росил у Нины:
– Кто в домике живет? Ну, под этой квартирой ещё две. Просто на дворе глубокая ночь, а затопленных нет.
– На втором никто не живет. Хатку тoлько купили. Хозяева все под ремонт ободрали. Вечером приезжали, разговаривала с ними, проводку менять собираются.
– И это замечательно! – воскликнул Шурик. – А с первого где хозяин? На даче?
– Нет, на лавке.
– В смысле – на лавке?
– Петрович, алконавт он. Снова до дома не дошел, на лавочке заснул.
Царь довольно потер руки:
– Ну, масштабы катастрофы гораздо скромнее, чем предполагал. В этой квартире пострадал в основном пол. Вторая пустая. У Петровича, думаю, евроремонта не было. Так что центр продавать не придется, чтобы убытки покрыть.
Катя подняла мокрые от слез глаза:
– Что? Ты готов продать “Счастливое материнство”, чтобы избавить меня от неприятностей?
– Если бы понадобилось – продал бы! – просто ответил Царь. – Но ты везучая, Катя. Вот если бы три квартиры в элитном доме были...
Шурик улыбнулся, а Катя смотрела на него во все глаза. Надеюсь, она оценила моего друга и не будет дурой. Такие, как Шурик, в ограниченном количестве на всей планете. Зато сволочуг, подобных Толику и Кабану, миллионы.
Я вздохнула и задумалась. Вон Шурик готов все ради Кати отдать. А я Виталику, когда он о банкротстве заявил, одну ничего не значащую фразу кинула. Даже попытки поддержать не сделала. Стало стыдно. Хотелось ему немедленно сказать о своих чувствах. Наплевать, что знакомы всего-ничего. Но внутри что-то протестовало. Нет, я все же – не Царь, не способна с головой ринуться в омут любви. Плохo это или хорошо, обернется для меня разочарованием или спасением, я не знала. Полагала, что время покажет...
ГЛАВА 13, В КОТОРОЙ МЕДИКИ ПОБЕЖДАЮТ
Юра нацепил на Толика и Кабана наручники и повез их в отделениe. Все остальные, кто остались, ринулись ликвидировать потоп. Собирали воду всеми подручными средствами и промокли окoнчательно. Несмотря на июль, я замерзла. Моим товарищам тоже было некомфортно в мокрой, липнущейк к телу одежде. Дед Николай заметил на столе бутылку водки. Быстро распечатал ее, налил в стаканы и велел:
– А ну-ка, молодежь! Жахнем для сугрева и сохранения здоровьица!
И жахнули. Все, кроме меня. Я заварила чай и достала банку малинового варенья, которое мне сунула мама в последний приезд домой. После первой чашки почувствовала себя гораздо лучше. Но все же терзали сомнения. Я отвела своего спасителя в сторону и спросила:
– Шурик! Сегодня был трудный день. И выдалась такая же нелегкая ночь. Малышу ничего не грозит?
– Нет, Катя. В бoлоте ты пробыла всего несколько минут, мы подоспели вовремя. А физическое здоровье у тебя просто на зависть. Но меня беспокоят бесконечные стрессы, которые тебе приходится переживать. Придется поговорить с Толиком по-мужски, когда его выпустят на свободу.
– Ой, не надо! – испугалась я. – Думаю, они с Кабаном все поняли и больше меня не станут беспокоить.
– Как скажешь. Катя. Но позволь уладить проблемы с затопленными соседями.
– Но я... не смогу...
– Если ты o деньгах, то прекрати. У меня они есть, а вот тратить не на кого.
Царь горько вздохнул и посмотрел на меня. Многозначительно так посмотрел. Я вспомнила свою болотную клятву. Да и вообще, Александр Царев больше не напоминал мне киношного забавного Шурика. Я разгляделa в нем вполне симпатичного, сильного духом и телом мужчину. А уж какая душа у Его Величества. Надо быть дурой, чтобы бежать прочь от такого парня. Я нежно провела по гладко выбритой щеке Шурика, прошептала “Спасибо!” и едва коснулась своими губами его. Но этой малой толики хватило, чтобы Царь радостно улыбнулся. Он схватил меня в объятья и поцеловал. Страстно, нежно, настоящим поцелуем.
– Горько! – закричал Тарасик.
– Горько! – поддержала парня баба Глаша и нацепила на меня фату, упавшую с головы Кабана при задержании.
Но продолжения банкета не получилось. Водка закончилась, одежда по-прежнему была мокрой. Зато наши мужчины выпили и теперь не могли сесть за руль своих автомобилей. Внезапно Царя озарила идея:
– Ребята, моя квартира всего через два двора. Айда. Есть стиралка с сушкой. Махом себя в порядок приведем. Нас, таких мокрых и грязных, никакой таксист не возьмет.
И мы пошли в гости к Царю. Там ребром встал вопрос: во что переодеться, пока наши вещи стираются и сушатся. Господа Царевы давно не жили в квартире, там не имелoсь даже одежды Шурика. Хозяин несколько секунд думал, потом воскликнул: “Эврика! Будет каждому наряд!” Он ринулся к кладовке и достал оттуда несколько комплeктов врачебной униформы, состоявшей из широкой светло-голубой рубахи и такого же цвета штанов.
– Вот, пока наша одежда стирается-сушится, можно это надеть.
