– Я самый счастливый мужчина на свете! – Эли задумчиво подпирает руками подбородок. – Знаешь, в старших классах я и вообразить себе не мог, что когда-нибудь буду строить совместную жизнь с такой фантастической женщиной, как Эштон. В то время девушки обращали на меня внимание, если только им требовалась помощь в учебе. Я до девятнадцати лет даже ни на одном свидании не был.
– Правда?
– Представь себе, – пожимает плечами Эли. – К счастью, в жизни есть много всего, кроме школы, хотя в юном возрасте этого не понимаешь. – Он жестом указывает на одну из папок у меня в руках. – Дело Карреро? Вот с него и начнем.
Еще не видя дом Нейта, я его слышу. Звуки рэпа и возбужденные голоса встречают меня на углу и становятся еще громче, когда я приближаюсь к облезлой постройке в викторианском стиле. Соседи наверняка в восторге.
Давлю на кнопку звонка. Тщетно – никто не слышит. Тогда просто толкаю дверь и вхожу. Музыка грохочет так, что сучковатый деревянный пол ходит ходуном; в воздухе висит запах попкорна и прокисшего пива. Из тесного вестибюля ведет на второй этаж лестница с резными перилами. Группа подростков чуть старше меня уставилась на девушку, сидящую верхом на перилах, и скандирует: «Давай, давай!», подбрасывая вверх банки из-под пива. Девушка съезжает вниз и врезается в сгрудившихся под лестницей зрителей, как шар в боулинге.
– Не-е-ет! – стонет парень в винтажной футболке, нетвердо стоящий на ногах. Его выпивка проливается на пол. – Не по правилам! – Он хватает меня за руку, чтобы не упасть, и кричит: – Давай без дураков!
– Мне нужен Нейт, – говорю я. Парень прикладывает ладонь к уху, и я повторяю громче: – Мне. Нужен. Нейт.
– Наверху! – орет парень в ответ.
Я медлю, пытаясь отыскать вешалку или что-то подобное, чтобы оставить куртку Нейта, не нахожу и направляюсь к лестнице. Люди шастают вверх и вниз, как муравьи, и я прижимаюсь к стене, чтобы не столкнуться с ними. Почти добравшись до второго этажа, натыкаюсь на девушку, которая только что съехала по перилам. Она хватает меня за руку и сует банку пива:
– Ты чего такой скучный? Выпей!
– Э-э… спасибо. – Я делаю глоток теплого и кислого пойла. В узком коридоре яблоку негде упасть. Ни одного знакомого лица. – Ты, случайно, не знаешь, где найти Нейта?
Девушка жестом показывает на закрытую дверь в конце коридора.
– Сидит один, как всегда. Скажи, пусть выходит, сыграет с нами. – Она взъерошивает мою челку. – А ты ничего, друг Нейта. Только волосы длинные. Как будто в школе учишься.
– А я действительно…
Девушка, не дослушав меня, вновь съезжает по перилам.
Я подхожу к указанной мне двери, но постучать сразу не решаюсь. Услышит ли Нейт? Войти без стука? А если он не один? Может, просто оставить куртку на полу и смыться отсюда побыстрее?
Пока я раздумываю, рядом возникает парень в винтажной футболке и пинком распахивает дверь.
– Маколи, мать твою! Выходи, у меня вечеринка!
Затем парень с гоготом бежит обратно к лестнице. Я остаюсь один. Нейт, сидящий у стола в углу маленькой комнатки, оборачивается.
– Это был не я. – Пиво по-прежнему у меня в руке, и я протягиваю другую для приветствия.
Нейт хлопает глазами, словно увидел привидение, и спрашивает:
– Что ты здесь делаешь?
Вроде бы он произнес именно эти слова – хотя сквозь шум практически ничего не слышно.
– Ты оставил в «Пока Не Будет Доказано» куртку, – отвечаю я, входя в комнату и закрывая за собой дверь. – Я обещал Эли ее занести. Мейв показывала, где ты живешь.
– А я даже не хватился… Спасибо. – Нейт берет у меня из рук куртку и бросает на незастеленную кровать. Если не считать постели, комната выглядит относительно опрятной, особенно по сравнению с остальным. На стенах постеры с аниме; вещей немного – стол, кровать, низкий шкафчик и открытый террариум, в котором сидит большая желто-коричневая рептилия. Она бьет когтем по стеклу, и я отпрыгиваю в сторону.
– Это Стэн. Не бойся, он смирный.
– А кто он вообще? – Зверь выглядит как уменьшенная копия динозавра.
– Бородатый дракон.
Черт возьми, у Нейта даже домашнее животное круче моего!
– Так, значит, тебе удалось форсировать полосу препятствий на нашей лестнице?
– У вас тут всегда так?
– Нет, только по выходным, – пожимает плечами Нейт. – К десяти должны угомониться. – Он откидывается на спинку стула. – Кстати, есть новости от Мейв? Она сказала, ты ходил с ней сегодня в больницу, а потом больше не звонила.
– Пока ничего. До понедельника результаты вряд ли будут готовы. Хорошо, что ты убедил ее все рассказать родителям. А я ничего не знал. Чувствую себя полным болваном.
