Отведав виски, Бэньйон вошел в телефонную будку и позвонил Дебби.
— Алло! Все в порядке?
— Да, Дэв! А что могло измениться?
— Ты знаешь, один из людей Стоуна спрашивал о тебе в гостинице. Следовательно, им известно, где ты находишься. Будь осторожна, не открывай никому!
— О Боже, Дэв! Что теперь делать? — не получив ответа, она продолжала. — Почему ты молчишь, я мешаю тебе?
— Чепуха, Дебби!
— Нет, не чепуха, Дэв! — она нервно рассмеялась. — Ну, скажи, что дал твой новый след? Добился успеха?
— Нет. Я попал в мертвую точку! — он вдруг ощутил необходимость поделиться с ней. — Тебе покажется странным, но, представь себе, один мужчина, который желает оправдаться, оставляет письмо перед тем, как продырявить себе голову. Этот документ обличает Лагану, Стоуна и их гангстеров, а одна женщина, совершенное ничтожество, обманывает его и всех вокруг. И что самое удивительное, Дебби, представь себе, я не смог убить эту женщину!
— Что, что, я не совсем тебя понимаю, Дэв!
— Запрись покрепче. Я скоро вернусь, и мы поговорим.
— Я жду тебя, Дэв. А Стоуну не удастся еще раз добраться до меня! Я знаю, что я тебе безразлична, но мне не хватает тебя, Дэв!
— Я еще приду к тебе, Дебби, не бойся. Ничего не может случиться. — Он повесил трубку, заказал еще виски и стал размышлять, что ему делать дальше.
17
Ларри Смит смотрел с самолета на огни аэропорта. Была очень темная ночь и бесконечная вереница огней оказалась ему символом порядка и надежности.
Питтсбург — первая остановка на его пути к побережью.
В который уже раз он говорил себе:
— Я не должен был лететь! Лагана и Стоун поняли бы меня и защитили. Ведь нельзя же молчать, когда тебя душат! И они не сделали бы этого, зачем я только сбежал! Я все испортил!
Ему казалось, что он видит глаза Латаны, и ему стало не по себе. В самолете было светло и тепло, но Ларри Смита знобило…
…Макс Стоун возбужденно ходил взад и вперед по комнате, жевал сигару и пытался совладать с собой. Арт Кинг прислонился к домашнему бару и следил за каждым движением своего босса. Время от времени Стоун бросал недовольные взгляды на мужчин, сидевших на кушетке. И даже набросился на них:
— Проклятые халтурщики, бездельники! Вот кто вы — и ничего больше!
— Я не думаю, чтобы они были виноваты! — заступился Арт Кинг.
— Заткнись! Я тебя не спрашиваю! — рявкнул Стоун.
Кинг пожал плечами и замолчал. Наступила полночь. На Максе Стоуне был красный шелковый домашний халат, накинутый поверх пижамы. Похмелье его прошло, как только он понял, что происходит.
— Ну, рассказывайте, что натворили!
Тот, которого звали Крими, облизнул широкие безжизненные губы. У него был большой шрам на лбу и полоска запекшейся крови на щеке. Даниель, сидевший рядом с ним, выглядел еще хуже. У него не хватало двух передних зубов, губы распухли. Несмотря на жалкий вид, он пытался бодриться.
— Тебе не следовало так говорить, Макс, — начал Крими. — Парни нас чуть не прикончили. Их было восемь или десять и…
— Каждый раз, когда ты начинаешь говорить, их на несколько человек больше! — язвительно заметил Стоун. Лагана его остановил:
— Дай ему сказать.
Крими молчал, а Даниель, облизнув губы, начал:
— Мы сделали все возможное, мистер Лагана. Знаете, у нас был и ордер на арест, но…
— Это мне рассказал Стоун. Что дальше?
Лицо рассказчика стало серым от страха.
— Перед домом стоял полицейский. Мы знали его, это был Крэнстон. Вначале мы подумали, что тут чистая случайность. Мы подошли к черному ходу, но там другой парень не пропустил нас… А потом из дома выскочила целая орда. Они разорвали ордер на арест и набросились на нас…
— Полицейские? — спросил Лагана.
— Нет, какие-то посторонние. У них были револьверы и они были готовы на все.
Теперь и Лагана начал ходить взад и вперед. На его лбу образовалась складка.
— Они вышвырнули вас?
Оба усердно закивали.
— Ты оповестил полицию, Макс? — спросил Лагана.
— Немедленно. Они послали машину и должны арестовать всех, кто был в доме.
— Когда все произошло?
— Минут 30–40 назад.
— Они тогда должны были давно вернуться.
Лагана снял телефонную трубку.
— Алло, говорит Майк Лагана. Кто у телефона?
— Сержант Хилмонд, мистер Лагана.
— Хорошо, сержант, чем окончилось то дело? Вы знаете, о чем я говорю. Примерно час назад на вашем участке несколько мужчин оказали сопротивление полиции, явившейся с ордером на арест, и избили двух полицейских.
— Ах так, да, машина вернулась, но наши люди заявили, что они нашли в квартире лишь двух мужчин, игравших в покер. О какой-либо жалобе мне ничего не известно.
— Жалоба была! Если я говорю, значит так оно и есть. Пошлите машину еще раз и арестуйте их.
— Мистер Лагана! Я не могу исполнить вашу просьбу. О^дин из них инспектор Крэнстон из штаб-квартиры, другой — пастор из церкви Святой Гертруды. Для ареста нужен ордер, подписанный старшим инспектором! — его слова звучали вполне четко и уверенно.