Я первая переоделась. Униформа была сделана из хорошего качественного материала и приятно касалась тела. Остальные тоже примерили и остались почти довольны. Почти, потому что не всем рубахи и штаны были по размеру. Виталик, Шурик и Тарасик выглядели как подстреленные, штанины оказались коротковаты, словно их шили для невысоких женщин. Так и оказалось! Я заметила надписи на кармашках и рассмеялась. На холеном Виталике была униформа с вышивкой “Медсестра Валентина Федорова”. Да-да именнo вышивка. Царь заметил мой взгляд и пояснил:
– Мама всегда против бейджиков была, считала их ненадежными и опасными, могли отстегнуться и упасть на крохотного пациента. Но костюмы стирались в общей прачечной. Вот, чтобы не было путаницы, наняла женщину, та и обозначила каждую форму.
– А почему эти костюмы здесь, в квартире?
– Остались от сотрудников, которые уволились из медицинского цента. Мама их сюда привезла, раз ненужными стали. Зато нам пригодились. Если кто против, ходите голышом.
Но никто не решился ходить в костюме Адама или Евы. Мы рассматривали временные наряды и улыбались. Отнеслись ко всему с юмором. У Шурика на рубахе было написано: “Акушерка Наталья Сергеевна”. У себя я прочла: “Санитарка Таисия Ивановна”.
Натали достался не костюм, а халат с надписью “Врач-анестезиолог Воронец Б. О.”
Правда Тарасик разбурчался, ему не понравилась должность: “Педиатр”.
– Тупое название, звучит непристойно как-то.
– Потерпи, – успокоил молодого человека Шурик. – Машинка быстро все простирает и высушит. Недолго тебе “педиатром” ходить.
Но злодейка-судьба неожиданно решила, что за последние двадцать часов на наши головы выпало недостаточно испытаний. Внезапно зазвонил мой мобильник. Это была Динка. Голос у нее был взволнованным и испуганным:
– Катя, прости, что разбудила. Но я только твой номер наизусть помню. Мне Багира дала свой телефон позвонить...
– Багира? Этo кто?
– Багира – это стриптизерша из “Бешенной орхидеи”.
– А, ты тусуешься в ночном клубе и потеряла мoбильник?
– Все хуже, Катя. Телефон отобрали. А меня хотят увезти на какую-то хату поразвлечься.
– Господи, Динка! А чего же ты в полицию не позвонила?
– Мальчики эти, Денис и Сабир, золотые, в бабках купаются. Откупятся! А менты ещё и подвезти предложат. Я в туалете закрылась, вру, что фигово мне, но долго они ждать не будут. Ой, уже ломятся...
В самом деле я услышала громкие стуки и возгласы.
Ночной клуб “Орхидея” не зря прозван в народе Бешенной. Там творится полный беспредел, и моя лучшая подруга явно попала в неприятности. Надо спасать!
– Катя, что случилось? На тебе лица нет. Только не волнуйся, это вредно...
– Вот поможем Динке, и волноваться перестану, – отрезала я и быстро, в двух словах, обрисовала ситуацию.
Мои новые товарищи готовы были кинуться на помощь неизвестной девушке сию секунду. Но имелась небольшая проблема. Машинка-автомат только заполнилась водой, а все наши вещи там...
– Это же не повод остаться здесь? С Катиной подругoй все, что угодно, сделать могут. За мной! – скомандовала Натали и первой направилась к выходу.
Гордо подняв голову, словно на ней был не старенький халат, а новинка от самого модного кутюрье. За ней следом рванул Виталик. Это порадовало. Пусть он лишился денег, зато не лишился совести и чувств к моей подруге. Может, Натали это учтет, и у них все сложится... Я поспешила вслед за Виталиком и Натали. За мной, естественно, – Шурик. Процессию замыкал Тарасик, который, как известно, был за любой кипеш, кроме голодовки.
Во дворе взгляд Натали наткнулся на микроавтобус:
– Чей? – спросила она у Царя.
– Соседа. Дмитрича.
– Проси ключи, Шурик!
Царь послушно задолбил в окно на первом этаже. Через секунду там зажегся свет, появился заспанный, полный мужчина. Недовольно спросил:
– Шурка, ты, что ль? Чего спать не даешь?
– Дмитрич, машина твоя нужна до зарезу!
– Рожает, что ли кто? – выдохнул тот. – Вон вас целая бригада. Ну раз надо, бери...
В “Орхидею” мы влетели вовремя. Два здоровенных парня уже выломали дверь и тащили упирающуюся и орущую Динку к выходу. Охрана клуба усиленно делала вид, что все в порядке. Красивое лицо Натали побелело. Она преградила путь похитителям смазливых девиц и рявкнула:
– А ну стоять!!!
Немногочисленные посетители и парни замерли. Никто не понимал, что тут делает отряд врачей весьма специфической направленности. Впрочем, один из парней не растерялся, внимательно глянул на Наташку, oтшвырнул Динку и заявил:
– Вау! А ты мне гораздо больше нравишься. Врач, да? Анестезиолог? Сделай мне наркоз, крошка!
– Без проблем! Сейчас вырубишься.
Я даже не успела понять, как у Натали такое получилось. Но парень неожиданно взмыл вверх, перелетел через столик, рухнул на пол и замер. Его товарищ растерянно заморгал глазами.
– Тебе тоже наркоз? – мило улыбнулась Наташа.
Противник сначала попятился, а потом вдруг неожиданно расцвел. И мы поняли почему. К противоположному лагерю приближалась подмога. Еще два парня и два охранника. Виднo, Денис и Сабир были очень выгодными клиентами, потому что парни в камуфляже от “Орхидеи” кинулись на нас. Один замахнулся на Натали. Но Виталик заслонил ее собой и получил удар в челюсть.