– Не казни себя. Никто не знал. – Нейт постукивает карандашом по столешнице. На столе почти пусто – только старенький ноутбук, стопка книг и две фотографии в рамках. На одной – мальчик и двое взрослых на фоне дерева Джошуа[4]; на другом – Нейт и Бронвин. Бронвин стоит позади Нейта, обвивая руками его шею и целуя в щеку. На фото он счастливее, чем в жизни. По крайней мере я его таким никогда не видел. Нейт замечает мой интерес, и я начинаю чувствовать себя незваным гостем. Не стоит засиживаться. Я поворачиваюсь к выходу, и взгляд случайно падает на экран ноутбука.
– Ты делаешь… домашнее задание по конструированию?
– Что? – Нейт усмехается. – Нет. Я помогаю твоему отцу с оформлением документов по той стройке, где погиб Брэндон Уэбер. Следствию требуются фото места происшествия. – Он показывает на экран. – Одно из них меня зацепило. Вот сижу, изучаю.
– Почему? – с любопытством спрашиваю я. Отец не желает делиться со мной деталями расследования. Фото на компьютере Нейта на первый взгляд не представляют собой ничего особенного. Просто груда покореженных досок на цементном полу.
– По-моему, здесь чего-то не хватает. Если предположить, что дощатый настил был сделан на совесть, то присутствуют не все обломки. Некоторые из балок не имеют ни одной стяжки. На чем они вообще держались? По идее уже давно должны были сломаться. – Нейт прищуривается. – Зато есть отверстия, как будто предназначенные для стяжек, так что… Может, я и параноик, но я почти уверен, что кто-то намеренно поработал с настилом.
– Поработал? Ты не шутишь? – Я заинтригованно подаюсь вперед и машинально наполовину осушаю свою банку пива, совсем забыв, что мне сейчас возвращаться домой. Затем ставлю банку на краешек стола и смотрю на фото внимательнее.
– Та убогая фирма, что строила гараж, даже нормальной документации не оставила. И мы ничего не можем доказать. – Нейт снова берется за карандаш. – А твой отец – настоящий профессионал. Ребята на работе говорят, другие компании могут экономить в ущерб качеству, но он – никогда.
В первый момент я испытываю побуждение полезть в бутылку и сказать: «А я не знал». Однако в тоне Нейта есть что-то такое, будто в своем воображении он прикидывает – а что было бы с ним, вырасти он с отцом, у которого респектабельный бизнес, а не с алкоголиком, готовым променять сына на бутылку виски? И если уж на то пошло, законный отпрыск моего отца сильно проигрывает ему, Нейту. Так что я просто отвечаю:
– Отец постоянно говорит, что работать с тобой – одно удовольствие.
Нейт изображает улыбку. В этот момент дверь распахивается, и мы оба вздрагиваем. Парень в винтажной футболке, красный и вспотевший, опирается на косяк, тыча пальцем в Нейта, и несвязно произносит:
– Чувак. Я ги-по-те-ти-чески спрашиваю. Если мы с ребятами решим прошвырнуться голыми по соседям, ты с нами?
– Нет. – Нейт устало проводит ладонью по лицу и вновь поворачивается ко мне: – Будь я на твоем месте… я бы воспринял это как намек, чтобы уйти.
Отец сидит в одиночестве за кухонным столом. Этот стол я помню с раннего детства – деревянный монстр, за которым было просторно нам семерым. Обычно меня сажали у стены посередине – труднодоступное и не самое удобное место для ребенка. Но и сейчас, когда мы живем втроем и можно сидеть где угодно, я каждый вечер забиваюсь именно туда, на свой привычный стул.
Стол завален кучей бумаг – наверное, копии чертежей. Отец что-то пишет в блокноте с отрывными страницами. На нем футболка с символикой «Майерс констракшн», некогда черная, после множества стирок ставшая светло-серой.
– Ты сегодня припозднился, – говорит он, не поднимая головы. Фриц, слегка похрапывая, дремлет у ног хозяина и во сне возит лапами по полу, словно ему снится прогулка.
Я достаю из холодильника бутылку спрайта – надо чем-то забить кислый вкус пива.
– У Эли скоро свадьба. Много работы. Даже стажера загрузили.
– Правильно сделали. – Отец перечеркивает написанное. – По крайней мере ты хоть чем-то занят.
Я откупориваю спрайт и отпиваю глоток, глядя на отца поверх бутылки. Его слова больно задевают меня. Твой отец – настоящий профессионал, сказал Нейт. Все так, вот только делиться со мной своими навыками отец никогда не жаждал. Мне вечно достаются лишь подобные мелкие подколки. Обычно я их игнорирую, но сегодня настроение не то.
– То есть?
– Мама сказала, ты отказался от игры в спектакле, – отвечает отец, не отрываясь от писанины.
– Да? – завожусь я. – А почему тебя это огорчает? Ты же ни на одной постановке с моим участием не был.
– Меня огорчает, что ты взял на себя обязательства и не выполнил их, – говорит он, подняв голову.
Вот как. Обязательства. Увы, я стал посмешищем, и выйти на сцену означает, что все будет в сто раз хуже. Спектакль с треском провалится, и это ударит по остальным, кто в нем занят, даже если большинство этого пока не понимают. Например, Люси – она до сих пор со мной не разговаривает.
А если быть до конца откровенным, принять такое решение оказалось нетрудно. Я уже давно прекратил попытки действовать самостоятельно. Папа на первый взгляд хочет, чтобы я изменился, а сам поступает с точностью до наоборот: стоит мне заняться чем-то новым, он тут же осаждает меня.