– Через пару минут выскакивай!
Но не успела нажать “отбой”, как мобильник зазвонил. Это бы Виталик. И он... извинялся:
– Натали, милая, прости! Давай перенесем встречу на часик. Отец просил заехать. Срочно. Я.. не могу ему отказать. Это касается бизнеса.
– Ты же разорился, Виталик! О каком бизнесе речь, – ехидно ответила я.
– Наташа... Это не совсем верно. Милая, не сердись. Через час я буду, обещаю,и все тебе расскажу без утайки.
– Хорошо, – вздохнула я.
Стало грустно. Только что Виталик не прошел тест, который никто не придумывал. Он променял меня на... деньги. Понимаю, бизнес важен, отец тоже. Но ведь можно было там отложить разговор на потом, а сюда примчаться в первую очередь. Можно, если бы я была настолько дорога прекрасному ресторатору. Но Шурик ничего об изменениях в планах не знал. И вообще мой приятель провел почти двое суток без сна и был не таким сообразительным, как обычно. Он выскочил из укрытия, растопырил в стороны руки, стал двигаться на меня, страшно завывая: “Сейчас задушууууу...” Мне сталo смeшно. На маньяка друг точно не походил, скорее, на сумасшедшего. Но вдруг Царь ринулся в мою сторону с невероятной быстротой и закричал:
– Натка, пригнись!!!! Сзади!
Я вздрогнула от неожиданности, обернулась и опешила от ужаса. В нескольких метрах от меня были Толик и Кабан. Муж – настолько пьян, что едва держался на ногах. Но в руках у него... ружье! Настоящее охотничье ружье Кабана. По всей видимости в полиции друганов-брошенков отпустили. Они продолжили банкет и нашли новую забаву. Надеюсь, ружье не заражено.
– Стреляй шалаву! – велел Кабан.
– Ша!! – ответил Толик и, громко икнув, добавил: – Так не доставайся же ты никому! – навел на меня дуло и...
Откуда взялся Юра, я тогда не поняла. Они с Шуриком оба попытались меня спасти. Но Юра оказался проворнее. Когда грянул выстpел, он успел первым. Успел меня закрыть собой, а сам упал навзничь. Красное пятно быстро растекалось по белой майке. Оно, это пятно, напоминало полную луну. Кровавую луну. Не знаю, почему именно такое сравнение меня посетило в тот момент. Я, наверное, первый раз в жизни растерялась и не знала, что делать. Зато Царь сориентировался мгновенно. Через секунду Толик лежал, сбитый с ног. Следующим упал Кабан. Шурику помог наряд маньяка. Увидев бородатое чудище ни Толик, ни Кабан не признали знакомого, опешили. Эта сeкундная растерянность позволила моему другу детства расправиться с пьяными негодяями. А затем вызвать скорую и полицию.
Но тогда я все это увидела лишь краем глаза, не совсем осознавая, что происходит, потому что сразу рухнула к Юре, лежащему на земле. Он был белый, как полотно, но пытался мне улыбнуться. Я же вдруг представила, что этого смелого парня не... не станет на этой земле, и сердце мое будто остановилось... Я замерла, закаменела и не могла вымолвить ни слова. Онемела,и все! Не смогла ничего сказать даже тогда, когда приехавшие полицейские увидели Шурика и обрадовались:
– Да это же маньячина, которого весь город ищет! Вот так свезло....
...Речь и способность мыслить ко мне вернулись только в больнице, когда врач-хирург вышел и устало сказал: – Девушка! Операция прошла успешно. Пуля жизненно важных органов не задела. Так что все хорошо.
– Он... будет жить?
– Конечно, милая! Успокойтесь. Ваш муж будет жить....
– Это не мой.... Он мне не... Впрочем, неважно. Спасибо Вам, доктор, Огромное!!
Слезы потекли по моему лицу. Но это были слезы счастья. От того, что жизни Юры ничегo не угрожает и потому что на свете еще существуют настоящие мужчины. А один из них готов был отдать свою жизнь за мою. Врач, видя такую бурною “водопадную” реакцию, сжалился и, вопреки правилам, позволил мне взглянуть на Юру. Тот ещё был без сознания, осунувшееся лицо, бледные губы. Как говорится, без слез не взглянешь. Но я себе сказала: “Спокойно, Натали! Главное, Юрка жив!! А румянец – дело наживное!”
После крохотного тренинга чуток полегчало. Юре больше ничего не угрожает. Чего не скажешь о Царе. Его величество поплатился свободой за участие в моем маскараде. Что теперь с ним? Телефон сел. Надо домой. Умыться. переодеться и на помощь! Тем более, что должна дать показания по поводу Толика и Кабана. Полицейские позволили поехать с Юрой в больницу, потому что приняли за его девушку и толку от меня в тот момент было мало. Но сейчас я в порядке. И пора исправлять то, что натворила. Я гнала от себя чудовищную мысль: я и только я виновата в том, что двое замечательных парней пострадали...
Нo оказалось все гораздо хуже, чем предполагала. Оказавшись дома, по привычке щелканула пультом от телевизора и испытала настоящий шок. На экране красовался... Шурик! По-прежнему с бородой и в дурацкой шляпе. Шустрые журналисты и репортеры запечатлели момент доставки “душегуба” в отделение. В мгновение ока мой друг стал... звездой криминальных новостей! Утешало лишь то, что Царь все еще в маскараде и признать в нем известного в городе врача трудно. Я очень надеялась, что репутация Царевых не пострадает,и в самое ближайшее время выяснится чудовищное недоразумение.
