– Как? – с ужасом переспрашиваю я. – Их что, целая папка?
– Когда мы ведем крупные дела, угрозы поступают довольно часто. Взбесившимся подонкам надо выпустить пар. – Он еще раз изучает листок, прежде чем свернуть и положить обратно в конверт. – Здесь хотя бы нет антисемитской риторики. Эли присылают и такое, у нас специальная папка заведена.
– Боже… – Мой пульс зашкаливает. Для меня не новость, что адвокаты из «Пока Не Будет Доказано» имеют дело со всяким отребьем, но такого я и вообразить не мог.
Сандип похлопывает меня по плечу.
– Прости, Нокс. Знаю, такие штуки выбивают из колеи, особенно в первый раз. И я не черствый – издержки нашей профессии, ничего не поделать. – Он озабоченно хмурит брови, глядя на мое смертельно бледное, покрытое бисеринками пота лицо. – Тебе нехорошо? Может, пойдешь домой?
– Нет. Я беспокоюсь не о себе. – Я сглатываю слюну. За окном конференц-зала Эли что-то говорит, энергично жестикулируя. – Но вот…
– Эли привык, – спокойно объясняет Сандип. – Выбрав для себя такой род деятельности, нельзя бояться всякую мразь. – Он с отвращением бросает конверт на стол. – Вот же трус. Забился в нору и оттуда грозится убить, вместо того чтобы заняться полезным делом и строить свою жизнь.
Я бросаю взгляд на телефон, полный злобных сообщений от Невидимки.
– Да. Мне это знакомо.
В шестом часу, собираясь домой, я до сих пор чувствую себя не в своей тарелке. «Ты где?» – пишу я Мейв по пути к лифту, стараясь не вдыхать едкие ароматы, доносящиеся из клиники восстановления волос.
Мейв откликается немедленно: В кафе «Контиго».
Составить тебе компанию?
Всегда рада.
Показывается автобус, я срываюсь с места и успеваю на остановку. Телефон звякает в руке, когда я сажусь рядом с пожилой женщиной с аккуратными седыми кудряшками. Она радостно поворачивается ко мне, предвкушая удовольствие, но я уже достал наушники и, вежливо улыбнувшись, втыкаю в уши. Не сегодня, Флоренс.
Под бодрые ритмы группы «Имеджин дрэгонс» открывается сообщение от Кирстен: Загрузи. Новый мессенджер для семейного чата. По ссылке обнаруживается приложение под названием «ЧатАпп». Иконка – текстовое облачко внутри замочной скважины.
Я отвечаю:
Первый раз о таком слышу. У меня десяток подобных приложений, чем они плохи?
Эмодзи сестры в ответ пожимает плечами. Не знаю. Келси решила. Вроде как это приложение проще синхронизировать с ее ноутом.
Наша средняя сестра – технозавр и предпочитает обмен сообщениями через компьютер вместо телефона.
К тому же оно лучше защищено от взлома.
Супер! Теперь совершенно секретные подробности свадьбы Кэти не утекут в Сеть!
Ха-ха. А «Горячие крылышки» починили своего цыпленка?
Ага. Голова вернулась на место. В шляпе лепрекона в преддверии Дня святого Патрика.
Кирстен посылает в ответ шесть улыбающихся эмодзи и парочку трилистников.
Новый мессенджер загрузился. Я регистрируюсь, вижу четыре приглашения – от Кирстен, Кэти, Келси и Кары – и тут же выхожу, не приняв ни одно из них. Не готов сейчас к бурным излияниям сестринских чувств. К тому же скоро моя остановка. Автобус подруливает к тротуару, и я продвигаюсь к дверям, для равновесия цепляясь за поручни.
Кафе «Контиго» всего в квартале от остановки. Мейв сидит за любимым столиком в углу с телефоном в руке, перед ней чашка кофе. Я вынимаю наушники и плюхаюсь напротив.
– Как дела?
Она откладывает телефон в сторону, и тот немедленно издает два виброзвонка.
– Ничего. А у тебя? Как дела на работе?
Рассказывать о письмах со смертельными угрозами я ей не собираюсь, по крайней мере сейчас. Даже думать о них не хочется. И я жестом указываю на телефон, который снова вибрирует.
– Посмотришь, кто там?
– Нет. Наверняка опять Бронвин, она сейчас смотрит какой-то спектакль и шлет мне фото. Декорации, надо сказать, очень впечатляют.
– Бронвин стала театралкой?
– Нет, она считает театралкой меня. Потому что я один раз играла в пьесе. – Мейв покачивает головой, весело и одновременно с легкой досадой. – Они с мамой одинаковые. Стоит мне проявить малейшую заинтересованность в чем-либо, обе думают, что это увлечение на всю жизнь.
К нам подходит официант Ахмед, высокий и худой студент колледжа. Я заказываю спрайт и, когда Ахмед удаляется, спрашиваю:
– Как там Бронвин, после той кошмарной вечеринки? Ведь они с Нейтом опять разбежались?
– Как они могли разбежаться, если даже и сбежаться толком не успели? – Мейв со вздохом подпирает подбородок ладонью. – Бронвин молчит. Да, в субботу она только об одном и говорила, а теперь вернулась в Йель, и из нее слова не вытянешь. Могу поклясться, там у нее случается короткое замыкание, и все эмоции сгорают. – Она с кислой миной делает глоток кофе. – По мнению сестры, Нейт был в курсе этой затеи. Я имею в виду поцелуй Джулс. А по-моему, ситуация разыгрывалась совсем иначе, но Бронвин и слушать не хочет.
– А ты сказала ей, что это часть игры?
