– Я еще сама толком не разобралась. У нас почти не было возможности с ними поговорить и узнать полную картину событий. Вроде бы взрыв хотел устроить некий тип по имени, если не ошибаюсь, Джаред Джексон. Его брат – один из тех полицейских, которые сажали людей по ложным обвинениям в хранении наркотиков, про них много писали в прессе. Этот Джаред Джексон посылал Эли письма, угрожая убить, а сегодня решил перейти от угроз к действиям. Нокс и Мейв выследили преступника – честно говоря, не знаю, как им это удалось, – и он привел их прямо к ресторану. – Эдди вздрагивает и вновь наклоняется вперед. – Если бы не они, мы все могли бы погибнуть. Бомба лежала буквально под самой верандой, где мы собрались.
– Во всяком случае, полиция довольно быстро арестовала этого урода, – мрачно усмехается Луис.
– Благодаря Мейв и Ноксу, – добавляет Эдди. – Нокс заснял все на видео. Причем полиция была рядом, в самом ресторане – Эли принял меры предосторожности из-за угроз. Однако такого никто не предусмотрел. – Она сжимает губы в струнку. – Неужели теперь моя сестра обречена на жизнь, полную угроз и террористов?.. Кошмар.
– Так свадьба состоится завтра?
– Я уже и не знаю, – вздыхает Эдди.
Я чувствую вибрацию у себя в кармане, достаю телефон и едва сдерживаю стон. Дерек. Подходящее время выбрал, нечего сказать! Но играть с ним по телефону в кошки-мышки я больше не хочу. Нужно покончить с этим раз и навсегда. Может, пока я буду разговаривать, вернется Нокс и расскажет подробнее о последних событиях.
– Нужно ответить, – шепотом предупреждаю я Эдди и, протиснувшись через толпу, выхожу в коридор. – Алло!
Шум доносится и сюда, и я зажимаю свободное ухо указательным пальцем.
– Фиби, это Дерек. Я ужасно рад, что ты вышла на связь. – Голос звучит где-то далеко, и если бы я не знала, кому он принадлежит, ни за что бы не догадалась. А ведь я понятия не имею, кто звонит на самом деле.
– Продолжай.
– Понимаешь, честно говоря, дело вот в чем… С той самой вечеринки в доме твоей подруги я не перестаю думать о тебе. Может, у нас могло бы что-то получиться… что-то особенное, если…
– Ты что, шутки шутить надумал? Какого хрена? – Не отдавая себе в этом отчета, я почти кричу. Только когда проходящая мимо медсестра бросает на меня неодобрительный взгляд, понижаю голос. – Ты знаешь, что Эмма в больнице?
– Где? – ошарашенно переспрашивает Дерек. – Нет, не знаю. Да и откуда мне знать? Я с Эммой уже несколько месяцев не разговаривал. Что с ней?
– Она погибает! И я считаю, причина в том, что тогда произошло между тобой и мной – кстати, ничего особенного там не было. Просто глупость. Так или иначе, Эмма месяц назад узнала о нас, с горя начала пить и чуть не умерла! Кому ты проболтался? Надо было придержать язык и хоть на секунду представить себе, что все сказанное может дойти до Эммы!
– Я… – Он запинается, и только по его дыханию я понимаю, что связь не оборвалась. Меня захлестывает волна удовлетворения. Похоже, мои слова достигли цели. И тут Дерек произносит: – Фиби, я сам признался Эмме. На следующий же день.
Шум в коридоре усиливается, и я крепче затыкаю ухо. Наверное, не так расслышала.
– Что-что? Повтори еще раз.
– Я рассказал Эмме о нас с тобой. Чувствовал себя полным дерьмом, был уверен, что ты уже созналась, и… Хотел сбросить камень с души…
– Ты сам рассказал Эмме, – повторяю я, отнимаю телефон от уха и пялюсь на него, словно от этого что-то прояснится. И в это время на экране одно за другим вспыхивают сообщения от мамы:
Фиби, ты где?
Сестры сказали, ты спустилась вниз.
Вернись в палату к Эмме.
Немедленно!
О ужас! Неужели случилось что-то плохое? Я снова подношу телефон к уху, всего на секунду, чтобы сказать Дереку: «Я должна идти». Затем даю отбой и бегу к лестнице.
По пути в палату Эммы я успеваю напридумывать себе много версий, одна хуже другой. Но только не ожидающего меня офицера полиции.
– А… Здравствуйте, – робко говорю я, сжимая телефон.
Мама сидит у постели Эммы, полицейский стоит рядом. Седая медсестра заполняет историю болезни. Эмма так и не пришла в себя. Я смотрю на ее умиротворенное лицо. Жаль, что нельзя заглянуть ей в голову. Эмма знала обо мне и Дереке. Знала, когда чуть не плача набросилась на меня в кафе «Контиго», вся багровая от гнева. Она потрясала телефоном, будто ей только что стало известно о нас.
Или Дерек лжет?.. Хотя зачем ему это?
Голова раскалывается, мозг работает безостановочно, пытаясь собрать воедино отдельные крупицы разом обрушившейся на меня новой информации.
Неестественно вежливый голос мамы прерывает мои запутанные мысли:
– Фиби, детектив Мендоса из полиции Бэйвью хочет задать тебе несколько вопросов.
– Мне? – Я отвожу взгляд от Эммы. Медсестра встает и направляется к выходу.
– Можете поговорить здесь. Я выйду ненадолго, чтобы вам не мешать. Если пациентке что-то понадобится, просто нажмите кнопку.