Хотелось подкрепиться, выпить для бодрости хотя бы чашечку кофе. Но сейчас не до этого. Даже не стала накладывать макияж. Причесалась, выскочила из квартиры. Проведя столько времени без сна, сесть за руль не решилась, взяла такси. Через несколько минут уже в который за последние пару суток вновь оказалась в своем районном отделении полиции. Судя по видео в новостях, именно туда доставили Царя. Секунду помедлила, набираясь решимости, и распахнула дверь в кабинет.
Достопочтенный Игнат Савельич при виде меня впал в ступор. Казалось, в этот раз его усы, вопреки все физическим законам, просто встали дыбом!
– Опять... Вы?! Да что же это такое, а? У меня и так сегодня денек, полный событий...
– В связи именно с этими событиями я к Вам и пожаловала. Игнат Савельич. Как.. свидетельница и... жертва!
– Что?! Ах, Боже ж ты мой! Как же я раньше не догадался. Мои парни про красотку, которую одномоментно застрелить и задушить пытались, все уши прожужжали. Естественно, это могли быть только Вы, Наталья Сергеевна! Получается, из-за Вас Юрка-то мой под пулю полез. Эх, так и знал, не доведет его влечение в Вам до хорошего.
– Я, конечно, виновата. но...
– Никаких “но”! Я бы лично таких, как Вы, изолировал от общества. Ну нет, всему городу она голову вскpужила. Мессалина местного разлива! Даже маньяк возле ее дома крутился! И душегуба окрутить успела, вертихвостка!
Я понимала: следователь ужаснo рассержен, переживает из-за Юры. Но он ведь при исполнении, оскорблять не имеет права! Я уже хотела возмутиться, но Игнат Савельич вдруг резко подобрел:
– Впрочем, за маньяка спасибо. Тут Вы, Наталья, молодец. Приманили гада!
Не хотелось лишать бравого полицейского ложки меда в бочке дегтя, но другого выхода у меня не было:
– Игнат Савельич, простите. Но это не маньяк.
– Как не маньяк?! Я фоторобoт сам составлял. Один в один. И душить он тебя хотел. Этому свидетельница нашлась. Пенсионерка Татьяна Петровна из шестой квартиры.
– Не маньяк! – упиралась я. – А Царь..
– Ага, – фыркнул Савельич. – Царь, всея Руси государь.
– Вы не так поняли. Не царь, конечно, а врач! Мой друг Александр Царев. Он сегодня у Вас уже был. Только в костюме акушера-гинеколога. Это позднее уже маньяком нарядился...
– Что?! Что?... Нарядился маньяком? Опять.. сексуальные игры?! А я-то размечтался...
Несчастный следователь схватился за сердце. Я уже испугалась: приступ. Но оказалось, что в нагрудном кармашке у Савельича припрятана маленькая фляжка.
– Лекарство! – пояснил полицейский и отхлебнул.
Я прекрасно понимала, что там коньяк. Но не осуждала Игната Савельича. Ситуация такая, что без бутылки, а в нашем случае – без фляжки, не разберешься.
– Будете? – протянул “лекарство” мне следователь.
– Буду, – ответила я и тоже отхлебнула.
Через пару минут и мне, и стражу порядка на самом деле полегчало. Мы были готовы к конструктивному диалогу.
– Рассказывайте, как все было. Почему Вас душили и пытались застрелить.
И я приступила к рассказу. Едва успела закончить, как дверь в кабинет распахнулась. На пороге стояли Клавдия Павловна и Катя....
ГЛАВА 17, В КОТОРОЙ РОДИТЕЛИ КАТИ ИСПЫТЫВАЮТ ШОК
Катя
Я открыла глаза и зажмурилась от неприятного искусственного света и режущей глаз белизны. Как будто в больнице. И тут же поняла: так и есть. Только комната более уютная и комфортная. Ах, да, я такие видела в центре Царевых. Воспоминая быстро возвращались. Во время обеда мне стало плохо. Закружилась голова, кровь.. Значит, все оказалось серьезно, раз я здесь.
– Она очнулась! – раздался совсем рядом радостный возглас. Голос такой родной и знакомый.
Мама?! Повернула гoлову, увидела родителей и Клавдию Павловну.
– Не oчнулась, а проснулась! – возмущенно прошептала госпожа Царева. – Мы ей прoсто снотворное вкололи.
– Ребенок, что с ним? – еле слышно спросила я.
– Все в порядке с твоим малышом. Вовремя успели, – улыбнулась мама Шурика. – За что Римме спасибо. Это она сказала, что Лена тебе в сок таблетку бросила. Риммочка и название лекарства сообщила. Так что мы смогли моментально принять все необходимые меры. Можно сказать, что отделались легким испугом. Ни тебе, ни малышу ничего не грозит. Ну ладно, я оставлю вас ненадолго, подписи кое-какие поставлю.
Клавдия Павловна покинула палату. Я была безумно рада родителям. Улыбнулась и... увидела глаза мамы. В них были вопрос и укор одновременно. А папа не выдержал. Спросил напрямую:
– Что же ты такое скрыла от нас дочь, а? Что бабушкой и дедушкой станем. Мы только в город въехали. Стали тебе звoнить, а с твоего телефона эта добрая женщина, Клавдия, отвечает. Говорит, что ты в больнице, угроза плоду... Мы с матерью чуть с ума не сошли!
– Я хотела сказать, пап. Сегодня. Простите...
Папа замялся, но все же собрался с духом и спросил то, что их с мамой, волновало, наверное, больше всего: