— Я имею привычку являться домой в сопровождении леди, — продолжил Уин. — И часто не с одной. Бывает, я снимаю их на видеокамеру. Вас подобные вещи каким-либо образом задевают?
— Нет, — сказала Брэнда. — Особенно если мне предоставляется возможность снимать на видеокамеру мужчин.
Майрон от смущения и неожиданности закашлялся.
Уин и глазом не моргнул.
— Да снимайте кого и что хотите. Видеокамеры хранятся в этом шкафчике.
Брэнда бросила взгляд на шкаф, удовлетворенно кивнула и осведомилась:
— А тренога у вас есть?
— С треногой слишком легко, — пробурчал Уин.
— Сразу видно понимающего человека, — сказала с улыбкой Брэнда. — Спокойной ночи, ребята.
Когда она удалилась, Уин посмотрел на Майрона.
— Рот уже можно закрыть.
Уин налил себе коньяку.
— Итак, какие деловые проблемы ты бы хотел со мной обсудить?
— Проблема одна и связана с Эсперансой, — ответил Майрон. — Она хочет стать моим партнером.
— Я в курсе.
— Это она тебе сказала?
Уин слегка раскрутил янтарный напиток в своем бокале.
— Не скрою, Эсперанса консультировалась со мной. В основном по поводу того, как все это оформить с точки зрения закона.
— И ты мне ничего не сказал?
Уин промолчал, поскольку ответ был очевиден. А Уин терпеть не мог констатировать непреложные истины.
— Хочешь шоколадный коктейль?
Майрон покачал головой.
— Ума не приложу, как разобраться с этой ситуацией…
— Тебе трудно. Знаю. Ты пытался выкручиваться…
— Это она тебе сказала?
Уин пристально посмотрел на него.
— Что ты меня все время о ней спрашиваешь? Уж если кто и знает Эсперансу по-настоящему — так это ты.
Майрон кивнул. Он действительно знал ее. Насколько это возможно, разумеется.
— Дело в том, что она мой друг…
— Небольшая корректировка! — перебил его Уин. — Твой лучший друг. Может, даже лучший, чем я. Но в настоящий момент ты должен об этом забыть. Она — твоя сотрудница. Возможно, очень хорошая, но при таком раскладе все разговоры о дружбе бессмысленны. Для вашей взаимной пользы.
Майрон кивнул:
— Да, ты прав. Забудь, что я завел этот разговор. Но я по крайней мере знаю, откуда она взялась и кем была раньше. Кроме того, она находится рядом со мной со дня основания агентства и работает дай Бог каждому. Это уже не говоря о том, что она окончила курсы по вопросам права и юриспруденции.
— Но?
— Но чтобы так вот сразу сделать ее партнером… Как-то эта идея у меня в голове не укладывается. Меня больше греет мысль продвигать ее, выделить ей собственный офис, наделить большими правами и ответственностью, даже делить с ней прибыль по особой программе. Но… но она на это не согласится. Она хочет быть партнером.
— Она говорила тебе почему?
— Ну говорила, — ответил Майрон.
— И?
— Она не хочет ни на кого работать. Вот в чем дело. Даже на меня. Ее папаша всю жизнь на кого-то ишачил, мать до глубокой старости убирала чужие квартиры. А она не хочет. Сказала даже, что в юности дала себе клятву, что настанет тот день, когда она будет работать только на себя.
— Понятно… — протянул Уин.
— Ясное дело, я ей сочувствую. А кто бы не посочувствовал? Но ее родители работали, должно быть, на каких-то сволочей. Я-то ведь не такой. И люблю ее как родную сестру. Я и как босс совсем не плох. По крайней мере справедливый. Она сама с этим соглашалась.
Уин сделал хороший глоток коньяку.
— Но совершенно очевидно, что ей этого недостаточно.
— Так что же мне делать, Уин? Сдаться? Но партнерство между друзьями или членами семьи никогда ни к чему хорошему не приводило. Никогда. Это древняя как мир истина. Деньги портят любые, даже самые лучшие отношения. Взять хотя бы нас с тобой. Мы много и тяжело работаем, чтобы наш бизнес функционировал и приносил прибыль. Но по отдельности. Вот по какой причине нам удается успешно избегать шипов законодательно оформленного сотрудничества. Хотя цели у нас сходные. А вот официальных денежных взаиморасчетов нет. А я знаю множество процветающих предприятий и тесных дружеских отношений, которые разрушились по этой причине. К примеру, мой отец и его брат до сих пор не разговаривают, потому что были деловыми партнерами и не смогли договориться по поводу денег. И я не хочу, чтобы подобная ситуация повторилась в моем офисе.
— Ты все это Эсперансе рассказывал?
Майрон покачал головой.
— Она дала мне неделю на размышление, и сказала, что после этого точно уйдет.
— Тяжелый случай, — сказал Уин.
— Какие-нибудь идеи есть?
— Ни одной. — Неожиданно Уин покрутил головой и ухмыльнулся.
— Ты что?
— Твоя аргументация… — протянул Уин. — Кажется, она просто пронизана иронией.
— Почему же?
— Насколько я знаю, ты веришь в брак, семью, моногамию и прочую чушь подобного порядка, верно?
— Ну и что?
