– И все?
– И все.
Лора выдохнула. На секунду, позабыв обо всех своих заморочках, она стала человеком, которым была на самом деле. Она посмотрела на дорогу, потом опять на меня.
– И что ты собираешься делать?
– Попытаюсь выяснить, что же все-таки происходит.
– Тебе это важно?
– Да. А на твоем месте я бы сказался больным и на какое-то время уехал бы в Европу. Кстати, чем ты зарабатываешь на жизнь?
– Работаю в банке. – Она улыбнулась, сощурив от солнца один глаз. – Связь с клиентами. Глупо, да?
– Это жизнь.
– Это кома, вот что. – Лора взглянула на Дека, который все еще стоял, прислонившись к столбу, и глазел по сторонам. – Знаешь, мне кажется, что я только что уволилась.
– Тебя куда-нибудь подвезти?
– Да. Туда, куда вы, ребята, направляетесь. – Она рассмеялась, увидев, как я растерялся. – Да брось ты, Хап. За мной охотятся четыре стервятника Апокалипсиса, и они-то хорошо знают, что я совершила на самом деле.
– Только их шесть, – заметил я.
– Не важно. Раз тебе приспичило все разузнать, то мне с вами будет спокойнее.
– Но это может оказаться не самым удачным твоим решением.
– Я просто обожаю неудачные решения. – Она еще раз улыбнулась и кивнула в сторону Дека. – Пошли, поставлю вам пива.
Глава 10
В «Аппельбаумз» пришлось как следует подождать, пока принесут ланч. Там всегда так. Мы сели за столик на улице с видом на Сансет и начали пить. Дек и Лора отпускали издевательские замечания по поводу прохожих, а я изучал содержимое своих карманов. За последнюю пару дней я напихал туда бог знает чего, поэтому уже сгибался под тяжестью мусора.
К великому сожалению, большая его часть была мне нужна. Например, сноприемник. В ресторане я попытался дозвониться с общественного телефона до «Снохрана», чтобы выяснить, почему мне ночью не послали сны, но Страттена не было на месте.
Эта чертова сука Сабрина сначала заставила меня долго ждать, а потом сказала, что тот мне перезвонит.
Пистолет Дека находился пока у меня, мой же, без сомнения, был вещественным доказательством, связанным с инцидентом в кафе «Проуз». Без органайзера мне наступил бы полный трындец, а избавиться от будильника не хватало духу. Правда, он вроде как погрузился в глубокий спящий режим. От шока, наверное, – он отключился сразу же после того, как в него стреляли у моей квартиры. С того момента не издал ни звука. Я тряс его и несколько раз выборочно нажимал на кнопки, но он никак не реагировал. Кнопки, видимо, были фальшивыми, и налепили их на корпус только потому, что их там ожидают увидеть. Как бы там ни было, будильник молчал. Я попросил Лору положить его к себе в сумочку – она взяла его и запихнула туда.
А мне пришла в голову одна мысль. Я разыскал Лору в «Нирване» только благодаря счастливому наитию будильника. А как же ее нашли эти двое в костюмах? По воспоминаниям Лоры и рассказу старика было понятно, что они не могли начать преследование сразу же после убийства Хаммонда.
– Лора, можно тебя кое о чем спросить?
– О чем угодно, – важно ответила женщина, наполняя свой стакан из графина. – Вот только отвечу ли я – неизвестно.
– Не знаешь, как эти типы в костюмах выяснили, что ты остановилась в «Нирване»?
– Нет. – Она покачала головой. – После того как я сбросила тебе воспоминание, я вела себя сверхосторожно – у меня даже началась какая-то паранойя. Но я не чувствовала, что за мной кто-то охотится. Несмотря на то что ты этим как раз занимался.
– Согласен, но я все время находился достаточно далеко от тебя, даже в другой стране. А что насчет бара, в котором ты проводила вечера? Там не было никого странного?
– Нет. Хотя я встретила там мужчину. – Она вздрогнула, потому что погода вдруг поменялась с теплой и солнечной на облачную и холодную. За соседними столами послышалось ворчание – посетители захотели назад куртки и свитера, сданные в гардероб.
– Какого мужчину?
– Просто мужчину. Я сидела за угловым столиком, а он спросил, не буду ли я возражать, если он ко мне подсядет. И я чуть не сказала ему, что буду. У меня не было никакого настроения для съема. А потом я вдруг подумала, что в этом нет ничего страшного, и согласилась.
– А как он выглядел?
– Где-то между тридцатью и сорока. Со вкусом одет, темный костюм свободного покроя. Отличные волосы.
– И он попытался тебя снять?
– Нет, мы просто разговаривали. То есть говорила в основном я. А он просто сидел, изредка кивал, и от этого мне становилось хорошо. Я болтала ни о чем и обо всем, а он слушал. И выглядело это так, как будто это ему действительно интересно и он не ждет паузы, чтобы спросить наконец, в каком виде я предпочитаю яйца на завтрак. Дальше я решила, что уже слишком поздно и что мне надо идти. А он попросил меня посидеть еще, и мне самой этого хотелось, но…
– Что «но…»?
Лора отвернулась.
– Просто время было неподходящее. Я не была готова к тому, что приятный человек будет со мной мил. Так что все испортила бы.
