— Нет, не из глины, — улыбнулась тёмная.— Из глины и прочих неживых материалов делают големов, а вы с Реганом родились из цветов.
— Хорошая история, только я и Гарен пришли сюда из другого мира, — осторожно попятилась к калитке.
Какие у меня шансы против Ливэ и её армии кройвенов? Вот же идиотка, угодила в ловушку по собственному желанию!
Однако бывшая стиерна не предпринимала попыток остановить меня, да и птицы смирно сидели на кривых ветвях.
— Ты можешь уйти, я не держу. Буду даже рада. Айнзам и остальные очень скоро хватятся тебя. Мой сын без труда найдёт свою пару и примчится сюда. А я не хочу, чтобы он увидел меня такой, — женщина провела когтистыми пальцами по чёрным перьям, — Боюсь, то, что его мать мерзкий кройвен, станет для Единого последней каплей.
Ливэ впервые сказала это вслух. Боль и разочарование сквозили в каждом слове и жесте, а ведь я помнила её другой: прекрасной любящей матерью с нежным, успокаивающим голосом. Она пела и для меня, познакомила с ещё не появившимся на свет Айнзамом. Я часто слушала биение его сердца сквозь плотную скорлупу, и мечтала поскорее встретиться с драконом, пока не начался холодный сезон, и я не умерла. Даже волшебные цветы всегда умирают осенью. А до весны ждать так невыносимо долго.
Бывшая стиерна прижала ладони к глазам, чтобы я не видела слёз отчаявшейся демоницы. Но она не демон, а лишь горюющая мать, потерявшая детей. Винить её в попытках убить меня и вернуть дочь не могу. Чтобы сделала я, ради той жизни, которая медленно растёт во мне?
Не говоря ни слова, обняла Ливэ:
— Прости меня. В этом мире всё познаю по скудным обрывкам воспоминаний, интуитивно иду вперёд. Но верю, что в тебе нет зла, даже несмотря на то, что ты кройвен и пыталась уничтожить меня заживо. Стерша жива, значит, тебе уже не нужно моё тело. Что ты хочешь?
— Спасибо, Регина. Мы всё исправим, обещаю, — она ласково пригладила мне выбившуюся прядь волос, а чёрные провалы глаз смотрели с неподдельной родительской любовью.
— Держи, — прошептала стиерна, и в мою раскрытую ладонь легла склянка с мерцающим тёмным порошком.
— У меня мало времени рассказать тебе всё. Но вы с Реганом должны знать всю правду. Это поможет обоим понять, кто вы и почему вас так тянет друг к другу, — объяснила Ливэ и резко вскинула голову, прислушиваясь к отдалённым раскатам.
— Уже уходишь? — крепче вцепилась в плечи бывшей стиерны.
Она ничего толком не рассказала. Опять одни загадки.
— Не ожидала, что он так быстро отыщет тебя, — нервничала женщина.
— Айнзам? — с надеждой спросила тёмную и тоже посмотрела вверх.
— Да, мне нужно уходить. У тебя есть всё необходимое. Реган знает, что с этим делать, — Ливэ убрала мои руки и издала неприятный каркающий звук.
— Погоди! Айнзам поймёт, он тоже заслужил правду.
— Не сейчас, Регина. Я пока не готова. Прости моё малодушие, — виновато улыбнулась крылатая и шагнула в тень.
Кройвены тут же сорвались с ветвей и бросились следом, окружая свою королеву густым кричащим облаком. Лишь теперь, среди этих воплей, ощутила нечто большее, чем жуткие нечленораздельные звуки. В них затаилась настоящая агония изменившей своей сущности стиерны.
Едва птицы улетели с поляны, как за моей спиной приземлился огромный разъярённый дракон. Обернулась, не смея заглянуть ему в глаза. Смотрела, как лапы ящера злобно роют землю, без жалости уничтожая волшебные цветы. Сердце сжималось при виде уничтоженных растений.
— Регина, — раздался низкий разочарованный возглас.
— Айнзам, — подняла голову и с вызовом встретила взгляд супруга.
К такому не была готова. Айнс и Цвай с тревогой изучали меня, а вот Драй... В его глазах не было привычной нежности, он не подмигивал мне и не готовился к очередной пошлой шутке. Вместо этого, наградил меня холодной обжигающей ненавистью и отвращением. Ноздри третьего воплощения раздувались от злости, а из пасти вырывались языки пламени.
— Из всех мест, ты сбежала именно сюда? Тьма ведь так притягательна. Хочешь стать такой же, как Гарен? Ищешь способы вернуться к нему, да?
— Нет, Айнзам ты неправильно понял. Я расскажу всё, только, пожалуйста, успокойся. Я люблю тебя.
— Нет никакого Айнзама! А ты лживая потаскуха, — оскалилась третья голова, а затем дракон исчез в яркой вспышке, из которой мгновенно появился возлюбленный.
Драй был быстрее замешкавшихся братьев. Он повалил меня на землю, и его руки сомкнулись на моей шее.
Пыталась сбросить с себя обезумевшего парня, но силы слишком быстро покидали меня. Теряя сознание, заметила, что в любимых зелёных глазах плещется тьма, а тонкие губы складываются в отвратительную усмешку.
— С твоей смертью, я стану свободным. Это всё из-за тебя! Лучше бы не спасал на том постаменте. Кройвены сожрали бы тебя заживо, и нет проблем. Но всё поправимо!
