На линии слышались шумы и чьи-то голоса, лишь подчеркивавшие тот факт, какое огромное расстояние их разделяет.
— Давай наберем в грудь побольше воздуха и немного помолчим, — предложила Джессика. — У меня все больше складывается впечатление, что этот разговор не для телефона.
Помолчали. Но Майрону легче не стало.
В следующую минуту он опять услышал ее голос.
— У меня назначена встреча, — сказала Джессика. — Так что договорим позже. Хорошо? — И она повесила трубку.
Майрон держал в руке мертвый телефон, чувствуя себя самым одиноким из смертных. Потом поднялся с лавки. Ноги у него дрожали.
В дверях Майрона встретила Брэнда с полотенцем, накинутым на шею. Ее лицо лоснилось от пота. Мельком взглянув на него, она сразу же спросила:
— Что случилось?
— Ничего.
Брэнда продолжала гипнотизировать его взглядом. Она не поверила ему, но и давить не хотела.
— Отличный прикид, — наконец сказала она.
Майрон опустил глаза и обозрел свое одеяние.
— Я собирался надеть еще красный спортивный бюстгальтер, — сказал он. — Мне вдруг показалось, что он сможет придать композиции необходимые единство и стиль.
— Вот была бы красотища, — сказала Брэнда.
Он ухитрился изобразить на губах улыбку.
— Пойдем уже.
Они вышли из тренерской и зашагали по коридору.
— Майрон?
— Что?
— Почему мы все время говорим только обо мне? Ты спрашиваешь, я отвечаю… — Она шла, глядя прямо перед собой. — Может, стоит время от времени меняться ролями? Думаю, большого вреда от этого не будет.
Майрон кивнул, но ничего не сказал. Возможно, в глубине души он хотел хотя бы отчасти походить на Клинта Иствуда или Джона Уэйна. То есть быть таким же немногословным, сильным парнем, как эти двое, но ирония заключалась в том, что умения молчать и нести груз проблем в глубине собственной души ему как раз и не хватало. Он постоянно рассказывал о себе и своих чувствах то Уину, то Эсперансе. Но такого рода откровения не помогали, когда дело касалось Джессики. Эсперанса ненавидела ее всей душой, а потому не могла объективно к ней относиться и оценивать ее поступки. Что же касается Уина, то это просто был не тот человек, с которым можно обсуждать сердечные проблемы. Его взгляды на эту сферу можно было свести к одному-единственному слову: «скучно», — хотя на самом деле он скорее опасался потаенных движений души, не поддававшихся рациональному объяснению.
Когда они наконец добрались до баскетбольной площадки, Майрон неожиданно подтянул свои жуткие желтые шорты. Брэнда вопросительно посмотрела на него, после чего перевела взгляд на площадку. По обе стороны от входа стояли два человека в мешковатых коричневых костюмах, напрочь лишенных каких-либо мет стиля или моды. Утомленные равнодушные лица, короткая стрижка, пивные животики — все это сразу наводило на мысль, что перед ними, возможно, парни из полиции. У Майрона по крайней мере не возникло по этому поводу никаких сомнений.
Копы.
Кто-то указал на Майрона и Брэнду. Парни, вздохнув, неторопливо двинулись в их сторону. На лице у Брэнды появилось озадаченное выражение. Майрон сделал шаг, придвигаясь к ней. Парни подошли к ним и остановились точно напротив.
— Вы Брэнда Слотер? — спросил один из них.
— Да.
— Я детектив Дэвид Пип из полицейского управления Махваха. А это — детектив Майк Рински. Нам бы очень хотелось, чтобы вы проследовали за нами.
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ
Майрон шагнул вперед.
— В чем дело?
Полицейские окинули его невыразительными служебными взглядами.
— А вы кто такой?
— Майрон Болитар.
Копы в унисон смигнули.
— Майрон Болитар? Что еще за фрукт?
— Адвокат мисс Слотер, — сказал Майрон.
Тот, что постарше, посмотрел на приятеля.
— Быстро, однако, она сориентировалась.
Второй коп сказал:
— Только никак не пойму, зачем ей понадобился адвокат.
— Странно, да?
— И не говори. — Тот, что постарше, посмотрел на разноцветное одеяние Майрона. — Как-то легкомысленно вы одеты, мистер Болитар. Совсем не в адвокатском стиле.
— Забыл дома свой серый жилет, — произнес Майрон. — В чем все-таки дело, парни?
— Нам необходимо доставить мисс Слотер в участок, — сказал старший.
— Она что — находится под арестом?
Старший коп посмотрел на своего партнера.
— Разве адвокаты не знают, что когда мы берем людей под арест, то зачитываем им права?
— Похоже, он забыл свой диплом дома.
— Точно. А получал его вместе с сертификатом, дающим право на ремонт видеомагнитофонов.
— Типа того.
— А может, посещал Американский институт барменов? Я слышал, у них там сильно развит дух соперничества, ну и программа соответствующая.
Майрон скрестил на груди руки.
— Говорите, что вам заблагорассудится. Но умоляю, не останавливайтесь. У вас обоих сейчас такой забавный вид, а рассуждения просто смехотворные.
Старший коп вздохнул.
— Мы должны доставить мисс Слотер в участок, — повторил он.