– И?
– Я пожелала ему спокойной ночи и сказала, что была очень рада с ним встретиться. Он дал мне свою странную карточку.
Она порылась в сумке и протянула мне ее. Та была пуста. Перевернув, я убедился, что на другой стороне тоже ничего не написано.
– Минималистичненько, – прокомментировал Дек и вернулся к своему занятию. Он писал на каждом пакетике с заменителем сахара, что лежали перед нами на столе: «Эта гадость тоже вызывает рак. Так почему мне запрещают курить?»
Я положил карточку на свой органайзер, чтобы поверить, нет ли на ней скрытых штрихкодов, синтетической голографии или каких-нибудь других полиграфических изысков. Никакого результата. Белоснежный прямоугольник с легкой текстурой, ничего больше. Отличная бумажка, вот только не слишком-то информативная. Я пожал плечами и вернул ее Лоре.
Принесли еду, и на какое-то время я сосредоточился на поглощении большого сэндвича с солониной. Потом я достал из кармана последнюю вещь, остававшуюся там. Библию Хаммонда.
Это было стандартное издание Библии короля Якова[54], небольшого размера и переплетено в потертую кожу. Тончайшая бумага с золотым обрезом. Я быстро пролистал и увидел какие-то пометки на полях некоторых страниц. Поменьше в Новом Завете, побольше в Ветхом. В заметках не прослеживалось ни плана, ни цели – хотя я мало что в этом понимаю как потомственный атеист. Единственное, что я могу сказать по вопросам, связанным с Библией, так это то, что перевод под названием «Радостная весть»[55] был самым мерзким преступлением против английского языка, когда-либо совершенным. Радостная весть, говорите? Редкостная жесть скорее. Даже атеисту не хочется читать Библию, написанную языком, которым заказывают сеанс ребефинга[56].
Тут я вспомнил о цитате, написанной на внутренней стороне обложки. Нашел ее и протянул Лоре.
– Это почерк Хаммонда?
– Да, возможно, – ответила она, взглянув.
– Ты что, не узнаешь его?
– Давно было дело.
Она положила нож и вилку и вновь наполнила свой стакан. Ни кусочка не съела, хоть и повозила еду по тарелке. Она заметила выражение моих глаз.
– Я еще не проголодалась. Только не надо соболезновать и говорить что-то вроде «да уж, расстройства пищевого поведения – не шутка», потому что у меня их нет.
Я улыбнулся и шутливо поднял руки вверх. Она усмехнулась в ответ, но что-то в ее лице изменилось. Глаза блестели, но не от удачной шутки, а от страха.
– Хочешь кофе? – спросил я. Она отрицательно покачала головой и отвернулась. Дек вызвался оплатить счет, да и не было другого выхода, потому что палец я оставил у него на квартире. Такие вещи в ресторан не берут.
А пока я решил сходить в туалет. За столами охотники за знаменитостями поднимали глаза и исподтишка оглядывали меня, пытаясь определить, достаточно ли я знаменит, чтобы со мной связываться. Кажется, общее мнение оказалось не в мою пользу, и я всем и каждому отплатил толикой неприязни. В «Аппельбаумз» меня впервые привел мой приятель Мелк, который крутился вокруг шоу-бизнеса. Он работал менеджером по выхлопам в атмосферу, а если проще – бздехопасом. Таких нанимают звезды кино, чтобы они неотрывно ходили позади во время приемов. Если со звездой случается конфуз, то бздехопас должен незаметно размахивать салфеткой, чтобы разогнать неприятный запах как можно скорее. Лучшие из них умудряются сделать так, как будто ничего не произошло, а высшим пилотажем у них считается перенаправить газы так, чтобы свалить все на звезду-конкурента. Естественно, занятие это не для взрослого человека, но в «Аппельбаумз» Мелк был одним из самых почетных посетителей. Можете себе представить уровень лузеров, которые кучковались в этом заведении. Я человек не очень самоуверенный, но спокойно проживу без их одобрения.
Служитель в туалетной комнате пытался всучить мне какие-то притирки и полотенца перед тем, как я вошел в кабинку, но я послал его к черту. Он с поклоном отступил, решив, по-видимому, что моя грубость свидетельствует о том, что я Глава какой-то студии, а в «Аппельбаумз» я попал в силу трагической ошибки при бронировании ресторана.
Неожиданно оказалось, что я лежу носом в плиточный пол и чье-то колено упирается мне в спину. Несколько мгновений я только жадно вдыхал, потому что падение вышибло весь воздух из легких. За это время руки завели мне за спину и сковали наручниками.
Перед носом появились два начищенных до блеска ботинка.
– И не вздумай пошевелиться, мать твою, – услышал я голос сверху.
Я вывернул шею, поднял глаза и увидел, что надо мной стоит коп с оружием в руках. Руки у него совсем не дрожали.
– Поедешь с нами, – велел он.
– Конечно, – услужливо ответил я и позволил поднять себя на ноги. Полицейские были молоды и сияли, один блондин с ежиком, другой шатен. Кроме этого они, кажется, ничем друг от друга не отличались. Каждый из них подхватил меня под руку, и мы вышли в зал ресторана.