— Кроме того, веришь в воспитание детей, крашенные известью заборы, баскетбольные площадки во дворах, уроки танцев и вообще в привольную жизнь в пригороде…
— Даже я если когда-то это говорил, что с того?
Уин покрутился в кресле и расправил плечи.
— А вот я тебе на это скажу, что брак ведет к разводу, потере иллюзий, разочарованию, скепсису, депрессии, мизантропии. В качестве примера я, как и ты, могу указать на членов своей семьи.
— Это не одно и то же, Уин.
— О, узнаю этот прием! Истина заключается в том, что мы берем факты и пропускаем их сквозь процессор собственного жизненного опыта. У тебя были отличная семья и детство, и ты веришь так, как веришь. Я, понятное дело, верю в противоположное. Только резкий скачок, настоящий зигзаг судьбы может все это изменить.
Майрон поморщился.
— Это хоть чему-нибудь поможет?
— Скорее всего нет, — ответил Уин. — Но мне нравится, когда хорошо отработанная и выпестованная философская система неожиданно дает сбои.
Уин взял пульт управления и включил телевизор.
В рубрике «Кино после полуночи» показывали «Мэри Тайлер Мур». Приятели прихватили стаканы с выпивкой, перебрались на диван и стали следить за развитием сюжета.
Уин сделал еще один глоток коньяку, от чего у него разрумянились щеки, и добавил:
— Может, Лу Грант ответит на твой вопрос…
Лу не ответил. Майрон представил, что бы произошло, если бы он обращался с Эсперансой так же, как Лу с Мэри. Очень может быть, Эсперанса вырвала бы у него с головы все волосы, и он стал бы похож на Мюррея. И это в лучшем случае!
Настало время отходить ко сну. Прежде чем отправиться к себе в комнату, Майрон решил проверить, как устроилась Брэнда. Постучав и не получив ответа, он вошел, поскольку дверь оказалась не заперта, и обнаружил Брэнду, сидевшую в позе лотоса на широкой старинной постели в стиле какого-нибудь очередного короля или королевы. Перед ней лежал толстенный учебник, открытый посередине. Она с головой углубилась в чтение и, сидя совершенно неподвижно, напоминала статую. Короче, концентрация на предмете была полной. Майрону не хотелось выводить ее из этого состояния, и вместо этого он, тоже обратившись в подобие статуи, несколько минут неотрывно наблюдал за ней. Выражение лица у нее было такое же отрешенное и спокойное, как на спортивной площадке. Брэнда надела привезенную из общежития пижаму, а на голове у нее красовался тюрбан из полотенца — по-видимому, она недавно принимала душ.
Наконец Брэнда осознала, что в комнате кто-то находится, подняла голову, увидела Майрона и улыбнулась ему. Улыбка у нее оказалась такой прелестной и чарующей, что у Майрона на мгновение перехватило горло.
— Вам что-нибудь нужно? — спросил он.
— У меня все есть, и я отлично себя чувствую, — сказала она. — А как дела у вас с Уином? Надеюсь, вы решили все свои деловые проблемы?
— Нет.
— Между прочим, я не хотела подслушивать ваш разговор. Это получилось случайно, когда я проходила мимо гостиной.
— Не беспокойтесь об этом.
— Кстати, хотела вам напомнить, что как агент вы мне подходите и я согласна выступать в роли вашей подопечной.
— Очень рад.
— Надеюсь, вы подготовите соответствующие бумаги?
— В самое ближайшее время, — кивнув, сказал Майрон.
— Что ж, если все улажено, тогда… доброй ночи, Майрон.
— Доброй ночи, Брэнда.
Она опустила глаза на учебник и перевернула страницу. Майрон наблюдал за ней еще пару секунд. Потом вышел из комнаты и направился к себе в гостевую. Спать.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
Они поехали в поместье Брэдфорд в «ягуаре» Уина, поскольку, как объяснил Уин, люди, подобные Брэдфордам, «форды-таурусы» всерьез не воспринимают. Надо сказать, что к Уину это тоже относилось.
Уин подбросил Брэнду к спортивному залу и двинулся по шоссе 90 в направлении Пассаик-авеню, на которой наконец закончились работы по расширению проезжей части, начатые еще в те годы, когда Майрон ходил в школу высшей ступени. От парковки Эйзенхауэра в глубь поместья уходило великолепное четырехполосное шоссе, которое протянулось миль на пять. Что ж, таков Нью-Джерси, и с этим ничего не поделаешь.
Охранник с огромными ушами приветствовал их у ворот с массивной надписью «Поместье Брэдфорд». Иначе и быть не может. Как известно, большинство ферм снабжены воротами и заборами с электронными датчиками и камерами слежения и патрулируются вооруженными охранниками. Для того, наверное, чтобы никто не смог топтать грядки с морковкой или посевы кукурузы. Уин опустил стекло автомобиля и взглянул на охранника с высокомерной улыбкой, после чего ему без дальнейших выяснений было позволено проехать за ограду. Когда они ехали по территории поместья, Майрон неожиданно вспомнил, как часто еще мальчишкой прогуливался у этих ворот или пытался заглянуть в щелку между досками забора, чтобы собственными глазами увидеть легендарные, особым образом подстриженные изумрудные лужайки этого домовладения. Нечего и говорить, что при этом в голове у него роились десятки экзотических планов, связанных с веселой и полной приключений жизнью на этой чуть ли не мифической территории.