добрением. А вы, оказывается, вот какой — самый обыкновенный лжец.
Уикнер отвел глаза и стал смотреть на поле.
— Спусти это дело на тормозах, Майрон.
— Не могу, Эли.
— Дэвисон — отъявленный негодяй. Он не стоит твоих усилий.
— Я не работаю на Дэвисона. Я работаю на дочь Аниты Слотер.
Уикнер продолжал смотреть на поле. Его напоминавший щель рот не двигался, но Майрон заметил в уголках губ едва заметное рефлекторное подергивание.
— Будешь продолжать, добьешься одного: причинишь серьезные неприятности многим людям.
— Что случилось с Элизабет Брэдфорд?
— Она упала с балкона, — сказал Уикнер. — И точка.
— Я не перестану копать это дело, — сказал Майрон.
Уикнер натянул бейсболку по самые уши, поднялся с места и направился к выходу.
— Тогда появятся новые трупы.
Уикнер и не думал угрожать. Он просто констатировал факт, и в его тоне проступали нотки обреченности.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ
Когда Майрон подходил к своей машине, выяснилось, что его поджидают два парня, которых он видел в фойе поместья Брэдфорд, — здоровяк и костлявый. Последний мощным сложением не отличался и был значительно старше первого. На нем была рубашка с длинными рукавами, и Майрону не удалось определить, есть ли у него на руке татуировка с изображением змеи. Впрочем, если не считать этого, они полностью соответствовали описанию, данному Мэйбл Эдвардс.
Увидев их, Майрон почувствовал, что начинает закипать.
Здоровяк производил особенно внушительное впечатление и напоминал ушедшего в отставку циркового борца. Возможно, в прошлом он работал вышибалой в каком-то баре. Парень не сомневался, что способен прижать к ногтю любого, но Майрон знал, что подобные типы серьезной опасности для него не представляют. Его костлявый напарник большой физической силой явно не отличался и напоминал героя из старых мультфильмов Чарльза Атласа — смешного доходягу, которому остальные персонажи постоянно отвешивали оплеухи и устраивали разные пакости. Его лицо с острыми чертами походило на мордочку мелкого хищника вроде хорька, а маленькие глаза-бусинки пылали такой лютой злобой, что даже очень сильный человек сто раз подумал бы, прежде чем вступать с ним в конфронтацию. Майрон был достаточно умен, чтобы не судить о людях по внешности, но костлявый сразу ему не понравился хищным и жестоким выражением лица.
Майрон первым заговорил с громилами Брэдфорда, начав с вопроса костлявому:
— Могу я взглянуть на вашу татуировку? — Иногда прямой подход себя оправдывает.
Здоровяк смутился, но костлявый и глазом не моргнул.
— Мне не нравится, когда ко мне обращаются в подобной бесцеремонной манере, — сказал он.
— Но у вас, парни, такой колоритный вид, — произнес Майрон, — что молодые люди, особенно девушки, наверняка то и дело задают вам разные вопросы. А уж о татуировках почти наверняка.
Возможно, костлявому действительно не понравилось начало разговора, но он решил не торопить события, а потому попытался скрыть неприязнь к Майрону за несколько театральным смехом.
— Значит, ты и вправду хочешь взглянуть на мою змейку?
Майрон покачал головой. Костлявый сказал «змейка» и, сам того не желая, ответил на его вопрос. Сомнений не оставалось: это были те самые громилы. И один из них, похожий на отставного борца, ударил старую Мэйбл Эдвардс в глаз.
Прямой подход в данном случае себя оправдал.
— Итак, парни, чем могу быть полезным? — спросил Майрон. — Вы, случайно, не собираете пожертвования в пользу «Киванис-клуба»?
— Да, — сказал здоровяк. — Мы собираем пожертвования. Но не деньгами, а кровью.
Майрон посмотрел на него в упор.
— Я тебе не какая-нибудь старушка, крутой парень.
— Что? — переспросил здоровяк, не поняв намека.
Костлявый откашлялся, прочищая горло.
— Будущий губернатор Брэдфорд хотел бы тебя видеть.
— Будущий губернатор?
Костлявый пожал плечами:
— Лично у меня нет в этом никаких сомнений.
— Приятно повидаться с такой высокой особой. Только почему он мне не позвонил?
— Будущий губернатор решил, что если мы вас сопроводим, то так будет надежнее.
— А вот мне кажется, что я вполне способен проехать милю самостоятельно. — Майрон снова посмотрел на здоровяка и, медленно проговаривая каждое слово, добавил: — В конце концов, я ведь не старушка.
Здоровяк фыркнул и покрутил головой на мощной шее, словно разминая мышцы.
— Я и тебя могу поколотить, как ту старушонку.
— Старушек, значит, колотишь, — сказал Майрон. — Я же говорил, что ты крутой.
Майрону довелось прочитать пару книг самозваных гуру, учивших, что стоит только представить себя успешным человеком, и созданный вашим воображением образ обязательно материализуется, так как мысль в своей сути материальна. Майрон не знал точно, работает ли подобная концепция в области успеха или финансов, но то, что она действенна в отношении драки, не сомневался. Так что если есть возможность, обязательно представьте себе, как вы будете нападать. Заодно вообразите, какими могут быть меры противодействия, и попытайтесь увидеть внутренним взором, как будете их нейтрализовать. Кстати сказать, именно такого рода ментальными упражнениями Майрон и занимался с того момента, когда костлявый проболтался о змейке.
