно пропорол машину, — поделилась с драконом, и он немного помрачнел, услышав имя своего пленника.
— Постараюсь помочь, — пообещал Драй.
Упоминание о Гарене вызвало в драконе ревность, и он запустил руку мне под кофту. Пальцы нежно вели по позвоночнику и надолго задержались между лопаток. Каждое прикосновение вызывало бурю сильных и страстных эмоций. Краснела и едва ли не мычала от удовольствия. Это же просто спина, но ощущения были такими яркими, словно юноша ласкал меня иначе.
Зарылась лицом ему в подмышку, чтобы подавить очередной громкий стон.
— Нравится? — зачем-то спросил любимый, будто и так не видно, но всё равно горячо закивала ему в ответ.
Воспоминания новой волной нахлынули. Я и Единый сидим на балконе и доставляем друг другу удовольствие. Мы гладим между лопаток. Ничего такого для простых людей, но слишком откровенно для двух драконов. Основания крыльев, огненные плевки. Ответ медленно и окончательно сложился в моей голове. Я дракон. Такой же, как Айнзам!
По телу пробежала судорога от очередного прикосновения, и сознание медленного заволокло дрёмой. Тепло любимого дарило покой. Чувства к нему были слишком разными от безумной сжигающей страсти, до нежной привязанности, и сейчас…
— Айнзам.
— Да?
— Поверь, никогда ты не будешь один, — нараспев протянула часть слов из старой колыбельной.
— Конечно, не буду. Ведь у меня есть своя королева. День и ночь. Моё счастье и боль…— неожиданно ответил дракон, а я опять перенеслась на поляну перед крошечным домиком.
Не могла сдвинуться с места, чувствовала дуновение ветра и солнечные лучи, нежно ощупывающие облысевшую часть леса. Они играли с капельками на водяной мельницы, создавали мириады радуг.
Я всё ждала и смотрела, как меняется утро и вечер, за тёплым сезоном наступают холода. Умирала и возрождалась по весне. А он приходил всё реже и реже. Не глядел в мою сторону, как ни старалась. Зажигала на лепестках звёзды для него. Всё равно не замечал. А затем ушёл уже навсегда.
Несколько одиноких лет окончательно убили во мне надежду. Звёзды стали бледнее на небе и лепестках. Не ощущала прикосновение ветра и солнца, словно хрупкое тельце разучилось на них откликаться. Тогда-то я и приняла решение всё изменить… Перестать быть безголосым цветком.
В попытках вспомнить в прошлый год заплутала и забрела гораздо дальше, всколыхнув нечто странное и давно забытое. Видение вдруг заставило задаться вопросом: А кто я всё-таки? Девушка, дракон или цветок?
Глава 4 Очаг
— Не поговорил с ней? — с заметным облегчением спросил Айнс, глядя, как брат обнимает спящую девушку.
Приложив палец к губам, третий едва заметно кивнул.
Плохой знак, опять не получалось общаться без слов. Слишком стремительно парни разделялись и начинали жить своей жизнью. Если так пойдёт дальше, связь окончательно пропадёт. Кто знает, чем это чревато для Единого.
Тем временем новая опасная идея вклинилась в мысли Драя. А что если разделение — это благо? Он будет свободен от обязательств перед миром, навсегда перестанет быть Айнзамом, а, значит, клятвы больше не смогут сдерживать его и принуждать.
Откроет портал и сбежит с Региной и Гареном, оставив мир на попечение двух братьев. Они, возненавидят его вначале, но потом, разумеется, поймут, что третий спас любимую. Ведь иначе выхода нет.
— Мы никогда не поймём, не обольщайся. Какие цели бы не преследовал. Потому что нет никаких мы. Есть я, — прозвучал в голове голос второго.