Наивно полагала, что клюющие заживо кройвены — самая страшная мука, но с удовольствием бы поменялась с собой из прошлого местами и добровольно вернулась на окровавленный пьедестал, лишь бы не видеть, во что превратился любимый. Сейчас он гораздо страшнее проклятых птиц и тёмного Гарена вместе взятых.
Весь мир сузился до искажённого гримасой злобы лица. Не могла даже ничего сказать в своё оправдание, знала, сейчас Драй чувствует и видит всё сам. Но я не так хотела признаться ему, не собиралась скрывать случившееся этой ночью.
Любимый убивал меня очень долго. Или это лишь казалось. Мгновения тянулись, погружая нас в странное место безвременья. И только стук в груди помогал не потеряться в секундах. Но и сердце постепенно замедлялось и звучало глуше, словно погребальный перезвон колоколов. Очередной низкий дребезжащий удар… Следующий точно станет последним. Хочется закрыть глаза, чтобы перед самым концом воскресить в памяти прежнего дракона, а не запечатлеть навсегда этого Драя.
Темнота. Свобода.
Пальцы на моей шее внезапно ослабли. Убийца повалился мне на грудь, а затем кто-то резко скинул его на землю. Заботливые руки мгновенно подхватили моё тело, а нежный голос шептал успокаивающие слова, просил прощения и умолял не умирать. Он звал по имени. Припоминал старые клятвы. Как такого не послушаться?
Сделала вдох и закашлялась. Осторожно разомкнула веки и посмотрела на спасителя. Наградой было родное перепуганное лицо Айнса.
— Регина, прости. Не понимаю, как это вышло. Я бы никогда...— юноша прижался к моему лбу.
Его дрожь мгновенно передалась мне. Или сама по себе дрожала? Неудивительно, Айнзам чуть не убил меня, руками воплощения, которое должно любить сильнее прочих.
Переместила ладони на живот, гадая, не случилось ли непоправимого. Но едва уловимые магические потоки подсказывали, что всё в порядке, по крайней мере, с ребёнком. В каком состоянии находилась шея, боялась даже представлять. Кожу жгло и тянуло, а каждое слово и вдох давались с неимоверным трудом. Но всё равно решила нарушить молчание и не то прошипела, не то прошептала:
— Тебя мучили? — искала в лице Айнса отголоски тьмы, мелькнувшей во взгляде третьего, но увидела лишь усталость и мертвенную бледность.
— Не меня. Драя, — виновато опустил взгляд первый.
— Но вы же... Ты же Единый. То есть, ты должен был чувствовать его боль тоже. Не понимаю.
— Я предал его. Испугался наказания, и наша связь дрогнула. Но Цвай всё ещё делит боль брата, — признался парень, не поднимая головы.
— Уже нет, — пробормотал второй и поднялся с земли, у его ног лежал бесчувственный Драй с разбитой головой, а рядом окровавленный камень. — Я тоже оборвал нашу связь. У меня не было выбора, иначе я бы... Он бы убил Регину.
Цвай и Айнс странно переглядывались, и мне оставалось только гадать, что происходит с душой Единого в этот момент.
— Отпусти, думаю, смогу стоять, — попросила супруга, и парень нехотя поставил меня на ноги и опасливо посмотрел на лежащего в неестественной позе юношу.
— Его надо бы связать, пока не поймём что с ним, — задумчиво проговорил Айнс.
— А что понимать? Тут всё ясно. Пытки Амалии привели к вполне закономерному итогу. Она добилась своего: Драй сошёл с ума, ты отрёкся от него, а я едва не убил часть собственной души. Не представляю, что ждёт нас всех, — Цвай был непривычно мрачен и избегал смотреть мне в глаза.
— Можно стереть ему последние события на время, — предложил первый.
— Ты вроде самый умный. Или тебя тоже зацепило, — процедил обжора.— Сотру его воспоминания, никто не знает, что станет со мной и тобой. Хочешь рискнуть?
— Я хоть что-то предлагаю, но лучше поступить, как это всегда делаешь ты. Прикрыть глазки и притвориться спящим, спихнув сложные решения и ответственность на меня!
Поляна содрогалась от взаимной озлобленности братьев. Казалось, ещё миг, и они разорвут друг друга на части, совершенно забыв обо мне. Вмешиваться в их спор не решалась. Цвай выглядел не лучшим образом, и не было гарантий, что он внезапно не захочет закончить начатое Драем.
— Ответственность? Ты хоть знаешь, каково мне было? Всё равно, что отрезать собственную руку. Люблю Регину, и сделаю ради неё что угодно, но мысль, что можно случайно уничтожить часть себя... Ту самую, которая за эти чувства отвечает, — второй медленно успокаивался.
Наконец, поймала его затравленный взгляд. Что же проделывала с моей троицей Амалия, что за год улыбчивый, весёлый дракон превратился в жестокого и скрытного безумца?
— Айнзам, — позвала супруга, и юноши вздрогнули. Всё ещё откликаются на имя, уже хорошо. — Расскажи. Я пойму, пожалуйста, не отворачивайся и не сбегай.
— Считаю, что тебе, действительно, будет лучше с Гареном. Сейчас, когда моё сознание нестабильно, я могу переправить тебя подальше вместе с ним и Стершей. Пока мы разрознены, клятвы не так сильно довлеют надо мной, — прошептал очнувшийся Драй и перевернулся на спину.
— Зачем тогда всё это было? Ради чего притащил обратно?
— Не знаю. Не мог без тебя, — выдохнул дракон, — поддался сиюминутному импульсу.