Сказав это, Майрон посмотрел на Сэма. Тот как ни в чем не бывало продолжал курить, опираясь о балясину и выпуская из ноздрей дым.
— Новичок, — небрежно заметил Сэм, как будто это многое объясняло.
Майрон кивнул в знак того, что принимает его слова к сведению.
— Иногда возникает необходимость попугать глупых или недалеких типов, — продолжал развивать свою мысль Сэм. — А люди такого склада больше всего опасаются мускулистых здоровяков с толстыми шеями. — Сэм снова затянулся сигаретой. — Только ты, видя его некомпетентность, не больно-то задирай нос.
Майрон опустил глаза и посмотрел на лежавшего. Поначалу его так и подмывало врезать здоровяку еще пару раз в воспитательных целях. Но после слов Сэма он отказался от этой мысли. Ну стукнул парня коленом по яйцам, тот упал. Сэм прав: с чего бы ему, Майрону, задирать нос?
Все было слишком просто.
Уин ждал Майрона у машины. Слегка склонившись и держа в руках воображаемую клюшку для гольфа, он отрабатывал свинг. Мяча у него тоже, разумеется, не было. Ну и что? Кто из нас в молодые годы, разбуженный доносившимися из динамиков громыхающими звуками рока, не выпрыгивал из постели и, схватив воображаемую гитару, не брал на ней несколько аккордов? С игроками в гольф происходит то же самое. Они слышат зов природы, настраивающий их на определенный лад, ступают по подстриженной траве воображаемого поля для гольфа и размахивают воображаемыми клюшками. А еще игроки в гольф, подобно тинейджерам, любят смотреть на себя в такие минуты в зеркало. Уин, к примеру, когда на него находил такой стих, часто смотрел на собственное отражение в витринах магазинов.
— Уин!
— Минуточку…
Уин поправил зеркало заднего вида машины Майрона таким образом, чтобы лучше видеть свое отражение, начал было делать замах, но, заметив в зеркале нечто вызвавшее его недоумение, нахмурился и опустил «клюшку».
— Помни, — наставительно сказал Майрон, — что отражающиеся в автомобильном зеркале объекты могут казаться меньше, чем в действительности.
Уин проигнорировал его, поднял воображаемую клюшку и произвел наконец удар, после чего проследил за полетом мяча, который, судя по выражению его лица, приземлился максимум в трех-четырех футах от лунки. Потом Уин вскинул вверх руку в ознаменование удачного удара и стоял так несколько секунд, дожидаясь, когда зрители кончат аплодировать.
Вот они какие, игроки в гольф.
— Как тебе удалось так быстро сюда добраться? — спросил Майрон.
— На геликоптере.
На крыше здания «Лок-Хорн секьюритиз» имелась вертолетная площадка с готовым к взлету вертолетом, который и доставил Уина до ближайшей поляны.
— Значит, ты все слышал?
Уин кивнул.
— Ну и что ты по этому поводу думаешь?
— Бессмысленная трата сил и энергии.
— Знаю. Нужно было прострелить ему колено.
— И это тоже. Но в данный момент я кратко охарактеризовал разговор в целом.
— Ты на что намекаешь?
— А намекаю я на то, что у Артура Брэдфорда, возможно, давно уже есть готовый план на такой случай. Ты же упускаешь из виду главное.
— Главное? А что в данном случае главное?
Уин ухмыльнулся.
— Вот именно.
Майрон пожал плечами.
— Что-то я уже совершенно перестаю тебя понимать.
Он отпер дверцу, и они скользнули в кресла. Кожа нагрелась и немилосердно жгла тело, а включенный кондиционер, прежде чем начать работать, выплюнул в салон сгусток горячего воздуха.
— Иногда, — сказал Уин — мы с тобой совершали не относящиеся к основной работе поступки. Но у нас в таких случаях почти всегда имелась некая причина. Или цель, если хочешь. Иными словами, мы знали, чего хотели достичь.
— А ты, значит, считаешь, что сейчас я этого не знаю?
— Совершенно верно.
— Если ты еще не понял, какую задачу я поставил перед собой во время визита в этот дом, назову тебе целых три. Первая: найти следы Аниты Слотер. Вторая: понять, кто убил Хораса Слотера. И третья: защитить Брэнду.
— Защитить от кого?
— Пока не знаю.
— Ага! — сказал Уин. — Позволь в таком случае кое-что уточнить, чтобы у меня не оставалось сомнений, что я понял тебя правильно. Итак, ты считаешь, что лучший способ защитить мисс Слотер — вызвать нездоровое беспокойство у здешней полиции, членов самой могущественной семьи в этом штате и у группы влиятельных местных бандитов?
— Этого никак нельзя было избежать.
— Тут ты, конечно, прав. Кроме того, заслуживают рассмотрения две другие твои задачи. — Уин повернул зеркало заднего вида и проверил, не растрепался ли у него пробор. Не растрепался. Каждый волосок занимал точно определенное для него место. Несмотря на это, Уин, сосредоточенно нахмурившись, аккуратно провел по волосам расческой. Покончив с этой почти ювелирной операцией, он передвинул зеркало в прежнее положение.
— Если не возражаешь, начнем с поисков Аниты Слотер.
Майрон согласно кивнул, хотя ему определенно не нравилось направление, которое начал приобретать разговор.
— Ты должен найти мать Брэнды. В этом заключается суть дела, которым ты сейчас занимаешься, не так ли?
