В голове Майрона что-то щелкнуло.
— Уж не те ли это криминальные авторитеты, с которыми связан Дэвисон? — спросил он.
— Они самые.
— Иными словами, братьям Эйк выгодно, чтобы выборы выиграл Дэвисон?
— Разумеется. Вот почему я спрашивал, какие у вас отношения.
— Никаких, — ответил Майрон. — Просто они собираются создать конкурирующую женскую баскетбольную лигу и хотят, чтобы за нее играла Брэнда.
Теперь настал черед Майрона задаваться вопросами. Братья Эйк определенно встречались с Хорасом Слотером. Если верить Эф-Джею, он даже подписал за Брэнду договор о ее членстве в этой лиге. А сейчас вдруг выясняется, что Хорас стал донимать Брэдфорда разговорами о судьбе пропавшей жены. Неужели Хорас и в самом деле работал на братьев Эйк? Да, тут есть о чем подумать.
Вернулся Матиас и принес лимонад. Не в бутылках, а приготовленный из свежевыжатых лимонов. Холодный, очень вкусный, разве что только не божественный. Привилегия богатых. Когда Матиас вышел, Брэдфорд напустил на себя глубокомысленный вид государственного мужа, который Майрон замечал уже не в первый раз и который, похоже, стал входить у Брэдфорда в привычку. Майрон ждал.
— Быть политиком, — начал Брэдфорд, — странное занятие. В природе все существа борются за выживание. Это, знаете ли, инстинкт. Но политик в этом отношении проявляет большую холодность и сдержанность, чем другие человеческие особи. И это тоже сродни инстинкту. Вот недавно здесь убили человека, а я вижу в этом лишь потенциал для очередной политической спекуляции. Такова истина, вернее, истина политика. Моя цель проста: остаться в стороне от всего этого.
— Не получится, — сказал Майрон. — Независимо от того, что вы или я хотим или думаем по этому поводу.
— Почему вы так говорите?
— Да потому что полиция обязательно свяжет вас с этим делом, что, к примеру, произошло со мной.
— Мне кажется, я не до конца вас понимаю.
— Я пришел сюда, потому что Хорас Слотер вам звонил. Полиция просмотрит тот же список телефонных переговоров Слотера. И он приведет их к вам.
Артур Брэдфорд ухмыльнулся:
— Пусть полиция вас не беспокоит.
Майрон вспомнил Уикнера и Померанца и подумал об огромном влиянии семьи Брэдфорд. Возможно, в этом смысле Артур прав. Обдумав ситуацию, Майрон решил воспользоваться этим обстоятельством к своему преимуществу.
— Итак, вы просите меня хранить молчание обо всем, что связано со Слотером и его семейством? — спросил он.
Брэдфорд колебался. Он словно расставил перед собой фигуры на шахматной доске и теперь пытался понять, какой следующий ход сделает фигура по имени Майрон.
— Я вас прошу об одном, — наконец сказал он. — Посмотреть на ситуацию непредвзятым взглядом и отдать дань элементарной справедливости.
— Объясните.
— Объяснение очень простое: у вас нет ни единого доказательства, что я вовлечен в какое-либо неприглядное или незаконное дело.
Майрон помотал головой из стороны в сторону. Может, да, а может, нет.
— Если вы сказали правду и действительно не связаны с Дэвисоном, значит, у вас нет никаких причин вставлять мне палки в колеса во время избирательной кампании.
— Я не уверен, что вы сказали мне абсолютно все, — произнес Майрон.
— Понятно. — Брэдфорд снова стал прокручивать различные комбинации в своем головном компьютере. — В таком случае позвольте предположить, что вы хотите кое-что получить в обмен на свое молчание.
— Возможно. Но это не то, о чем вы думаете.
— Что же это такое, в самом деле?
— Две вещи. Первая: я хочу получить ответы на свои вопросы. Правдивые ответы, заметьте. Если заподозрю, что вы мне лжете или пытаетесь придать в рассказе своим поступкам презентабельный вид, я повешу вас сушиться вот на этот гвоздик, чтобы стек ненужный пафос. Послушайте, я пришел сюда вовсе не для того, чтобы вводить вас в смущение или вредить вам. Я просто хочу знать правду.
— А вторая вещь?
Майрон улыбнулся:
— Мы к этому еще вернемся. Для начала я хочу выслушать ответы.
После минутной заминки Брэдфорд сказал:
— Как я могу согласиться на условие, если не знаю, в чем оно состоит?
— Ответьте сначала на мои вопросы. Когда я буду полностью убежден, что ответы правдивые, тут же сообщу вам о втором условии. Но если вы начнете выкручиваться, тогда второе условие автоматически потеряет всякий смысл.
Брэдфорду его слова не понравились.
— Боюсь, я не смогу согласиться на это.
— Отлично, — сказал Майрон, поднимаясь с места. — Желаю вам удачного завершения долгого рабочего дня, Артур.
— Сядьте. — На этот раз в голосе Брэдфорда зазвенел металл.
— Вы ответите на мои вопросы?
Артур некоторое время пристально смотрел на него.
— Конгрессмен Дэвисон — далеко не единственный политик, имеющий друзей, склонных к быстрым решительным действиям.
