Наконец я замечаю ее в конце коридора. Она на кровати, слава богу, полностью одетая, и смеется, когда девушка — Виктория, кажется, — шепчет ей что-то на ухо. Ее темно-синее платье покрыто блестками, сияет и золотой с алмазами кулон-инициал, который мама с папой подарили ей на День Иззи еще в школьные годы. Заметив меня, она взвизгивает, спрыгивает с кровати и заключает меня в объятия. От нее пахнет выпивкой и травой, но мне на это насрать. Глаза у нее достаточно чистые — значит, она не под валиумом.
— Привет, — говорит она. — Ты здесь! Тут так клево! А где Себби?
— Внизу. — Я чуть отстраняюсь и смотрю на нее. — Что ты вообще здесь делаешь?
— Кузина Виктории нас пригласила.
— Ты же только на первом курсе.
— Да, я знаю. — Она дотягивается и треплет меня по волосам, как будто я пушистый пес, а не ее старший и более высокий брат. — Та-а-ак клево!
— Из, мы видели тебя в «Снэпчате». Такое не должно дойти до мамы с папой.
Она машет рукой.
— Они тоже были в колледже.
— Идем домой.
— Что? Ни за что, ты только пришел! Давай найдем Себби и потанцуем!
Я вытаскиваю ее руку из моих волос.
— Ты пьяна. У тебя разве не завтра игра?
— Только вечером, — говорит Виктория. Она вешается на Иззи, и их слегка покачивает.
— О боже, у тебя же был матч, — говорит Иззи. Она снова тянется к моим волосам, но я перехватываю ее руки. — Как все прошло? Вы победили?
— Да, — коротко говорю я. Очень хочется найти Себа в качестве поддержки, но я боюсь, что если отойду, то она снова потеряется в толпе. Я проверяю карманы, но, разумеется, я оставил мобильный в машине. — Сейчас, давай…
Я осекаюсь, увидев краем глаза всполох рыжих волос.
Пенни.
На этот раз это и правда она: она охерительно выглядит в обтягивающем платье-свитере и высоких сапогах, волосы собраны в прическу «мальвинка», и пряди обрамляют лицо, как корона. Она цепляется за руку какого-то упыря, позволяя ему прижимать себя к стене, а сама смеется и мило фыркает.
Секунду я не могу дышать. Я думал, что был на грани раньше, но сейчас готов на хер сорваться. Я хотел бы вырвать ее образ в этом платье из своего сознания. Или сохранить на потом, но без этого хлыща на картинке. Ее глаза расширяются, когда она замечает меня, и что-то меняется в выражении ее лица, когда она охватывает всю картину: Виктория висит на Иззи, а Иззи висит на мне.
Она наверняка не знает, что Иззи — моя сестра.
Я не узнаю парня, но кажется, он со старших курсов, а может, вообще живет здесь, в Хэйверхилле. Учитывая, как мне пришлось учить ее дрочить, Пенни вовсе не настолько опытна. Он знает об этом? Она ему сказала? Она планирует с ним замутить?
У меня нет на нее никаких прав. Вообще, я активно стараюсь избегать того, чтобы заявлять свои права на девушек, особенно когда их фамилия — Райдер. Но что-то в ее образе рядом с другим вызывает боль в груди, а когда я сглатываю, в горле как будто застревает кость.
Пенни что-то шепчет парню и отталкивает его.
— Каллахан, — начинает она, и ее голос срывается.
Прежде чем она собирается с мыслями, Иззи икает — и заблевывает меня всего.
13
Пенни
Этот парень — Альфред, я узнала его имя только через десять минут разговора — ужасно много о себе воображает.
Как только он заметил меня на вечеринке, тут же подошел и принялся флиртовать. Я выпила и особо ничего не делала, кроме как кивала, пока он без умолку болтал о себе. И пусть он привлекательный, с длинными светлыми волосами, завязанными в узел, и очками с проволочной оправой на крепком носу, но ужасно эгоцентричный. Если бы мне было нужно что-то большее, чем простой перепих, я бы уже сто лет назад отвертелась от этого разговора.
— Что думаешь? — спрашивает он. Меня так обескуражило то, что он задал мне вопрос, что я не сразу отвечаю. — Можем сходить вместе: он идет в местном кинотеатре.
Я моргаю. Понятия не имею, когда разговор зашел на территорию свиданок, но мне это чертовски не нравится. Я выдавливаю из себя улыбку и переспрашиваю:
— Прости, что?
— Тут слишком громко, — говорит Альфред, наклоняясь ко мне, чтобы говорить на ухо. — Я сказал: хочешь пойти на новый фильм от студии А24? Это психоэротический триллер о…
Я хватаю его за руку и дергаю, привлекая ближе. От него хотя бы пахнет приятно. Я ценю, когда мужчина понимает, что Axe — неподходящий дезодорант для всех, кто старше десятиклассника, и при этом использует любой парфюм, кроме Tropic Blue.
— Пойдем наверх? — перебиваю я Альфреда.
Он поднимает бровь с ленивым интересом.
— Что ты задумала?
Я прижимаюсь к нему и запечатываю губы поцелуем.
— Меньше болтовни, больше… всякого другого.
