— Вы знаете комбинацию цифрового замка? — спросил он у Брэнды.
Она покачала головой.
— Ничего страшного. — В руках у Келвина оказался увесистый металлический прут, с помощью которого он довольно сноровисто сковырнул замок и приоткрыл дверцу шкафчика. — В углу комнаты стоит пустой картонный ящик. Можете его взять, — сказал он и вышел из раздевалки.
Брэнда посмотрела на Майрона. Тот кивнул. Брэнда распахнула дверцу настежь, и им в нос шибанул неприятный запах, напоминавший вонь нестираных носков. Майрон поморщился, но тем не менее храбро заглянул внутрь. Двумя пальцами осторожно взял за рукав висевшую на вешалке рубашку и потянул на себя. Рубашка выглядела как грязная вещь из рекламы стирального порошка «Тайд», которую необходимо срочно с этим порошком постирать.
— Отец никогда не отличался чистоплотностью, — заметила Брэнда.
Судя по всему, отец к тому же не любил выбрасывать старые тряпки, поскольку висевшие в шкафу вещи выглядели не лучшим образом. Кроме того, он не любил выносить мусор, поскольку помимо старой рваной одежды в шкафчике обнаружились пустые пивные банки, старые газеты и даже коробка с недоеденной засохшей пиццей. Брэнда подтащила стоявший в углу пустой картонный ящик, и они начали перекладывать в него содержимое шкафчика. Майрон первым делом взялся за форменные брюки, но потом задался вопросом, имеет ли право выносить их, поскольку брюки казенные. Впрочем, решил он, при сложившихся обстоятельствах все это мелочи, и прежде чем положить брюки в ящик, на всякий случай машинально проверил карманы. К большому своему удивлению, в одном из них он обнаружил небольшой бумажный комок, а расправив его, выяснил, что это конверт с письмом.
Вынув письмо из конверта, Майрон прочитал его.
— Что это? — спросила Брэнда.
— Письмо от адвоката, — ответил он и передал его девушке.
Уважаемый мистер Слотер!
Мы регулярно получаем от вас письма и в курсе ваших взаимоотношений с этим офисом. Мы неоднократно объясняли вам, что дело, которое вы собираетесь затеять, строго конфиденциальное, а потому мы отказываемся им заниматься. Предлагаем вам немедленно прекратить контакты с нами, поскольку вы становитесь слишком настойчивы, и квалифицируем упомянутую настойчивость как недопустимое давление и завуалированную угрозу в наш адрес.
Искренне ваш,
— Имеете представление, о чем здесь говорится? — спросил Майрон.
Брэнда заколебалась.
— Нет, — медленно произнесла она, — хотя имя Томас Кинкейд кажется мне знакомым. Не могу только вспомнить, когда и при каких обстоятельствах я его слышала.
— Может быть, этот парень действительно работал в свое время на вашего отца?
Брэнда покачала головой:
— Не думаю. Отец никогда в жизни не нанимал адвоката. А если бы даже и нанял, то вряд ли бы отправился для этого в Морристон.
Майрон вынул из кармана сотовый и набрал номер своего офиса. Трубку сняла Верзила Синди, тут же переадресовавшая звонок Эсперансе.
— Ну, что еще? — осведомилась Эсперанса, даже не поздоровавшись, ибо понятия речевого этикета для нее не существовало.
— Лайза переслала тебе по факсу список звонков Хораса Слотера?
— Лежит передо мной, и я как раз его изучаю, — ответила Эсперанса.
Непосвященному кажется, что получить такой список очень трудно. На самом деле у любого частного детектива есть свой источник информации в телефонной компании, и чтобы подобная информация оказалась в вашем распоряжении, нужно лишь обменять ее на несколько зеленых бумажек.
Майрон знаком показал Брэнде, чтобы та передала ему письмо из адвокатской конторы, бросил взгляд на стоявший на конверте номер телефона Кинкейда и сказал в трубку:
— Номер такой: пять пять пять один девять ноль. Не встречается, случайно, в твоем списке?
— Встречается. Целых восемь раз. И что любопытно, в течение каких-нибудь пяти минут.
— Что-нибудь еще любопытное есть?
— Побойся Бога! Я только начинаю вникать во все эти номера.
— Возможно, есть номер, который в силу той или иной причины резко выделяется из списка?
— Возможно… — протянула Эсперанса и с минуту молчала, шурша бумажками. — Вот, к примеру. По какой-то непонятной причине Хорас Слотер пару раз звонил в избирательный штаб кандидата в губернаторы Артура Брэдфорда.
Майрон знал Брэдфорда, хотя нежных чувств к нему по ряду причин не испытывал. Брэдфорд, как выяснилось, вновь поднял голову, надеясь щедрыми посулами добиться расположения избирателей на ноябрьских губернаторских выборах.
— Любопытный момент. Что-нибудь еще?
— Ничего. И я не нашла абсолютно ничего, что могло бы свидетельствовать о телефонных контактах между Хорасом Слотером и его сбежавшей женой Анитой.
Ну как раз в этом для Майрона не было ничего удивительного.
— Понял. Спасибо за информацию. — И он отключил сотовый.
— Ну что? — спросила Брэнда.
