Взяв пиво, я оглядываюсь в поисках Джека и вижу, что его уже представили новой группе гостей. Рада за него. Встретившись со мной взглядом, он подмигивает. Поднимаю бутылку вверх, но Джек едва заметно качает головой, и я останавливаюсь у коктейльного столика, принимаясь разглядывать присутствующих.
– Лекси?
Обернувшись, я вижу Марию Саймонс. Ее прямоугольная фигура затянута в желтое атласное платье и от этого моя бывшая коллега похожа на огромный кусок сливочного масла. Этот цвет очень идет к светло-коричневой коже, но фасон крайне неудачный – он привлекает внимание к мускулистым плечам и мощным бедрам Марии. Если бы я все еще была начальницей, то отправила бы ее домой переодеваться.
– Я усомнилась, ты ли это, – говорит Мария. – Волосы лежат совсем по-другому. – Она пытается улыбнуться. – Но выглядишь отлично. – Немного поколебавшись, она спрашивает: – Как дела?
– Замечательно, – с удовольствием признаюсь я. – А твои?
Мария закатывает глаза:
– Все могло бы быть лучше. Думаю, ты слышала, что случилось с шоу Лолы?
Улыбнувшись, я киваю, будто знаю, о чем идет речь, и Мария принимается рассказывать:
– Я чуть не сошла с ума, когда мне позвонили с телеканала и сообщили, что один из спонсоров отказался от сотрудничества. Тогда все очень испугались. К счастью, Боб Уэст очень быстро нашел нового спонсора. Страшно подумать, нам придется переснять семнадцать первых эпизодов со сковородками «Риал шеф» вместо сковородок «Кук раит»! Ты ведь знаешь, на следующей неделе мы уже планировали все закончить. А теперь впереди еще две недели съемок. Лола не говорила тебе, что телеканал хочет заменить лишь некоторые части?
– Нет.
– Это решение было принято на прошлой неделе. Вместо того чтобы переделывать семнадцать эпизодов целиком, они предлагают снять только те моменты, где видны сковороды «Кук раит». И режиссер должен сделать все так, чтобы новый материал можно было смонтировать с тем, что есть. Поэтому Лола должна будет смотреть на себя на мониторах и пытаться повторить все, что тогда делала, говорила или готовила. Однако нам ясно дали понять, что она повар, а не актриса. Они с режиссером то и дело кричат друг на друга. На площадке хаос, и это только затягивает процесс.
Отдирая наклейку с пивной бутылки, я говорю:
– Судя по твоему рассказу, ситуация очень сложная.
– Лола хочет приостановить съемки, взять несколько выходных дней и придумать какой-то другой выход. Она боится, что вставки ухудшат качество шоу. А Сьюзен стремится поскорее все закончить, как и телеканал, честно говоря. – Мария останавливается, и, мне кажется, ждет, что я как-то прокомментирую услышанное. Но я молчу, и она говорит: – Думаю, Лола права.
– Мне тоже так кажется.
Мария воспринимает мой ответ с облегчением – даже не знаю почему. Мое мнение в любом случае никак ей не поможет. Вздохнув, она продолжает:
– Жаль, что я не могу переубедить Сьюзен. – Забавно, но она смотрит на меня с ревностью. – А ты была вольна делать то, что считала нужным.
Что случилось с этой ненормальной, которая обвиняла меня в намеренном саботаже работы «Голд груп»? Неужели она действительно надеялась, что Сьюзен предоставит ей независимость всего через месяц работы? Да, она заняла мой трон, но только потому, что я сама отреклась. Наклонившись ко мне, Мария говорит:
– Лекси, раскрой секрет. Как тебе удалось получить столько свободы?
С профессиональной улыбкой на лице я отвечаю:
– Я ее заслужила.
– А вот и ты. – Джек подходит к коктейльному столику и берет бутылку пива. Поняв, что она пуста, берет вторую. Но в ней тоже ничего нет. Ну что я могу сказать? Рассказ Марии вызвал у меня жажду. Джек улыбается, глядя на нее, и ждет, когда я их познакомлю.
– Удачи, – говорю я Марии и вместе с Джеком отправляюсь к бару, где беру себе еще пиво.
– Они дали мне свои адреса, чтобы я внес их в список рассылки, – говорит Джек. – Можно подумать, он у меня есть.
Мы ходим по залу, но я держу его не за руку, а под руку.
– Заведи базу данных в компьютере, – предлагаю я – Тогда ты сможешь делать регулярные рассылки тем людям, которые проявили интерес к галерее. Открытие, праздники, да что угодно.
Джек пожимает плечами:
– Наверное, мне стоит купить компьютер. – Мы садимся за стол, теперь мои ноги наконец-то могут отдохнуть.
– Да и тебе еще нужен сайт в Интернете.
Джек отвечает, что его друг уже работает над этим. И вдруг я слышу за спиной знакомый голос. Я абсолютно уверена, что знаю, кому он принадлежит, но не хочу оборачиваться и проверять. Филадельфия – слишком маленький город. Даже скорее деревня. Одни и те же люди ходят на одни и те же мероприятия, и даже странно, что до сегодняшнего дня я нигде его не встречала. А потом я слышу:
– Она здесь с тем парнем в килте.
Достаю из сумочки маленькое зеркальце и поднимаю его повыше. Так и есть. Рон Андерсон. Я вижу, как шевелятся губы, когда он произносит:
– Даже не смогла найти себе нормального парня.