– Пыталась. – Мейв кусает губы. – Я не хотела особо вдаваться в детали, потому что Бронвин слетит с катушек, если услышит малейшей намек на Саймона. Она и так сама не своя из-за Нейта. Идиотское фото, сделанное Моникой, в выходные разлетелось по всем соцсетям. И это напоминает… Постой, сейчас покажу тебе. – Мейв что-то ищет в телефоне и передает его мне. – Наткнулась на днях. Помнишь тот форум мстителей, куда Саймон часто писал? – Я киваю. – Появилась его новая версия. Только теперь посты через несколько часов исчезают.
– Как это? – Я приподнимаю брови от удивления. – И откуда ты знаешь?
– Обнаружила на прошлой неделе, когда гуглила старый ник Саймона. Там был пост, где упоминались Бэйвью и какая-то игра. – Мейв безостановочно постукивает пальцами по столу. – Теперь точно не припомню. Не знала, что посты исчезнут, иначе сделала бы скриншот.
Я просматриваю страницу. Некто под ником «Осьминог» буквально истекает злобой, так ненавидит своего учителя.
– Ты и правда думаешь, этот самый Осьминог запустил игру «Правда или Вызов»?
– Не он конкретно. Осьминог, похоже, зациклен на своем. Скорее, тут замешан другой участник форума. Странное совпадение, да? Игра началась с упоминания Саймона, а затем всплывает этот форум, и там опять то же самое.
– Пожалуй, – неуверенно говорю я. Версия кажется притянутой за уши. С другой стороны, Мейв намного лучше меня разбирается в отслеживании всяких мстителей и разносчиков сплетен.
– Надо бы подключить мониторинг или что-то в этом роде. Например, «ПингМи», – задумчиво произносит Мейв и, заметив мое недоумение, добавляет: – Приложение, которое отправляет уведомление всякий раз, как только сайт обновился. Работает быстрее, чем «Гугл алерт». Я смогу сохранять все посты, прежде чем они исчезнут.
Она смотрит вдаль отсутствующим взглядом. Слишком зациклилась на случайных постах интернет-форума, да вот только попробуй ей это сказать! И слушать не захочет. Я молча возвращаю Мейв телефон. Она тянется через стол, и рукав слегка задирается, открывая зловещий багровый синяк.
– Ой, как тебя угораздило?
– Что? – Мейв смотрит на руку, и я слышу, как у нее перехватывает дыхание. Сначала бледнеет и замирает, подобно статуе, а затем тянет рукав вниз, стараясь прикрыть синяк. – Не знаю. Ударилась обо что-то, наверное.
– Наверное? – Мейв опускает взгляд, и у меня внутри все переворачивается от предчувствия беды. – Когда это случилось?
– Не помню.
Я облизываю пересохшие губы.
– Мейв, кто… кто это с тобой сделал?
Мейв вскидывает голову.
– Что-о? Боже, Нокс, о чем ты? Клянусь, ничего подобного.
Она смотрит мне в глаза прямо и открыто, и меня немного отпускает. Общаясь с Мейв, я усвоил одно: она не способна, поддерживая зрительный контакт, говорить неправду. Даже самую невинную ложь. Например, лучше не спрашивать ее о своей новой прическе, если ты не готов принять правдивый ответ. На что я и налетел неделю назад, когда решил постричься покороче.
– Ладно, я…
О чем мы говорили? Совсем забыл… Мейв через мое плечо машет кому-то рукой, и я оборачиваюсь. Худощавый рыжеволосый мальчишка в очках остановился в нескольких шагах от нас.
– Привет, Оуэн, – говорит Мейв. – Фиби сегодня не работает.
– Знаю. Я пришел забрать еду на вынос.
Оуэн идет к стойке, и Мейв понижает голос:
– Это младший брат Фиби. Забегает сюда после школы, даже когда не получает заказ. Просто чтобы побыть среди людей, поболтать с Фиби или мистером Сантосом, если они не заняты. По-моему, ему одиноко.
Так или иначе, эта отвратительная игра подружила Мейв с Фиби – единственное светлое пятно во всей истории. Мейв после отъезда Бронвин ходит как потерянная, а Фиби нуждается в поддержке. До сих пор школа полощет ее грязное белье; Джулс, бывшая подруга, обедает теперь в компании Моники Хилл и ее клики. Похоже, Джулс тоже своего не упустила – поднялась вверх по социальной лестнице благодаря возросшей популярности.
Из подсобки выходит мистер Сантос с большим бумажным пакетом и вручает его Оуэну, отмахиваясь от купюры, которую тот пытается сунуть взамен.
– Нет, михо, убери. Твои деньги мне не нужны. Лучше поделись своими успехами в школе. Фиби говорила, у тебя скоро большое состязание по орфографии.
Оуэн начинает с жаром что-то рассказывать, произнося по сто слов в минуту, но я уже не слушаю. Перед глазами стоит одна картина: с каким же явным облегчением мальчишка положил деньги обратно в карман! Моя мама была оценщиком размера страхового убытка при выплате компенсации в связи со смертью мистера Лоутона. Помню, как она говорила отцу – родители думали, я их не слышу, – что, по ее мнению, фирма заплатила намного меньше положенного. Мелисса Лоутон не понимает, как быстро закончатся эти деньги, если нет других источников дохода.
Оуэн наконец отходит от барной стойки, широко улыбаясь. Как, должно быть, ему нужен человек, который хоть немного может заменить отца или старшего брата! И как я понимаю этого мальчишку, зная, что такое расти в окружении старших сестер! Они замечательные, но никогда не смогут рассказать тебе, как следует вести себя в двадцать первом столетии, если ты родился парнем! И когда Оуэн проходит мимо нашего стола, я неожиданно для себя говорю: