Но тут в голове всплыли слова Лены, что паразит подменяет собой практически всю нервную систему. Это воспоминание моментально оборвало едва развернувшиеся рассуждения. Оно как бы намекнуло, что всестороннее обсасывание сознания на фоне новеньких нервов — изначально провальная затея.
Но я всё равно не сдавался.
Окей, допустим, произошла замена нейронов. В теории, в идеальном фантастическом эксперименте такое можно провернуть, оставив сознание прежним. Для этого нужно последовательно заменить точной копией каждый из нейронов. Мозг будет по чуть-чуть включать в свою сеть новые элементы без нарушения уже сформированных структур и связей. А сознание, в свою очередь, как динамическая система будет беспрерывно существовать вплоть до момента, когда окажется, что оно живёт в совершенно новом мозге.
Да-да, отличная мыслительная жвачка, Данила. Только сам этот концепт работает ни фига не в твою пользу. Нервная система Инги была заменена одномоментно. А значит, о постепенном включении новых элементов речи не идёт. И аналогия с парадоксом Тесея отваливается как непригодная.
Потому что в нашем случае старый корабль просто сожгли и заменили новым.
Мда… Хотел найти лазейки, а в итоге закрыл все пути к отступлению. Впрочем, всё в лучших традициях: глубже в мысль — ближе к тлену.
Закончив уборку в остальных комнатах, я заглянул в папину. Там тоже был бардак, и хорошо бы с этим что-то сделать, но…
Несколько секунд я, сомневаясь, стоял на пороге.
Потом резко выдохнул:
— На хрен, — и закрыл дверь.
Зайду как-нибудь в другой раз. Не сегодня. Сегодня слишком уныло.
С того дня время стало ощущаться иначе. Будто я уже не плыл по его руслу, а лишь стоял на берегу и сонливо наблюдал, как оно проносится мимо.
Вот я сижу и готовлюсь к зачёту. Мгновение, и зачётная неделя закончилась. Ещё мгновение, и я становлюсь сотрудником научного подразделения. На официальной должности консультанта по вопросам паттернов девиантного поведения людей с патологиями и психопатологиями неясной этиологии. Да уж… Такое наименование, пожалуй, может потягаться со списком титулов Дейнерис Бурерожденной из дома Таргариенов…
Короче, как скороговорка — пойдёт. А если разбираться в точных значениях слов — сочетание, конечно, бредовое. Но ход мысли я всё же плюс-минус уловил. Если упростить и перевести на понятный язык, то это должность эксперта по поведению адаптантов.
Хотя эксперт из меня, конечно, так себе, и по факту мои обязанности далеки от консультирования. Чёрт знает, для каких целей надо было так изощряться с моим оформлением. Видимо, это как-то связано с необходимостью предоставлять официальную отчётность, которая не должна содержать в себе каких-либо секретных сведений. Наверное, поэтому не «подневольный мутант», а «консультант», не «адаптанты», а «люди с патологиями и психопатологиями неясной этиологии».
Но, как бы то ни было, главные свои функции такое включение в структуру выполняет. Хоть и с низким уровнем доступа, теперь я могу официально посещать исследовательский центр и контактировать с группой учёных, а также участвовать в выездных мероприятиях, связанных с контролем аномалий и отловом адаптантов.
И прежде чем просветить насчёт моих конкретных обязанностей, меня познакомили с некоторой теоретической базой. В частности, Дмитрий и Лена наконец рассказали мне о закономерностях работы интерфейса и свойствах иномирного апейрона.
Едва ли я смог по-настоящему разобраться во всех нюансах этого «лекционного» материала. Но, если сократить его до удобоваримых общих понятий, в целом концепт не такой уж и трудный для восприятия.
Итак, насколько я уловил, апейрон бывает сложным и, соответственно, простым. Сложный апейрон представляет собой осязаемую материю. Из него состоят тела ап-существ, а также нервная система и другие видоизменённые части организма адаптантов. Простой апейрон же — это энергия. Она используется для функционирования организмов ап-существ.
Сложный апейрон может распадаться на простой, а простой — собираться в сложный. При этом в обоих случаях меняется не только структура: речь идёт о фантастическом превращении вещества в энергию и обратно. Это невероятное свойство апейрона легло в основу передачи энергии и информации как между ап-существами, так и между адаптантами. И те и другие пожирают друг друга, повреждая сложный апейрон жертвы и поглощая простой, на который тот распадается.
Похожим образом (но без поедания) поглощают его и созданные в условиях межмирья костюмы. При непосредственной близости умирающего ап-существа или адаптанта, костюмы накапливают простой апейрон, расширяя энергетическую ёмкость и увеличивая уровень адаптации к носителю.
И вот тут мы плавно подошли к интерфейсу этой технологии, которым, собственно, обладаю и я. Если насчёт расширения энергетической ёмкости я уже догадывался, то уровень адаптации стал для меня сюрпризом. Его значение отражает как раз таки та загадочная первая цифра между показателями В и М.
