На втором этаже располагались кафе, диспетчерская, вип-зал для пассажиров, еще что-то. Но подниматься мы не спешили. Прежде надо было как следует осмотреть все внизу.
Мы зажгли фонари и заглянули в туалет, открыли все кабинки. Взломали запертые киоски – пока лишь для того, чтобы убедиться в отсутствии сюрпризов. Предвкушая хорошую поживу, прошли по рядам камеры хранения, заставленным сумками и чемоданами.
А еще мы отперли все открывающиеся наружу двери, чтобы иметь возможность смыться, если вдруг тамбур, через который мы вошли, окажется перекрытым.
Мы не сумели попасть только в одно помещение. Димка с большой неохотой отступил от металлической двери со стеклянным глазком и табличкой «Комната полиции», отряхнул ладони и сказал:
– Вернемся позже. Не будем шуметь и терять время.
Димка был разочарован. И не только тем, что эта комната оказалась запертой. Он ожидал найти другие человеческие следы – как тот отпечаток, что был оставлен в луже подсохшей грязи. Но следов не было. Пол на вокзале был относительно чист, а пыли скопилось на удивление немного – мы и своих-то следов различить не могли.
Впрочем, было кое-что странное…
Пустой и гулкий вокзал пугал. Мы старались не разговаривать, а если и говорили, то негромко, – уж очень жутко звучали здесь наши голоса.
Почему-то тут не было крыс. Мы не видели ни помета, ни нор, ни погрызенных вещей.
Порой нам слышались какие-то странные шорохи – один раз это был невесть откуда взявшийся и невесть куда сгинувший воробей. Но кто шумел в остальных случаях?
Несколько раз нам чудилось движение в темных закоулках – мы тут же замирали, протыкая сумрак лучами фонарей.
Нет, все было тихо…
– Минтай! Что там наверху?
– Спокойно. А у вас как?
– Без происшествий… Начинаем собирать барахло.
В камере хранения мы прихватили несколько здоровенных и крепких сумок-баулов, выкинули из них все. Мародерничать начали в зале ожидания: выгребли лекарства из аптечного киоска, из сувенирной лавочки взяли все свечи, с прилавка, заваленного тряпками, прихватили мужские носки и трусы, женское белье, легкие маечки и футболки. Я настоял на том, чтобы мне позволили как следует порыться в книжном киоске – добычей моей стали книги и журналы по огородничеству, энциклопедия рыбака, периодические издания, посвященные всевозможным самоделкам, несколько DVD с разными справочниками. Димка, на мое копошение глядя, тоже кое-чем соблазнился: взял книгу Андрея Круза и какого-то аль-Атоми (араба, наверное), прихватил несколько мужских журналов – на обложках одних были обнаженные женщины, на обложках других – обнаженное оружие.
Набив один баул, мы вернулись в камеру хранения и учинили там полный разгром – потрошили, рвали, выворачивали оставшиеся без хозяев сумки и чемоданы, валили все в кучи, разгребали их, выискивая что-нибудь ценное.
Удивительно, как много ненужных вещей возили с собой люди!
Но попадалось и полезное: бритвы, консервы, кофе, термобелье, рыболовные принадлежности, лекарства, батарейки, сахар, средства гигиены, средства от насекомых, наборы для шитья, фонари, топографические карты. И – носки, носки, носки.
Нашли два пистолета. Один газовый, без патронов. Другой пневматический, без баллончиков.
Взяли два ноутбука – даже если их батареи сели, можно было организовать питание через автомобильный инвертор (у нас на тот момент штук шесть разных было).
Надувную байдарку из ПВХ нашли – тоже решили взять.
Очень радовались, откопав за сумками набор слесарных инструментов в аккуратном чемоданчике.
Все отобранное снесли в зал ожидания. Передохнули, сев на баулы.
– Минтай! Прием!
– Есть прием. Нашли кого?
– Нет. Собираемся идти на второй этаж.
– Хорошо.
– Как вы там?
– Загораем.
– Не засните.
По широкой лестнице мы поднялись на второй этаж. И сразу же наткнулись на остатки нескольких коконов – странно, что внизу мы их почти не видели. В кафе коконов оказалось еще больше, но мы хотя бы смогли туда зайти. А вот в диспетчерскую мы даже соваться не стали – там пола не было видно под обломками высохших скорлуп, а толстые наросты на стенах выглядели, словно жуткая, в духе Гигера, лепнина – похоже, счет вылупившихся здесь обращенных шел на многие десятки, а может, и сотни.
Мы минут десять бродили по второму этажу, выискивая, чем же здесь можно поживиться.
– Надо возвращаться в город, – сказал вдруг Димка. – Перекантовались в деревне – и хватит.
У меня даже дыхание перехватило, будто мне в живот пнули.
– Зомби сдохли, – продолжал рассуждать Димка. – Город пустой. Здесь всякого добра – на несколько поколений. Отыщем надежное местечко, желательно рядом с какими-нибудь складами, и можно будет располагаться, обустраивать жилье.
– Нет, нет, нет! – Я так разволновался, что замахал руками.
– Найдем людей. Или люди найдут нас. Не может такого быть, чтобы мы одни выжили. Наладим общение, обмен. Торговать начнем.
– Воевать, – сказал я.