Майрон никак на это не отреагировал, и слова Брэдфорда повисли в воздухе, словно потерявший ход дирижабль.
— Если вы хотите уцелеть в политических баталиях, — продолжал развивать свою мысль Брэдфорд, — то вам приходится искать союзников среди весьма нечистоплотных субъектов, подонков общества. Такова неприглядная правда политической жизни, Майрон. Надеюсь, я ясно выразил свою мысль?
— Абсолютно, — сказал Майрон. — Должен вам заметить, что это уже третья угроза в мой адрес. Причем в течение последнего часа.
— При всем том, вы не производите впечатления напуганного парня.
— А меня действительно нелегко напугать. — Полуправда. Боятся все, но вот выказывать свой страх действительно смертельно опасно. — Послушайте, давайте закончим этот бессмысленный треп. Вопросы остаются. А кто их будет задавать — я или представители прессы, большого значения не имеет.
Брэдфорд опять погрузился в раздумье. Должно быть, снова включил свой головной компьютер. Сказать, что это осторожный человек, — значит, ничего не сказать.
— И все-таки я не до конца понимаю, — наконец произнес Артур, — в чем заключается ваш личный интерес в этом деле?
Очередная увертка, чтобы избежать вопросов.
— Я уже говорил вам. Меня интересует дочь Слотера.
— А появившись здесь в первый раз, вы что — занимались поисками ее отца?
— Совершенно верно.
— И пришли ко мне, потому что Хорас Слотер звонил в мой офис?
Майрон кивнул. Очень медленно.
Брэдфорд грозно свел на переносице брови и блеснул глазами.
— Тогда какого черта вы расспрашивали о моей жене? Если вас интересовал Хорас Слотер, к чему вопросы об Аните Слотер и о том, что произошло двадцать лет назад?
В помещении установилась тишина, нарушаемая лишь едва слышным плеском крохотных волн в бассейне. Отражавшийся в воде лучик света двигался по ее поверхности, как фрагмент заставки на затемненном экране компьютера в режиме «перерыв в работе». Ситуация достигла критической точки, и собеседники знали об этом. Майрон обдумал положение, задаваясь вопросом, что можно сказать Брэдфорду и как правильно воспользоваться своим откровением. Как ни крути, а это самые настоящие переговоры, хоть с точки зрения политика, хоть с точки зрения спортивного агента. Он сам как спортивный агент постоянно вел переговоры и пришел к выводу, что реалии переговорного процесса одинаковы во всех сферах деятельности и общественной жизни и не зависят от того, где проводятся — в роскошном доме кандидата в губернаторы или в скромном офисе «МБ спортспред».
— Дело в том, что я искал не только Хораса Слотера, — произнес Майрон, медленно выговаривая каждое слово, — но еще и Аниту Слотер.
Брэдфорд приложил максимум усилий, чтобы не выдать возбужденной мимикой или слишком эмоциональным движением какое-то сильное чувство, охватившее его. Тем не менее слова Майрона заставили его с шумом втянуть воздух, не говоря уже о том, что лицо Артура в это мгновение сильно побледнело. Брэдфорд умел держать удар, в этом не могло быть сомнений, но его реакция подсказала Майрону, что в данном случае все, возможно, гораздо сложнее, чем ему казалось.
После минутной паузы Брэдфорд произнес:
— Анита Слотер исчезла двадцать лет назад, не так ли?
— Так.
— Но вы полагаете, что она все еще жива?
— Полагаю.
— И на каком основании?
Чтобы получать информацию, необходимо время от времени давать ее. Майрон знал об этом. Но на этот раз решил выключить передающее устройство и посмотреть, что из этого получится.
— А почему это так вас интересует?
— Меня? Нисколько. — Хотя Брэдфорд и произнес эти слова, они, по мнению Майрона, прозвучали не слишком убедительно. — Просто я все время считал, что она давно уже находится в лучшем из миров.
— Почему?
— Потому что я всегда считал ее весьма приличной женщиной. Спрашивается, зачем ей было тайно бежать из дома, бросив семью и маленькую дочь?
— Возможно, она чего-то или кого-то опасалась, — сказал Майрон.
— Своего мужа?
— Нет. Вас.
Брэдфорд замер, словно обратившись в статую.
— С какой стати ей было бояться меня?
— Вот вы мне об этом и расскажите.
— Не имею ни малейшего представления.
Майрон кивнул.
— Двадцать лет назад ваша супруга поскользнулась и совершенно случайно упала с балкона, не так ли?
Брэдфорд ничего на это не сказал.
— А утром Анита Слотер пришла на работу в вашу усадьбу и обнаружила на ступенях под балконом тело вашей жены, скончавшейся от удара головой о камень, — продолжал Майрон. — Бедняжка упала с собственного балкона в темный дождливый вечер, и никто этого не заметил. Ни вы. Ни ваш брат. Никто. Так что Анита наткнулась на мертвое тело, можно сказать, совершенно случайно. Ведь все произошло именно так, не правда ли?
Брэдфорд был крепкий орешек, который трудно расколоть с одного удара. Тем не менее Майрон по едва уловимым признакам на лице хозяина дома понял, что Брэдфорд, если на него основательно надавить, может дать слабину.
— Вы ничего не знаете, — неожиданно произнес Артур.
— В таком случае просветите меня.