— Так, — сказал Майрон.
— И снова уточняющий вопрос, чтобы не оставалось сомнений, что я понял тебя правильно. Ты пытался использовать офицеров полиции, самую могущественную семью в штате и известных бандитов, с тем чтобы они помогли тебе найти женщину, сбежавшую из дома двадцать лет назад?
— Да.
— А с какой стати ты вообще начал заниматься ее поисками?
— Из-за Брэнды. Она хочет знать, где ее мать. И между прочим, имеет на это полное право…
— Кошмар! — перебил его Уин.
— Кошмар?
— Ты вообще кто такой? Работник Американского союза защиты гражданских прав? Но о каких правах тут можно толковать? Нет у Брэнды в этом смысле никаких прав. Или ты считаешь, что кто-то удерживает Аниту Слотер в некоем тайном месте помимо ее воли?
— Не считаю.
— В таком случае, умоляю, скажи, чего ты добиваешься? Если бы Анита Слотер хотела примириться и воссоединиться со своей дочерью, она сама стала бы искать к этому пути. Но ясно как день, что она решила не делать этого. Мы знаем, что она сбежала из семьи двадцать лет назад и приложила немало усилий к тому, чтобы ее никто никогда не нашел. Мы не знаем только одного — почему? Но вместо того чтобы уважать принятое Анитой решение, ты предпочитаешь его игнорировать.
Майрон промолчал.
— При нормальных обстоятельствах, — продолжал Уин, — такого рода поиски можно назвать частным делом частного лица. Но теперь, когда дело неимоверно усложнилось и на поверхность начали всплывать трупы, как совсем свежие, так и старые, в связи с чем возникла потенциальная угроза для множества людей, частным его уже никак не назовешь, поскольку эта история разрослась до события чуть ли не окружного масштаба. Ну а если по-простому — то это чрезвычайно опасное предприятие, даже, я бы сказал, авантюра, где парням вроде нас приходится рисковать жизнью непонятно за что.
Майрон покачал головой, хотя логика в словах приятеля, несомненно, присутствовала. Разве он сам не задавал себе тысячу раз подобные вопросы? Ведь он, если разобраться, шел без страховки по канату над пылающей бездной, чтобы осуществить странные, с точки зрения постороннего, планы, вовлекая в рискованную игру других людей, не имеющих к этому делу никакого отношения, например Франсин Нигли. И ради чего? Уин прав. Он потревожил покой многих могущественных людей в этом штате. Возможно даже, сам того не желая, помог тем, кто продолжает лелеять мечту расправиться с Анитой Слотер, вновь пробудив после стольких лет интерес к ней и сообщив во всеуслышание о том, что она жива. При этом он знал, что во всем, касающемся Аниты, необходимо проявлять максимальную осторожность, так как один неверный поступок или просто необдуманное слово могут привести к трагедии.
— Возможно, с Анитой связано еще одно неприятное дело, — словно в оправдание произнес Майрон. — Иными словами, попытка некоторых представителей власти замести следы преступления.
— Имеешь в виду так называемый несчастный случай с Элизабет Брэдфорд?
— Именно.
Уин нахмурился.
— Может, ты и это дело хочешь раскрыть, а, Майрон? Рисковать жизнью ради того, чтобы добиться справедливости для жертвы, которая уже двадцать лет как лежит в земле? Но какого дьявола? Может, тебе пригрезилось, что Элизабет Брэдфорд взывает к тебе из могилы или что-нибудь в этом роде?
— Надо еще и о Хорасе подумать.
— А что в нем такого особенного?
— Он был моим другом.
— Думаешь, выведя на чистую воду его убийцу, ты облегчишь чувство вины, гложущее тебя из-за того, что последние десять лет не перемолвился с ним даже словом?
Майрон сглотнул.
— Бьешь ниже пояса, Уин.
— Нет, мой друг. Просто пытаюсь вытащить тебя из бездны. Не стану утверждать, что в твоих поступках полностью отсутствует что-либо значимое или ценное. Нам и раньше приходилось работать не из-за денег, а исключительно ради восстановления справедливости. Тем не менее тебе необходимо срочно произвести калькуляцию типа расход — приход. Ты пытаешься найти женщину, которая не хочет, чтобы ее нашли. Это не говоря уже о том, что тебе удалось растревожить силы, которые гораздо могущественнее нас с тобой, вместе взятых.
— Такое впечатление, что все это пугает тебя, Уин.
Уин посмотрел на Майрона.
— Тебе лучше знать.
Майрон вгляделся в голубые, с крохотными серебристыми вкраплениями глаза приятеля и удовлетворенно кивнул. Он действительно хорошо знал, каков Уин на самом деле.
— Сейчас я говорю о прагматизме, — продолжал Уин, — а не о страхе. Надавить на кого-либо — вполне нормальное явление. Вступить в вооруженную конфронтацию — тоже. Прежде мы прибегали к этому множество раз. И оба знаем, что я никогда не отказывался от такого рода приключений. Более того, по твоим же словам, получал от всего этого немалое удовольствие. Даже, возможно, слишком сильное. Но при всем том у нас всегда была цель. Мы искали Кэти, чтобы оправдать клиента, и по той же причине гонялись за убийцей Валери. Вели розыски по настоянию Грега, потому что он, помимо всего прочего, очень хорошо платил. То же самое можно сказать и о парне по фамилии Колдрен. Но в этом деле цель представляется мне слишком размытой, неопределенной.