Оглянувшись и заметив, что поблизости никого нет, Майрон нанес первый удар, метясь коленом в пах здоровяка. Удар пришелся точно в цель, после чего здоровяк, с шумом втянув в себя воздух, как будто допивал остатки коктейля через соломинку, сложился пополам наподобие бумажника. Потом Майрон выхватил из подмышечной кобуры револьвер и наставил его на костлявого. Тем временем здоровяк сполз на асфальт и остался лежать на нем, напоминая со стороны бесформенную кучу.
Костлявый, загипнотизированный, казалось, черным круглым глазом револьверного дула, застыл на месте, словно обратившись в статую. При этом у него на лице промелькнуло удивление, но никак не страх.
— Совершенно бессмысленные действия, — через некоторое время произнес он.
— Точно, — согласился Майрон. — Но, как ни странно, после этого я почувствовал себя гораздо лучше. — Он посмотрел на здоровяка. — Это ему за Мэйбл Эдвардс.
Костлявый пожал плечами, не выразив ни единым словом озабоченности по поводу состояния своего партнера. Вместо этого просто спросил:
— Что дальше?
— Где твоя машина? — осведомился Майрон.
— Мы ее оставили, так как надеялись добраться до дома Брэдфорда на твоей.
— Сомневаюсь, что это произойдет.
Здоровяк зашевелился и попытался вздохнуть поглубже, что получилось у него не лучшим образом. Майрон, поняв, что в одиночестве костлявый ему не опасен, сунул пушку в подмышечную кобуру и сказал:
— Пожалуй, я поеду один.
Костлявый развел руками:
— Как тебе будет угодно.
Майрон открыл дверцу и стал забираться в свой «таурус».
— Ты понятия не имеешь, на что сейчас замахнулся, — произнес костлявый.
— Мне постоянно это говорят.
— Возможно, — сказал его оппонент. — Но теперь ты услышал это от меня.
Майрон кивнул:
— Считай, что ты меня напугал.
— Ты бы лучше своего отца расспросил, Майрон.
Майрон снова высунулся из машины.
— А при чем здесь мой отец?
— Просто спроси его об Артуре Брэдфорде. — Костлявый растянул рот, обнажив в улыбке мелкие острые зубы хищника. — И обо мне тоже спроси.
На Майрона словно выплеснули ушат холодной воды.
— Какое отношение мой отец имеет ко всему этому?
Но костлявый не захотел отвечать.
— Поторапливайся, — сказал он. — Будущий губернатор Нью-Джерси ждет тебя.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ
Майрон позвонил Уину и коротко рассказал о случившемся.
— Совершенно бессмысленные действия, — прокомментировал инцидент приятель.
— Он ударил женщину!
— Тогда тебе следовало прострелить ему колено и надолго вывести из игры. А какая польза от удара коленом в пах?
Выдержка из кодекса поведения Уиндзора Хорна Локвуда-третьего.
— Мой сотовый будет включен. Сможешь туда подъехать?
— Разумеется. Только держи себя в руках и насилия больше не применяй. По крайней мере до моего появления.
Другими словами, «оставь мне, с кем подраться».
Охранник поместья Брэдфорд был немало удивлен тем, что Майрон приехал один. Ворота он держал открытыми — возможно, именно по той причине, что ждал прибытия Майрона под конвоем. Майрон ни секунды не колебался и, не останавливаясь, проехал сквозь распахнутые створки. Охранник запаниковал и выскочил из своей будки. Майрон продемонстрировал ему мизинец в духе известного комика Оливера Харди и даже скорчил точно такую же физиономию. Будь у него котелок, он бы и котелком помахал для полноты картины.
К тому времени, когда Майрон припарковался у парадного входа, на ступенях уже стоял дворецкий, дожидавшийся его прибытия. Едва заметно наклонив голову, дворецкий сказал:
— Прошу вас следовать за мной, мистер Болитар.
Майрон двинулся вслед за дворецким по длинному коридору. На стенах висели написанные маслом многочисленные картины, изображавшие по преимуществу джентльменов на лошадях. Впрочем, Майрону удалось разглядеть один этюд с нагой человеческой плотью. Женской, разумеется. Но на этюде лошади, вернее, жеребца, не оказалось. Ничего не поделаешь: времена Екатерины Великой давно миновали. Через некоторое время дворецкий повернул направо, после чего они миновали холл и оказались в стеклянном коридоре, напоминавшем переход в «Биосфере» или Эпкот-центре в парке Уолта Диснея. Майрон мысленно подсчитал, что к тому времени они прошагали никак не меньше пятидесяти ярдов.
Словно из воздуха материализовался слуга с выражением лица, до мелочей повторявшем выражение лица дворецкого, и распахнул дверь.
— Прошу вас, сэр.
Майрон первым делом почувствовал запах хлорина, после чего услышал звуки, напоминавшие плеск воды.
Слуга, стоя у двери навытяжку, ждал, когда гость войдет.