— Я знаю.
Повернувшись, Джин выбежала из кабинета и устремилась по маленькому коридору в вестибюль, на ходу прихватив почту.
— Вирджиния! Джин!
Потянув дверь и выскользнув наружу, она бегом бросилась к автомобилю!
— Всего хорошего! — крикнула она на бегу.
Вымещая свое волнение на ни в чем не повинном автомобиле, она сердито повернула ключ зажигания, резким движением включила «дворники» и, сделав крутой разворот, тут же нажала на газ.
В четверг Майкл ждал ее все утро. Ярко сияло солнце, и он уже заканчивал крышу. Но каждые пять минут оглядывался, и это мешало работе.
Наступило десять часов, потом одиннадцать — Джин не появлялась. Он начал беспокоиться, не напугал ли он ее. Черт, он ведь даже не поцеловал ее вчера, хотя и был очень близок к этому. Но он контролировал себя и не хотел ее отпугнуть. Вирджиния слишком целомудренна для своих двадцати семи лет.
К полудню он уже устал ее ждать и, сам того не замечая, с остервенением колотил молотком по шляпкам кровельных гвоздей. Возможно, она позднее обычного начала свой обход. Или, может быть, сегодня у нее особенно много писем… А вдруг она заболела? Или сломалась машина?..
Он знал, что нет никаких оснований беспокоиться, и все же спокойным оставаться не мог. Джин уже успела покорить его сердце за те короткие три дня, в которые он узнал ее, за те еще более краткие минуты, которые провел с ней. И этот тонкий жасминный запах…
Ему почудилось, что Джин уже здесь, и он едва не потерял равновесие, изогнувшись, чтобы посмотреть. Но рядом с домом никого не было. Стуча молотком с еще большей яростью, он думал: неужели жасмин был таким наркотическим средством? Должно быть, так, если он маниакально, навязчиво стремится увидеть эту женщину. Наконец, бросив на землю инструмент, он собрал оставшиеся листы шифера и спустился вниз.
Банка пива немного освежила, но нисколько не успокоила. Подняв глаза, он увидел приближающегося почтальона. Мужчину. Это был Пол.
Коротко кивнув, почтальон протянул ему несколько писем и журнал.
— Спасибо. Я вас раньше здесь не видел.
— Ну да. Я заменяю Джин. Она сегодня не работает.
— Заболела?
— Нет. Это ее обычный выходной. Она будет работать завтра и в субботу.
Глубоко вздохнув, Майкл кивнул.
— Ладно, пока, — помахав в знак прощания письмами, он пошел в дом, почувствовав облегчение от уверенности, что ничего плохого с ней не случилось. Слава богу, он, кажется, не отпугнул ее вчера своими действиями.
Суббота… Он не даст ей повода думать о нем дурно, если будет действовать достаточно деликатно.
3
Джин провела прекрасный выходной. Она съездила в Тарборо и прошлась по магазинам. Мотовкой она никогда не была, но все же позволила себе купить новое платье. Нежнозеленый цвет прекрасно гармонировал с ее волосами. Оно было до колен и без бретелек, а поддерживалось длинным широким поясом, который, дважды оборачиваясь под грудью и вокруг талии, завязывался на бедрах узлом. Платье было легкое, прохладное — для лета лучше не придумаешь. Она не могла устоять перед ним, как и перед парой белых туфель с тонкими ремешками, и перед пластинкой Шопена.
Вернувшись домой, она устроилась в своем — любимом кресле и, потягивая прохладный лимонад, погрузилась в мир музыки, слушая ее снова и снова.
Прекрасно выспавшись и в приподнятом настроении вышла она на следующее утро на работу. А свернув на усыпанную галькой дорожку, которая вела к дому Майкла, не смогла сдержать робкой улыбки. Он стоял на приставной лестнице, прислоненной к боковой стене дома, и счищал с нее краску.
— Привет! — крикнула она, приближаясь.
Покрепче ухватившись за лестницу, он сразу начал спускаться вниз.
— Я вижу, вы наконец-то надели обувь.
— Стоять на крыше — это одно, а на перекладинах лестницы — совсем другое. — Он взял полотенце и вытер шею. — Вы когда-нибудь пробовали стоять босиком на перекладинах? Это медленная пытка.
— Могу себе представить. — Она поглядела вверх. — Крышу вы закончили. Хорошо смотрится.
— Спасибо. Я ее закончил только вчера. Видели бы вы, как я долго там сидел, ожидая, пока вы придете…
В его тоне проскользнула обиженная нотка.
— О, мне очень жаль. Это был мой выходной. Я забыла предупредить вас.
Майкл слегка похлопал ее по руке.
— Ничего. До меня иногда медленно доходит. Я и сам должен был догадаться, раз вы не явились в обычное время.
— Пол иногда приходит позднее, особенно сейчас. Летом в городе народу побольше. Но вы получили свою почту?
— Конечно. Хотя там не было ничего важного. И пахла она как… обычная почта, — подмигнул он.
Джин слегка смутилась.
— Понятно. А вы теперь собираетесь красить стены?
— Думаю, что так. Если, конечно, мне удастся соскоблить старую краску.
— На вас уже полно этой краски.
Крошечные чешуйки были в его волосах, блестели на плечах и руках. Непроизвольно она протянула руку, чтобы стряхнуть их с его плеча, но не успела коснуться его, как Майкл схватил ее руку и прижал к своей груди.