— Оказывается, твой отец неоднократно звонил Кинкейду. Но гораздо любопытнее то, что он звонил также в избирательный штаб Артура Брэдфорда.
На лице девушки отразилось смущение.
— Не представляю, что бы это могло значить.
— Я тоже. Скажите, ваш отец в последнее время не проявлял интереса к политике?
— Да что вы…
— Но быть может, он лично знал Артура Брэдфорда или еще кого-нибудь, кто имел непосредственное отношение к избирательной кампании?
— Даже если и знал, то я не в курсе.
Брэнда достала из шкафчика отца мешок для мусора, заглянула в него и побледнела.
— О Господи…
Она вывалила содержимое мешка на пол, чтобы и Майрон мог на него полюбоваться. В мешке обнаружилась футболка рефери в черную и белую полоску. На правой стороне груди красовалась надпись: «Баскетбольная судейская ассоциация Нью-Джерси», а на левой — большое бурое пятно.
Это было пятно засохшей крови.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
— Нужно звонить в полицию, — произнес Майрон.
— Но что мы им скажем?
Окровавленная футболка была совершенно целой и пулевого или еще какого-либо отверстия или характерного разрыва не имела. Кроме того, кровавое пятно на левой стороне груди имело странную форму бабочки, что никак не могло свидетельствовать о выстреле или ране, нанесенной каким-либо колющим или режущим оружием. Ну и помимо всего прочего, Майрон не мог ответить на вопрос, как оно туда попало. При всем том пятно отличалось значительными размерами, а его темно-бурый цвет предполагал довольно высокую концентрацию крови в этом месте. Казалось, кроме того, что оно липкое, если не влажное на ощупь. Футболка лежала в пластиковом пакете, поэтому ответить на вопрос, как долго кровь находилась на ней, не представлялось возможным. Но скорее всего не очень давно.
Что дальше?
Загадочным представлялось также расположение пятна. Если Хорас действительно носил эту футболку, то непонятно, как пятно могло оказаться именно в этом месте. Если бы у него, к примеру, неожиданно пошла носом кровь, то кровавый узор на груди был бы совершенно иным и занимал бы больше места. Если бы в него стреляли, то, как уже говорилось ранее, в ткани обнаружилось бы отверстие. Если бы он сам ударил кого-нибудь, то поток хлынувшей из физиономии противника алой жидкости также нарисовал бы на материи иной узор — это не говоря уже о том, что вокруг основного пятна обязательно обнаружилось бы множество небольших пятен от засохших кровавых капель и брызг.
Итак, вопрос: почему одинокое пятно, формой напоминавшее бабочку, находилось именно на левой стороне груди и не дополнялось кровавыми разводами и пятнами более мелкого размера?
Майрон еще раз внимательно оглядел футболку. Только один сценарий представлялся ему подходящим. Футболка лежала в шкафчике, а Хорас, получив травму, видимо, схватил ее, чтобы остановить кровь. Форма пятна в виде бабочки с распахнутыми крыльями указывала на то, что он скорее всего прижимал майку к разбитому носу.
Майрон подумал, что его догадка — единственно правильная. Хотя она не объясняла ни ход событий, ни то, как и почему была получена травма. Просто Майрон всегда радовался, когда его предположения оказывались верными.
Слова Брэнды вернули его к действительности.
— Так что же мы все-таки скажем полиции?
— Понятия не имею, — ответил Майрон.
— Вы считаете, что он скрывается, так?
— Так.
— Значит, в его намерения не входит, чтобы его нашли?
— Думаю, в этом не может быть никаких сомнений.
— Мы знаем, кроме того, что он ударился в бега и скрывается по доброй воле. Что в таком случае мы сообщим полиции? О том, что нашли в его шкафчике футболку, испачканную кровью? Неужели вы всерьез полагаете, что это может заинтересовать копов?
— Боюсь, они даже не почешутся, — честно сказал Майрон.
Когда молодые люди освободили наконец шкафчик Хораса, Майрон отвез Брэнду на следующую тренировку. По дороге он время от времени бросал взгляд в зеркало заднего вида в надежде зафиксировать в нем абрис «хонды-аккорд». Машин этой марки на улице было сколько угодно, но ни одна из них не имела номеров, сходных с теми, что запомнил Майрон.
Он высадил Брэнду около очередного спортивного зала, а сам поехал по Палисад-авеню в направлении Инглвудской публичной библиотеки. Предстояло как-то убить два часа, и он решил немного покопаться в прошлом семейства Брэдфорд.
Иглвудская библиотека находилась на Гранд-авеню, чуть в стороне от Палисад-авеню, и напоминала циклопических размеров инопланетный космический корабль. Когда это здание воздвигли в 1968 году, его наверняка хвалили за смелый футуристический дизайн. Но сейчас библиотека напоминала скорее неудачную декорацию для съемок супербоевика «Побег Логана».
Майрон быстро нашел библиотекаршу-референта, напоминавшую пожилую актрису, только что прошедшую кастинг именно на эту роль: седой пучок, очочки, бесформенная фигура, фальшивые жемчуга в ушах. На ее столе красовалась табличка: «Мисс Кей». Майрон приблизился к библиотекарше, улыбаясь, как мальчишка. Обычно эта улыбка вызывала у подобных дам желание ущипнуть его за щеку или напоить горячим чаем.