Драй нашёл взглядом близнеца. Юноша, не отрываясь от розжига камина, продолжал невербальный разговор с братом:
— Мне обидно, что ты считаешь Регину настолько поверхностной пустышкой. Она любит каждого не за красивые одинаковые мордашки. Любит всего меня, не отличая одного от другого. Супруга доказала это в пещере нарушенных клятв. Я нужен ей единым. Ей нужен Айнзам, а не Драй, Айнс или Цвай по отдельности.
— Я смогу заменить остальных со временем, позвольте уйти, — с мольбой прошептал третий.
— Никто тебя не держит. Просто знай, ты уже совращён. Твои чувства смердят ревностью, жадностью и болезненным собственничеством. Она не сможет полюбить такого никогда, — внушал Цвай.
— Но как мне спасти её?
— Ты скоро поймёшь и спасёшь, — вмешался Айнс, — а мы поможем. Просто верь, как верим в тебя.
— Я устал, и мне страшно.
— На долю любви всегда приходится больше испытаний, но ты сильный. Сильнее, чем думаешь. Регина тоже верит. Не разочаруй её, — продолжал первый.
— Ответственность давит. Слишком много зависит от меня.
— Пора взрослеть. Не получится вечно прикрываться собственным несовершенством и проклятьем. Тем более Регина вынашивает моё дитя, — напомнил Цвай.
— Моё дитя, — с благоговением прошептал Драй, не споря с братом.
— Моё дитя, — вторил Айнс, и чувство единение медленно вернулось при мысли, что одиночество, в конце концов, отступило.
Пророчество матери сбывалось. Он больше не будет один. Теперь дракон верил древнему обещанию, тем более, когда Регина напомнила о нём.
Нежность вновь заволокла мысли троих воплощений, отгоняя страхи грядущего дня. Тепло от камина отогрело продрогшие пальцы и промокшие ноги. Дракон скинул грязную одежду и лёг рядом с возлюбленной. Ради неё выбросить из головы все сомнения и просто быть собой.
Почти как дома, когда не хочется вставать, а мерзкий будильник трещит, вырывая из сладкой нереальности сна.
В этот раз моим ушам досаждал сигнальный гудок машины. Кто-то монотонно давил на клаксон и бибиканье раздавалось прямо в голове.
— Клянусь, утоплю это создание в ручье. Из-под воды точно не будет слышно эту развалюху, — злобно пробормотал, обнимающий со спины мужчина.
— Далековато идти, в камин его брошу, — согласился другой.
— Регина, умоляю, успокой свою зверюгу, — вмешался третий голос.
— Вот как? Айнзам, вот ты неженка! Десять раз подумаю, прежде чем захочу от тебя ребёнка, — перелезла через возлюбленного и коснулась ногами пола.
— Поздновато уже думать, — тихо пробормотал кто-то из троицы.
— Что, прости? — взяла маршрутку на руки, но она вырвалась и метнулась к двери.
— Поздно, говорю. Нам домой пора. Хочу повидаться со Стершей, — невинно ответил дракон, но от меня не укрылось что-то странное и заговорщическое в трёх взглядах.
Выпустила машинку на улицу и чуть не ослепла от яркого солнечного света, лившегося не с неба, а прямо с поляны.
— Айнзам! Смотри скорее!
Парни спрыгнули с кровати и подбежали ко мне, синхронно щурясь у двери.
— Сейчас что, ночь? — спросил Цвай и задрал голову к небу.
Над нами сияли звёзды, и не было ни одного намёка на дневное светило.
— Первый раз вижу, чтобы они так цвели, — Драй наклонился к моим тёзкам и ласкового погладил по искрящимся лепесткам.
— С тобой в этот мир вернулось настоящее волшебство, Регина! Не только в мою жизнь, — третий закружил в объятьях прямо над морем из огней.
Он нехотя уступил танец Айнсу, сдержанно положившему руку на талию. Нарочито серьёзно партнёр повёл, а я неуклюже наступала ему на ноги и смеялась.
Цвай оказался самым неловким танцором из нашего квартета. Просто положил голову мне на плечо, и мы лениво переминались на месте.