– Хуже некуда. Мне ее очень жаль.
Втянув ртом воздух, я захлопываю сумку, встаю из-за стола и спешу отойти как можно дальше от голоса Рона. Джек идет за мной.
– Что случилось?
Чтобы слезы не покатились из глаз, я высоко поднимаю подбородок и направляюсь к выходу.
– Куда ты, Лекси? Лекси?!
Не поворачиваясь к Джеку, я моргаю до тех пор, пока глаза не становятся сухими, и во второй раз за этот вечер растягиваю губы в профессиональной улыбке. А потом говорю.
– Ты когда-нибудь видел сердце?
– Что?
– Нет? Оно же потрясающее! Это один из самых привлекательных экспонатов в Институте Франклина. Все школьные экскурсии водят посмотреть на него. Я дважды была. Мы могли бы подняться наверх и взглянуть на него.
– А нам туда можно?
– Наверное, нет.
– Отлично, вперед, – ухмыляется он.
– Я не совсем уверена, что знаю куда идти.
– А вот и табличка, – говорит Джек, стоя у меня за спиной. Он кладет руку мне на талию и осторожно ведет меня через толпу. Его ладонь давит на изгиб моего бедра, кончики пальцев гладят спину. Прошло уже три месяца после нашего мероприятия «В постели», но от его прикосновения у меня по телу бегут мурашки. И я чувствую себя уже не такой одинокой.
Большое сердце
– Потрясающе, – говорит Джек, увидев сердце.
– Жаль, что здесь так темно. Как ты думаешь, у нас будут неприятности, если мы включим свет?
– Что они могут с нами сделать? Посадить в тюрьму? – С этими словами Джек отправляется искать выключатель – он готов бесстрашно нарушить все запреты.
Я остаюсь одна и в темноте рассматриваю сердце.
– Готова? – кричит он. Я слышу, как он нажимает на какие-то кнопки. Загорается свет, и я вижу перед собой огромное сердце.
Оно достигает нескольких этажей в высоту и является анатомической копией настоящего сердца. Здесь есть вены, артерии и все остальное. Внутри сделаны проходы, чтобы можно было изнутри изучить тайну его работы. Это сердце даже бьется: тук-тук, тук-тук.
– Здорово, – говорит Джек, – давай зайдем.
Я подхожу к проходу вслед за ним и провожу рукой по синим венам, пронизывающим разные отделы сердца. Похоже на гигантскую пещеру, освещенную изнутри. Стены кажутся то темно-красными, то темно-синими или пурпурными. Сердце бьется, его стенки вибрируют: тук-тук, тук-тук.
– Потрясающе, – говорит Джек, когда мы проходим по одному из отделов сердца.
Поддерживая подол платья, я со смехом замечаю:
– Кто-нибудь обязательно должен сделать такой макет пениса.
Он оборачивается и улыбается мне:
– Мисс Джеймс, у вас что-то на уме?
– Нет-нет. Просто это ведь такое большое бьющееся сердце.
Джек поднимает левую бровь.
– Я всего лишь хотела сказать, что мы в итоге оказались здесь. Я в платье, ты в юбке.
Оперевшись рукой о кроваво-красную стену, Джек наклоняется ко мне:
– У нас так хорошо получается дружить. Тебе не кажется? – Он делает шаг и, опустив голову, пытается заглянуть мне в глаза.
А я не могу оторвать глаз от его левой брови. Шрам на ней просто гипнотизирует меня. Белая полоска, проходящая по загорелому лбу Джека. Откуда он? Ему больно? До сих пор? Наклонив голову, я рассматриваю шрам. Мне хочется прикоснуться к нему. Очень медленно, словно боясь причинить боль, я тянусь к лицу Джека.
Неправильно истолковав мое намерение, он берет мою руку и целует ладонь. Я вырываюсь, будто он обжег меня, и говорю:
– Мы должны вернуться.
Джек отступает на несколько шагов и прислоняется к одной из стен сердца-пещеры. Похоже, он раздражен, что я отвергла его.
– Почему ты убежала?
– Там был мой бывший жених.
Лицо Джека тут же смягчается, и он с сочувствием произносит:
– О, Лекси, мне так жаль.
Я снова готова расплакаться и крепко сжимаю губы. Джек одним прыжком преодолевает две ступеньки, быстрым движением обнимает меня и, обхватив мою голову, запускает пальцы в волосы.
Мне больше не хочется плакать, и я стою и наслаждаюсь объятиями. Вдохнув, пытаюсь почувствовать запах мыла, но его заглушает одежда.
Через несколько минут Джек немного отстраняется и смотрит на меня так, словно хочет поцеловать. Я легонько толкаю его, давая понять, что это плохая идея.
– Не надо делать глупостей.
– Я знаю, – отвечает он, но не отпускает меня, поэтому я продолжаю говорить.
– Мы оба признали, что у нас сложности в общении с противоположным полом. А наши отношения, судя по всему, развиваются. Но, по-моему, у нас нет ни времени, ни… ни… желания начинать сейчас что-то серьезное. Ведь и ты, и я только-только создали свой бизнес. Думаю, нужно продолжать дружить, потому что так мы не сделаем друг другу больно. – Закончив и улыбнувшись Джеку, я отступаю назад.
Он кивает и снова приближается ко мне.
– Ты права. Я отступаю.
Он делает шаг вперед. Я пячусь назад и упираюсь в стену.
– Но я все равно тебя поцелую.