— Вы знаете, с кем разговариваете?
— Да, сэр, с мистером Лаганой, но я…
Майк Лагана положил трубку. Автоматически взял правой рукой перчатки и, ударяя ими по левой ладони, мрачно посмотрел на пол. Затем бросил перчатки и пощупал пульс, считал, что-то пришептывая — казалось, он не совсем в себе. Потом упал в кресло.
— Это мне не нравится, совсем не нравится! — он сунул руки в карманы, распрямил плечи.
— Где Ларри?
— Купил билет до Лос-Анжелеса.
— Там его должны встретить наши люди. Позвони им, Макс, и скажи, чтобы они обезвредили его, что он предал их.
— Хорошо, Майк!
— Пойдем, Гордон, — сказал Лагана. — Я устал.
Когда Стоун посмотрел ему вслед, его обуял неподдельный страх. Как Лагана сгибался при ходьбе, как осунулся и сдал! А ведь он всегда говорил, что лишь глупцы выдумывают себе заботы, потому что не способны мыслить. Теперь, видно, и у него появились заботы. Стоун смотрел, морща лоб, на обоих мужчин.
— Ну ладно, выпить-то все-таки можно. Кто из нас не ошибался…
Бэньйон остановился перед своей гостиницей, быстро посмотрел направо и налево и вошел в холл. Ночной портье вручил ему ключ и сказал:
— Дама, которая прибыла с вами вчера ночью, ушла, мистер Бэньйон.
— Одна?
— Да, одна.
— М-м… она просила что-то передать?
— Да. Я должен вам передать, что она не вернется.
— Так-так, спасибо. — Вот значит как! Она либо у Стоуна, либо пытается скрыться. Есть ли у нее деньги? Ему казалось, что у нее была сумочка. Он поднялся наверх, закурил сигарету, посмотрел на улицу. Он слышал, как разговаривали мужчины, смеялись женщины — ему сделалось необыкновенно одиноко! «Хоть бы Дебби не уходила…»
Вдруг зазвонил телефон.
— Да…
— Дэв?.. — Он узнал голос. — Да, Дебби, где ты?
— Я у миссис Дири, Дэв! Я решила не быть тебе в тягость, — и она засмеялась, но смех ее прозвучал как-то неестественно.
Дэв резко выпрямился.
— Ты что, с ума сошла? Что тебе там нужно?
— Я кое-что доказываю! — вновь странный смех. — Я доказываю, что не принадлежу к робкому десятку.
— Возвращайся домой, немедленно!
— Ну нет, я останусь здесь!
Некоторое время Дэв медлил.
— Дебби, а где миссис Дири?
— Здесь, но она мертва!
— Дебби, ты сошла с ума?
— Нет, просто я сегодня храбрая! Ты не смог ее пристрелить, а я это сделала. Для тебя и для меня!
— Ты не в своем уме? Немедленно возвращайся домой!
— Нет, Дэв. Теперь слушай. Я знаю, что Дири оставил записку, и что его жена берегла ее, как зеницу ока.
— Дебби, послушай… — перебил ее Дэв.
— Нет, нет, сейчас говорить буду я. Я знала об их соглашении с Латаной, остальное я поняла сегодня из твоих слов.
— Оставайся на месте, хорошо? Я немедленно выезжаю! Подожди меня! — кричал Дэв в трубку.
— Ну, нет, я не могу ждать! Прощай, большой и глупый парень! Ты был добр ко мне. Благодарю тебя, Дэв!
В телефоне раздался треск. Дэв нашел в телефонной книге номер, набрал его, но ответа не последовало.
Несколько раз прошелся по комнате, потом позвонил Джерри Фарнхэму, который, казалось, спал очень крепко.
— Это Дэв Бэньйон. Джерри, у меня дело!..
У Джерри сон как рукой сняло.
— Если так, все будет сделано! Большое спасибо, Дэв…
Дэв Бэньйон надел шляпу, пальто и покинул свою комнату.
Никто не знал, как об этом стало известно… Один полицейский сказал другому, потом узнал капитан, доложил своему шефу, и вот провода разнесли новость по всем направлениям. Повсюду в городе просыпались люди, в гостиницах и жилых домах загорался свет. Мужчины неожиданно становились бледными, как смерть, недоумевающе смотрели на своих жен, с испугом глядевших на них. Красивые девушки выражали недовольство тем, что им неожиданно помешали — что происходит с мужчинами, которые всего лишь несколько минут назад были веселы, как дети! Одни принимали снотворное, другие пытались отрезветь. Некоторые лихорадочно начинали укладывать чемоданы, другие сидели в полном оцепенении. Одни звонили на аэродром, другие на вокзал. А большинство, не имевшее ничего общего с этим делом, переворачивалось на другой бок в полной уверенности, что на следующий день некоторым политическим боссам не сносить головы, так или иначе…
На город оказывали давление!
В половине десятого утра в бюро директора службы безопасности появился адвокат Уильям Копелли. Копелли был небольшого роста, пожилой, он нервно покашливал. С ним было шесть репортеров и три фотокорреспондента.
Рядом с пультом директора стоял инспектор Крэнстон. Судя по его внешнему виду, нельзя было сказать, что он провел бессонную ночь. С девяти утра он стал заместителем начальника полиции — такова была реакция на документ Дири. Он знал, что уйдет в отставку после окончания разбора дела — однако на это время решил остаться на посту.