На миг их глаза встретились.
— А что вы делали вчера? — спросил он.
— Ездила по магазинам. Развлекалась.
— Одна?
— Конечно. Нет ничего хуже, чем таскать кого-то из одного магазина в другой. Неизбежно человек устает и скучает.
— Купили что-нибудь?
— Платье. Туфли. И пластинку.
— Пластинку?
— Да. Полонезы Шопена.
— Вы любите классику? — Он даже вообразить этого не мог.
— Очень. Еще в школе прослушала музыкальный курс и с тех пор увлеклась. Я и отпуск свой посвятила этому: съездила в двухнедельный тур по музыкальным центрам в Европе.
Он был поражен.
— Вы впервые ездили туда?
— О нет. В юности я жила за границей. И стараюсь бывать там каждые два-три года.
Для него это было открытием. Он предполагал, что она просто закончила колледж.
— Где вы учились?
— В Беркли. В Калифорнийском университете, изучала французский.
— Специализировались во французском? — Ему пришло в голову, что она подшучивает над ним, но взгляд у нее был серьезный. — Но почему же вы работаете на почте?
В ответ она рассмеялась:
— Из всего, чем я занималась, эта работа мне нравится больше всего. А у вас тут целая компания соседей, вы это знаете?
— Узнаю со временем, — пробормотал он, сбитый с толку ее ответами. — А вы, вероятно, знаете большую часть жителей?
— В основном я имею дело с почтовыми ящиками. А им особенно рассказать нечего. Но это маленький городок. А я здесь штатный почтальон. Так что, так или иначе, встречалась, наверное, с большей частью его жителей.
— У вас есть друзья?
— Конечно.
— А настоящие?
— Есть и такие.
— Мужчины?
Джин потянулась к почте, выбрала письма Майкла и вложила ему в руки.
— Конечно, и мужчины. — Потом повернулась и пошла, бросив через плечо: — Однако я не из тех, что шлют лавандовые письма.
Майкл смотрел, как она уходит. У него было достаточно опыта общения с женщинами. Но отношения с Джин развивались по своеобразному сценарию.
Временами она казалась самоуверенной и легкомысленной, временами совсем наоборот — как в тот момент, когда коснулась его и глаза их встретились. Тогда она вдруг сделалась неуверенной и робкой.
Хлопнув себя письмами по ноге, он решительно повернулся. Завтра суббота. И, если его план сработает, он сможет выяснить, заинтересовал он девушку или нет.
Майкла не было дома. Джин почувствовала это сразу же, как только свернула на его аллею в субботу утром. Настроение испортилось. Сегодня ей особенно хотелось увидеть его, ведь завтра воскресенье, когда они уж точно не увидятся.
Ее подозрения подтвердились, когда взбежав по ступенькам, Джин обнаружила, что Майкл устроил отделанную блестящей латунью щель для почты. Из нее торчал длинный серый конверт: почта для отправки. Если бы он был дома, он бы отдал ей лично.
Со вздохом она взяла его и повернулась, чтобы уйти. И только спустившись вниз по ступенькам, рассмотрела конверт.
Никакой марки. И никакого адреса. На лицевой части размашистым почерком написано: Вирджинии.
С бьющимся сердцем она достала серый листок, сложенный вдвое. Развернула его.
Я поехал за краской. Не уверен, что вернусь вовремя, чтобы увидеть вас, а одному мне будет ужасно тоскливо. Как насчет того, чтобы поужинать вместе сегодня вечером? Пожалуйста, подчеркните самый приемлемый для вас вариант ответа.
Широко раскрыв глаза. Джин прочла все варианты, один за другим:
Ты слишком самоуверен!!!
У меня болит голова.
Я никогда не ем. Питаюсь только пищей духовной.
У меня другие планы на вечер.
Да, я согласна. Я живу на… и буду готова к…
Опустившись на ступеньку. Джин положила это письмо на колени и в изумлении покачала головой. Ей делали подобные предложения и раньше, но в такой форме — никогда! В пивной, где она работала одно время официанткой, это было примитивнее: «Эй, крошка, как насчет того, чтобы ты и я?..» На заправочной станции подходы были иными, но все равно неприемлемыми: «Такая куколка и в таком месте? Почему бы мне не увезти тебя отсюда ненадолго? Как насчет сегодняшнего вечера?..»
Она снова перечитала письмо Майкла. Забавно, ничего не скажешь! Слишком самоуверен? Пожалуй, нет! Этот пункт она никак не могла подчеркнуть. И голова у нее не болела, и любит вкусно поесть.
Другие планы? Нет, и других планов не было на этот вечер, кроме одиночества.
Она задумалась. Майкл симпатичен ей и интересен. И красив… Так почему бы и нет!
Чувствуя в душе легкость и какую-то странную беспечность, она вытащила из нагрудного кармана ручку и вывела на первой линейке свой адрес, а на второй — семь часов… Ее ручка зависла на миг над бумагой и тут же опустилась, чтобы добавить постскриптум:
Если вы закажете слишком обильный ужин, мне в дальнейшем придется довольствоваться «только духовной пищей». Если будете спаивать, у меня начнется «ужасная головная боль». Если превратитесь в непристойно ведущего себя донжуана, у меня всегда будут «другие планы на вечер».