— С какой целью?
— Побеседовать.
Спортивный агент подумал, что старший коп чуть более разговорчив, и удвоил усилия, пытаясь выудить у него информацию.
— А на какую тему вы хотите с ней побеседовать?
— Не мы, — сказал второй коп.
— Точно, не мы.
— Нам просто нужно доставить ее до места.
— Исполняем, так сказать, роль эскорта.
Майрон хотел было заметить, что для эскорта у них довольно мрачные физиономии, но Брэнда положила руку ему на плечо, чтобы заставить заткнуться.
— Давайте поедем, если так надо, — сказала она.
— Вот умница, — сказал старший.
— Ей явно нужен другой адвокат, — добавил его партнер.
Майрон и Брэнда сели на заднее сиденье полицейской машины без опознавательных знаков, в которой, впрочем, даже слабовидящий за милю опознал бы полицейский автомобиль. Помимо всего прочего, она была такого же коричневого цвета, как и костюмы детективов, а для марки «шевроле-каприз» несла на крыше слишком много антенн.
Первые десять минут поездки все молчали. Брэнда смотрела прямо перед собой, и выражение ее лица невозможно было расшифровать. Но рука двигалась и скоро коснулась руки Майрона, где и осталась. После этого Брэнда повернула голову и посмотрела на него. Рука Майрона оказалась сухой и теплой и внушала успокоение. Майрон старался держаться уверенно, хотя испытывал в районе солнечного сплетения неприятную сосущую пустоту.
Они проехали по дороге номер четыре, после чего перебрались на шоссе номер семнадцать, которое вело к Махваху. Хороший пригород. Практически на границе с Нью-Йорком. Детективы припарковались на задней парковке местного муниципального здания, поскольку вход в участок находился на заднем дворе. Когда все вышли из машины, копы отвели Брэнду и Майрона в комнату для допросов. Там стояли металлический стол с привинченными к полу ножками и четыре стула. Ярких люминесцентных ламп не было, зато полстены занимало зеркало. Но лишь полный болван, никогда в жизни не смотревший по телевизору детективные фильмы, мог предположить, что это обычное «одностороннее» зеркало. Майрон часто задавался вопросом, неужели эта штука до сих пор вводит кого-то в заблуждение. Даже в том случае, если вы не смотрите детективы, у вас обязательно должен возникнуть вопрос, какого дьявола в полицейской комнате для допросов вешают зеркало на полстены. Не из тщеславия же, в самом деле?
Полицейские удалились, оставив Брэнду и Майрона в одиночестве.
— Что вы обо всем этом думаете? — спросила Брэнда.
Майрон пожал плечами. Кое-какие мысли на этот счет у него, разумеется, были, но заниматься спекуляциями, да еще на ранней стадии развития событий, он считал бессмысленным. Они и так скоро обо всем узнают. Однако миновало десять минут, а в комнату для допросов так никто и не пришел. Дурной знак, подумал Майрон. Прошло еще пять минут, но в их положении ничего не переменилось. Тогда Майрон решил прибегнуть к элементарному блефу.
— Пойдемте отсюда, — сказал он.
— Что значит «пойдемте»?
— А то и значит, что мы не обязаны сидеть здесь до скончания веков. Пойдемте!
Словно по мановению волшебной палочки дверь отворилась, и в комнату вошли мужчина и женщина. Мужчина был высок, мощен, волосат, с бочкообразным торсом и торчавшими из носа и ушей пучками растительности, похожими на кисточки. Волосы у него на голове начинали расти сразу над бровями, так что провести между ними демаркационную линию было не так-то просто, а над верхней губой красовались огромные усы такой устрашающей густоты и толщины, что по сравнению с ними усы Тедди Рузвельта казались жалкими редкими ресничками. Интересно, что брюки у него на животе так сильно натягивались, что невольно возникало опасение за их сохранность, зато сзади, в связи с почти полным отсутствием ягодиц, висели пустым мешочком. Рубашку он носил на удивление узкую, и воротничок, казалось, душил его. Закатанные до локтей рукава обнажали предплечья толщиной с турникет. Физиономия у полицейского была красная и очень злая.
Если бы в полиции существовала ведомость на сотрудников в плане их воздействия на задержанных, то мужчина определенно числился бы в ней в графе «плохие» копы. Даже, пожалуй, «очень плохие».
Зато особа женского пола наверняка занимала бы в этой ведомости одну из верхних строк. Это была блондинка, слегка за тридцать, с розовыми щечками и веснушчатым носиком. Она носила прямую серую юбку с полицейским жетоном на поясе, белую блузку с воротником-стоечкой и обладала удивительно аккуратной, здоровой и располагающей внешностью. Майрон подумал, что если бы ему предложили в ресторане отбивную из плоти этой женщины, то в меню обязательно стояла бы пометка: «Животное вспоено парным молоком».
Женщина окинула их взглядом и широко улыбнулась:
— Извините, что заставила вас ждать. — У нее все было на высшем уровне, в том числе и зубы. — Меня зовут детектив Морин Маклафлин. Я следователь при офисе прокурора округа Берген. А это, — тут она указала на мужчину, — детектив Дэн Тайлз. Он работает в полицейском управлении Махваха.