Я могла бы выразиться элегантнее, но сейчас элегантность мне не нужна; мое преимущество — сексуальный наряд и скованность, царящая на вечеринке. Альфред бросает взгляд на мое декольте. Смотреть там особо не на что, но лифчик пуш-ап помогает, а платье-свитер сливового цвета отлично облегает мои бедра. Учитывая прозрачные колготки и кожаные сапоги до бедра, я знаю, что выгляжу аппетитно. Альфред отводит волосы с моей шеи, и я содрогаюсь. Меня заводит не столько он, сколько мысль о том, что я наконец-то вычеркну еще один пункт из Списка. Верну себе еще немного власти. Опыт с Купером был опьяняющим. Не знаю, в нем ли дело, или в том, что мы были в кладовке, куда мог зайти кто угодно, или в том, что я наконец-то что-то сделала с настоящим парнем после стольких лет и все уменьшающегося количества оргазмов, — но я чувствую себя увереннее. И больше похожа на ту, кем всегда хотела быть и, возможно, кем становилась, прежде чем Престон все не разрушил.
Я беру Альфреда за руку и веду через толпу, кивая Мии, когда мы проходим мимо нее. Она целуется с кем-то, кого я не узнаю, но подмигивает мне. Я борюсь с румянцем, когда мы идем наверх. Наверное, можно не надеяться, что там мы найдем уединение, но если уйти с вечеринки — я знаю, что не захочу этим заниматься. Это случится здесь — или не случится вообще.
Я открываю первую дверь, надеясь найти темный уголок, но Альфред ведет нас в конец коридора.
— Здесь может повезти больше. — Открывая дверь, он сжимает мою руку. — Ты бойчее, чем я думал, Пенелопа.
Я фальшиво смеюсь, несмотря на то что мне хочется больно ткнуть его в ребра за то, что он назвал меня полным именем, хотя я четко представилась как Пенни. Он прижимает меня к двери и кладет ладони на талию.
Но до поцелуя я замечаю, кто еще находится в комнате.
Купер Каллахан. И не с одной, а двумя девушками.
Это не должно меня удивлять. Он сам сказал, что спит с девчонками только один раз: для него мы как туалетная бумага. Он делает все на отлично, но цена принятия — это признание, что с ним все может быть только мимолетно. При виде его с новенькими болельщицами мне не должно быть больно. Мне не позволено испытывать боль. В конце концов, я сама тут со своим парнем примерно с таким же замыслом.
Но мне больно, и этого понимания хватает, чтобы оттолкнуть Альфреда.
— Каллахан, — говорю я.
Я понятия не имею, чего хочу этим добиться. Чего я вообще хочу? Я знаю только, что если он поцелует какую-то из этих девушек у меня на глазах, то мне будет больнее, чем от падения при попытке сделать тройной аксель.
Каллахан смотрит на меня с непроницаемым выражением лица. Я знаю, что сегодня они выиграли матч благодаря его голу, и, может быть, умнее будет поздравить его и найти себе другую комнату. Но прежде, чем я заставляю себя сказать что-нибудь еще, темноволосую девушку тошнит прямо на него.
Он отшатывается и покрывает ее матом. Я искренне фыркаю от смеха. Девушка прыгает вокруг него, обеспокоенно извиняясь высоким голосом. Альфред удерживает рвотный позыв, прижимая ладонь ко рту.
— Мне пора, — говорит он, и его голос срывается на визг. Он вываливается из комнаты, даже не обернувшись через плечо.
Я вздыхаю. Ну, не то чтобы мне так уж хотелось пососать его член.
— Иззи, — говорит Купер уже более ровным голосом. — Хватит реветь, все в порядке.
— Не в порядке, ты теперь будешь меня ненавидеть! — восклицает она. — Я испортила тебе футболку!
— Не все так парятся из-за одежды, — говорит он, но при взгляде на футболку морщится. Это винтажная шмотка с принтом группы Nirvana, а пятно, к сожалению, цвета электрик. Купер поворачивается ко мне и добавляет: — Рыжая, у твоего кавалера что, сверхактивный рвотный рефлекс?
Я игнорирую прозвище и подхожу к шкафу. Может, там есть что-нибудь, чем можно отчистить пятно.
— Он мне не кавалер.
— Похоже, у вас что-то намечалось.
Я достаю полотенце и кидаю ему.
— Не твое дело.
— Выглядел он по-скотски. — Купер кривит лицо, вытирая футболку. — Иззи, что ты вообще пила? Оно синее.
— Текилу с чем-то, — икает девушка. Ее подруга, исчезнувшая в ванной, выходит с мокрой тряпкой. Она помогает Иззи вытереть лицо, не испортив макияж, хотя помадой можно было бы и пожертвовать.
— Нет, он был… — Я вздыхаю, не в силах притвориться, что он мне интересен. — Хорошо, да, он был тем еще мудаком. Но пофиг, я просто хотела ему отсосать.
Купер моргает.
— На эту тему мы потом порефлексируем.
— «Мы»?
— Да, идем, ты мне нужна. Помоги вывести отсюда мою сестру.
Я игнорирую щупик облегчения, который высовывает голову при этих словах. Это его сестра, а не последняя пассия.
— Ладно, хорошо.
— Если не хочешь найти этого хорька.
— Ты просто ужасен, — говорю я, подхватывая Иззи под руку. — Ты его даже не знаешь.
— А ты знаешь?
Я краснею. Купер склоняет голову набок, как будто наблюдая интересную реакцию в химической лаборатории.
— У меня есть вопросы, Рыжая, — заявляет он. — И как только я избавлюсь от запаха текилы и желудочной кислоты моей сестры, ты на них ответишь.
— Это ты так флиртуешь? — бормочет Иззи брату, когда мы выходим из комнаты, а вслед за нами — ее подруга. — Ты просто ужасно это делаешь.