– Не без этого, – усмехнулся Димка.
– Только не в город, – запротестовал я. – Город – это разлагающийся покойник. Жить тут – все равно, что жить на трупе.
– Это твоя деревня – покойник. И жить там – самим превращаться в покойников. Я на себе это почувствовал.
– Но там земля…
– А тут все готовое!
– Хочешь, чтобы мы стали паразитами на трупе?
– Конечно, первобытными дикарями быть лучше!
– Мы можем устроить себе комфорт…
– Здесь это будет проще…
– Опаснее!
– Не вижу ничего опасного!
– Мы еще мало видели!
– Лично я видел достаточно!
– Стойте, – перебила нас Оля. – Тихо! Прекратите! Не шумите!
Мы посмотрели на нее. Я смутился своей глупой горячности: тоже нашли место и время для спора! Кажется, Димка подумал о том же.
– Ти-хо, – раздельно повторила Оля и поднесла палец к губам. Ее шепот звучал зловеще – аж мурашки по спине побежали. – Вы это слышали?
– Что? – спросили мы с Димкой одновременно.
– Там… Внизу… Кажется… – Она прислушивалась к чему-то. И ей было страшно – мы видели это. – Какой-то шум…
– Ты уверена?
– Не знаю.
– Послышалось, наверное…
Димка взял в руку рацию, сказал тихо:
– Минтай, прием.
– Да, слушаю.
– Все спокойно?
– Да.
– Точно?
– Да. А что?
– Ладно, отбой.
– Погоди! Что там со следами? Еще нашли что-нибудь?
– Нашли, ага, – сказал Димка. – Сейчас как раз знакомиться пойдем.
– Что нашли?! Что?! Прием! Прием!
– Шучу, расслабься. Конец связи…
Эта Димкина шуточка дорого нам всем обошлась. Да, я не могу знать наверняка, но я все же уверен, что именно из-за нее, из-за этой дурацкой хохмы Минтая окончательно переклинило, и он решил сделать то, что в итоге убило и его самого, и остальных.
Ухмыляясь, Димка направился к лестнице, ведущей вниз.
Оля последовала за ним.
Я, как обычно, прикрывал тылы.
Сейчас я должен сделать небольшое отступление, чтобы предупредить: дальнейшее описание произошедшего может в какой-то части не соответствовать действительности. Прежде всего это касается действий Минтая. Я не могу гарантировать, что верно во всех деталях восстановил цепочку событий. И уж тем более не могу быть уверен, что правильно разгадал все мысли и причины, заставившие его действовать так, как он действовал.
Но, думаю, основное я уловил верно.
Что-то Минтай успел рассказать сам, что-то видела Таня, а кое-что я смог понять из бреда Кати. Еще у меня остался чемодан с деньгами и документами. И телефон, о существовании которого мы даже не догадывались.
Я собрал мозаику из тех кусочков, что у меня были. А пробелы заполнил своими домыслами.
Возможно, я ошибся в деталях. Но картинка сложилась…
Итак: в то самое время, когда мы направились к лестнице, Минтай оставил пост. Он хотел быстро спуститься к машине, чтобы забрать свой чемодан. Очень уж его беспокоила тишина вокруг: он не думал, что зомби здесь вымерли сами; он был уверен, что их уничтожили. А тут еще след на вокзале, оставленный человеком, возможно, военным!
Минтай не сомневался: большой мир выжил, а мы оказались в зоне зачисток и карантина.
Люди в форме пугали Минтая сильнее, чем любые зомби. Он подозревал, что его давно ищут – либо те, кому он помогал воровать деньги, либо те, у кого их воровали. А скорей всего – и те, и другие.
Минтаю нужны были инструкции от людей, которые научили его, как можно украсть миллионы.
Эти люди однажды дали Минтаю спутниковый телефон для экстренной связи.
И телефон этот лежал в чемодане…
Бывший военный финансист Михаил Юрьевич Канарин, тайный миллионер, не очень удачливый аферист и тихий совладелец провинциальной фирмочки «Проект Миллениум» повесил короткий автомат на шею, сполз на заднице по скату крыши и взялся двумя руками за ограждение пожарной лестницы, намереваясь спуститься вниз.
Ему нужно было всего-то сделать один звонок – пока рядом никого не было.
Он был уверен, что за время его отсутствия ничего не произойдет. Ведь округа была пуста…
Он ошибся.
Мы медленно и осторожно спускались по лестнице, ожидая, что услышанные Олей звуки повторятся.
Но все было тихо.
– Точно, послышалось, – решил Димка, встав перед входом в зал ожидания и заглядывая в него, как в пещеру великана-людоеда, подступы к которой были завалены барахлом пожранных людей – это мы тут так намусорили.
Я в зал не смотрел. Я следил за тылами. В какую-то секунду мне показалось, что в темном углу возле касс, за колонной, на которой висело расписание электричек, что-то шевельнулось. Я шагнул вправо, поднял фонарь повыше и направил луч в сумрак – если там кто-то и был, то он очень хорошо прятался.
– Чего ты? – зашипел на меня Димка.
– Не знаю пока, – сказал я и сделал маленький шажок вперед. Под ногу попало что-то мерзкое и скользкое – мне почему-то показалось, что я раздавил огромного паука. Едва не закричав, я посмотрел на пол.