Работает эта хрень следующим образом. Когда я аки Маклауд после очередного убийства поглощаю простой апейрон в малых количествах, то он восстанавливает мой запас М. Когда же апейрона столько, что текущей энергетической ёмкости не хватает, то она расширяется. Тогда-то и меняется значение второй из двух цифр. Если верить этому показателю, моя энергетическая ёмкость за всё время расширилась четыре раза: с единицы до пяти.
А вот если апейрона настолько много, что ёмкость не успевает расширяться, то наступают не количественные, а качественные изменения: за счёт превращения простого апейрона в сложный, повышается уровень адаптации. Если говорить о костюмах, в них как бы повышается плотность иномирного вещества, подстраивающегося индивидуально под носителя. Это влияет на эффективность использования предусмотренных технологией способностей. Улучшается радар, тройка боевых навыков, и уменьшается расход энергии на их действие. Чёрт знает, повышается ли какая-то плотность у меня, но, очевидно, в моём случае все эти закономерности работают точно таким же образом.
В общем, из этого всего следует, что пользователям костюмов для качественного апгрейда надо охотиться исключительно на крупную рыбу. Иначе они лишь увеличивают запас энергии, которая имеет свои пределы в применении. Обычный человек, используя костюм, также усиленно расходует собственные энергетические запасы. Поэтому, даже если у него осталось ещё много простого апейрона, в определённый момент его собственная выносливость встаёт на пути использования сверхспособностей. Собственно, для того в интерфейсе и предусмотрен показатель, который я именую В, — он нужен, чтобы верно оценивать свои возможности.
Но я-то не обычный человек, так что таких забот у меня нет. Когда я использую способности, активно тратится только М. Да и к тому же она восстанавливается во время сна. Так что мне и просто увеличение энергетической ёмкости в радость. Поначалу, например, у меня М не хватало на создание двойника, а сейчас, гляньте, какая необходимая вещь в быту! Без него теперь никуда.
Кстати, о двойнике. Оказывается, это мой эксклюзив.
Каноничная четвёртая способность костюма — это сброс приманки. Механизм был придуман для выхода из критических ситуаций при исследовании межмирья. Когда не выходит уйти от нежелательного столкновения с ап-существами, можно пожертвовать уровнем адаптации с большим количеством энергии и отделить от костюма сгусток сложного апейрона. Сгусток не удерживает свою структуру и быстро распадается на простой апейрон, что безотказно привлекает ап-существ.
Кроме того, если приманка не разрушается преследователями, даже с большого расстояния её можно вернуть «на базу». Это возможно благодаря тому, что в течение определённого времени адаптированный сложный апейрон сохраняет устойчивую связь с носителем.
Короче говоря, мой двойник — сильно мутировавшая приманка, которая не распадается, а наоборот, всеми силами пытается удержать целостность своей структуры.
И, естественно, после всех этих мозговыносящих объяснений возникает справедливый вопрос: что я в итоге такое? По происхождению — вроде как адаптант. А по функционалу — апгрейднутый пользователь костюма.
Пытаясь ответить на этот вопрос, Дмитрий предположил следующее: мой паразит — уникальная особь, сумевшая слиться с костюмом, который провалился в параллельный мир после взрыва старого генератора.
Но, по словам Дмитрия, это очень смелая теория. Дело в том, что в прошлом для ап-существ это слияние было невозможно: они не могли запустить механизм адаптации с неорганическим объектом, коим является костюм. Правда, потом Дмитрий сам оговорился, что у него не было возможности проверить это в условиях многомерного пространства.
В любом случае лично мне этих пояснений более чем достаточно. Я бы с удовольствием принял теорию Дмитрия за верную и забыл это обсуждение. Но вот учёный моих настроений не разделил. Для него прояснить все связанные со мной «фантастические» нюансы — принципиальный момент. Собственно, потому он изначально мной заинтересовался и впоследствии добился вменяемых условий сотрудничества.
С одной стороны, чего уж тут, его рвение учёного сыграло мне на руку. Но с другой… Как я и думал, обойтись совсем без роли подопытного не вышло. Меня обязали еженедельно проходить полное обследование, включающее не только замеры физических, но и психологических параметров. А поскольку, как Дмитрий выразился, процесс необходимо наблюдать в динамике, я должен постоянно прокачиваться на своём пути уникального адаптанта, поглощая пресловутый апейрон.
Что это значит? Да то, что я теперь новый член специального отряда, занимающегося аномалиями и адаптантами. В частности — стажёр на попечении Лены.
Помнится, я хотел найти нормальную работу после сессии. Я, конечно, всякие варианты рассматривал… Но разве я мог представить, что стану ни больше ни меньше охотником на монстров?
Ну что же… Будни ведьмака начинаются.