Я в нерешительности топчусь у двери. Детектив Мендоса откашливается.
– Фиби, я повторю то, что уже сказал вашей маме: в произошедших сегодня событиях вас никто не обвиняет. Ваше присутствие в больнице в течение всего вечера сомнению не подлежит. Тем не менее мы надеемся на ваше содействие в процессе предъявления обвинения Джареду Джексону, для чего нам нужно получить представление о ваших отношениях с ним.
– О моих… о чем? – Горло внезапно пересыхает до боли, и я снова мечтаю о стакане воды. – У меня не было с ним никаких отношений! Я только что узнала его имя от своих друзей!
– Мы целый час допрашивали мистера Джексона по поводу мотивов его преступления, а также изъяли его телефон, в котором сохранена многомесячная переписка – с вами. Он заявил, что вы познакомились в конце декабря на форуме под названием «Я мститель» и легко нашли общий язык, так как оба пережили семейные трагедии, и в конце концов договорились, как он выразился, взаимно помочь друг другу убрать врагов. Джексон сказал, что он выполнил свою часть сделки, а именно организовал онлайн-игру «Правда или Вызов» в школе «Бэйвью-Хай», целью которой стала смерть Брэндона Уэбера.
Мои ноги подкашиваются. Я нащупываю в углу стул и лишь каким-то чудом умудряюсь не сесть мимо.
– Не понимаю. Брэндон?.. А он здесь при чем? – Я бросаю взгляд на застывшую у постели Эммы маму. Она внезапно вздрагивает, как пытающийся пробудиться лунатик, и хриплым голосом спрашивает:
– Постойте! Брэндон Уэбер? Вы до сих пор его не упоминали.
Мендоса заглядывает в блокнот.
– По словам Джексона, он воспользовался сплетнями, циркулирующими в школе «Бэйвью-Хай», в том числе сплетнями о вас и вашей сестре, чтобы игра приобрела популярность. – Детектив на миг поднимает взгляд, затем вновь утыкается в свои записи. – После того как Брэндон Уэбер принял Вызов, ему было выдано задание, при выполнении которого он погиб. Джексон, воспользовавшись своими знаниями в строительстве, убрал опоры под деревянным настилом, что и стало причиной смерти Брэндона. Взамен вы обязались помочь Джексону отомстить Эли Кляйнфельтеру за то, что тот отправил в тюрьму брата Джексона. Однако Джексон завил, что вы прекратили переписку с ним сразу после смерти Брэндона Уэбера и оставили без ответа его просьбы о встрече. Тогда он решил взять дело в свои руки, то есть совершить убийство без вашей помощи.
Оставила без ответа его просьбы о встрече… Та записка – «надо поговорить», – которую я вчера получила в «Контиго». Если я правильно понимаю детектива Мендосу, ее передал Джаред Джексон. И он же создал игру «Правда или Вызов»… ради меня. Бессмыслица какая-то! Даже если отбросить в сторону безумную идею, что я согласилась бы причинить вред Эли… как мог человек, которого я в глаза не видела, поверить, что я решусь иметь с ним дело? И поверить, что я хотела смерти Брэндона?
Мне сейчас станет плохо.
– Нет. Ни за что… Я бы в жизни не сделала ничего подобного. – Но в памяти проносится, как Брэндон пришел ко мне домой, оскорблял меня, а потом угрожал… В тот миг я его ненавидела. Неужели я с кем-то поделилась? Как мог Джаред Джексон узнать об этом и вообще обо мне? – Зачем мне желать смерти Брэндона? Ну да, мы постоянно ссорились, и все же моим врагом Брэндон не был.
Детектив Мендоса произносит холодным и бесстрастным тоном, словно читая лекцию по конспекту:
– Джексон утверждает, что вы рассказали ему о причастности Брэндона Уэбера к гибели вашего отца на производстве, когда погрузчик самопроизвольно пришел в движение именно по вине Брэндона.
Кровь стынет у меня в жилах. Я забываю, как дышать. Даже навернувшиеся на глаза слезы застывают. А стук сердца, который громко отдавался в висках, внезапно стихает.
– Что… – Я проталкиваю через онемевшие губы всего одно слово. И его недостаточно. Должны быть еще какие-то слова. Нужно только поискать… напрячь мозги… – Что… вы… такое говорите?
– Фиби! – сдавленно вскрикивает мама. – Я не хотела, чтобы мои дети это знали. Какой смысл, если уже ничего не изменить? Прости, что не подготовила тебя. Но и ты могла бы со мной поделиться. Почему же ты молчала?
Брэндон. Папа. Наверное, это кошмар. Я сплю и вижу самый страшный в жизни сон. Щиплю себя за руку изо всех сил и не чувствую боли.
– Я обо всем этом… понятия не имела.
– А по словам Джексона, вы с ним обсуждали несчастный случай с вашим отцом в малейших деталях, – продолжает детектив Мендоса. – И тогда же Джексон отыскал в Интернете сведения о работе вашей мамы в агентстве по организации свадеб и предложил заключить пакт о мести – он понял, что вы сможете обеспечить доступ к мистеру Кляйнфельтеру. – Впервые за время разговора тон детектива Мендосы смягчается. – Вы пережили психическую травму вследствие гибели отца и не смогли с ней справиться до того момента, когда познакомились с Джексоном. Это будет признано смягчающим обстоятельством, особенно если вы окажете полное содействие следствию. Мы можем рассчитывать на это?