Джейк молча посмотрел на него, потом перевел взгляд на Николь. Она неуверенно смотрела на них троих, готовая слушать, но явно не была уверена, что ей понравится то, что сейчас произойдет. Проблема была в том, что он тоже не был уверен. С несчастным видом выдохнув, он сказал: — Я,… видишь ли…
Он беспомощно повернулся к Данте, а тот раздраженно фыркнул и, повернувшись к Николь, объявил: — Мы — вампиры.
— Вовсе нет! Нет, — сразу же возразил Джейк, ободряюще улыбаясь, Николь.
— Да, — возразил Томаззо.
Джейк хмуро посмотрел на него, а затем заверил Николь: — Мы не они. Мы бессмертные. Вампиры — проклятые, бездушные мертвецы. Мы не прокляты, не бездушны и не мертвы. На самом деле, меня обратили семь лет назад, чтобы спасти мою жизнь.
— Да, но мы все еще кровососы, кусающие за шею, — сказал Данте Николь. — И это то, о чем все думают, когда думают о вампирах, так что можешь называть нас просто вампирами.
— Мы не кровососы, кусающие шеи! — рявкнул Джейк, с тревогой глядя на Николь, боясь, что они ее отпугнут. — Я никогда, никогда никого не кусал. И эти парни делали это, только пользуясь услугами банка крови, потому что должны были выжить. Мы употребляем упакованную кровь из банков крови, это похоже на переливание при гемофилии. Я никогда никого не кусал, — повторил он.
— Ты пытался укусить ее, — напомнил ему Томаззо.
— Как какой-нибудь монстр, — добавил Данте.
Джейк мотнул головой в сторону мужчины и чуть не зарычал от досады. — Я был болен, мучился и потерял голову от потери крови. Я не монстр.
— Мы тоже, — тихо сказал Данте.
Джейк откинулся назад, словно его ударили. С тех пор как Джейк узнал, кем стала его мать и кем была семья Нотте, он думал о них как о монстрах. Из тех, кто ведет себя дружелюбно и заманивает тебя конфетами и печеньем, как Гензель или Гретель. Только однажды они заманили тебя в свой маленький домик в лесу, и вместо того, чтобы выдать себя за ведьм, они выпустили клыки и заключили тебя в темные объятия, чтобы высосать твою кровь.
Он боялся их, признал Джейк. В детстве он смотрел все эти фильмы ужасов, называл людей, которых знал всю свою жизнь, вампирами и боялся их. А потом, когда его обратили, он испугался, что теперь, став одним из них, он тоже стал монстром. Но когда он пытался укусить Николь в ту ночь, когда ему было так плохо, он был не в себе и чувствовал себя чертовски виноватым с тех пор, как проснулся. Монстры не чувствовали себя виноватыми.
Джейк понял, что обращение не изменило его. Внутри он был все тем же человеком, с теми же ценностями и убеждениями. Он просто был здоровее, выглядел моложе, был чертовски сильнее и, вероятно, будет наслаждаться гораздо более долгой жизнью.
Джейк перевел взгляд с Данте на Томаззо. Эти двое были добры к нему с тех пор, как он впервые встретил их в детстве. Даже когда он узнал, кто они и все остальные, они остались добрыми, отвечая на его попытку избегать их и вычеркнуть из своей жизни терпением и добротой. Они просто ждали, когда он преодолеет свои страхи и поймет, что ношение наночастиц, делающих их бессмертными, не делает его или их менее человечными. Что он все еще настоящий парень.
— Мне очень жаль, — сказал он серьезно, и это было все, что он мог сказать. Данте и Томаззо сидели неподвижно, ожидая прорыва, на который надеялись, но, без сомнения, опасались разочарования. Теперь они оба расслабились и усмехнулись.
— Нет проблем, — пророкотал Томаззо.
— Но тебе понадобилось много времени, чтобы прийти в себя, — сухо заметил Данте. — Но ты всегда был упрямым, малыш.
От Джейка не ускользнуло, что надоедливый «Пиноккио», которым он страдал с тех пор, как его обратили, вернулся к «малышу», как они называли его до этого. И ему это понравилось, что было немного странно, так как раньше он это ненавидел. Ему было немногим за пятьдесят, когда его обратили, и то, что в пятьдесят один год двое парней, которые выглядели на двадцать пять, называли его «Малыш», бесконечно раздражало его. Теперь он воспринимал это прозвище как знак того, что его простили за то, что он был таким ослом… и он был благодарен за это.
— Я… — начал Джейк, намереваясь сказать им, как он это ценит, но Томаззо перебил его:
— Не делай из нас дураков, малыш. Ты прощен. Ты — член семьи. Достаточно сказано.
— Кроме того, сейчас есть и другие проблемы, — добавил Данте, кивнув в сторону Николь.
Джейк быстро взглянул на нее, заметив, что она смотрит на них с трепетом. Но, по крайней мере, она не убежала. Доверие к Маргарет удерживало ее здесь, она была готова слушать их. Это, или Данте, или Томаззо, или и то и другое, удерживало ее на месте.
Сглотнув, Джейк ободряюще улыбнулся ей. — Хорошо, я полагаю, ты хочешь сначала узнать об этой сделке с вампирами?
Николь молча кивнула.
Джейк тоже кивнул и задумался, как это сделать. В конце концов, он решил, что лучше всего — сделать это быстро, как сорвать повязку. — Ладно, вот в чем дело, хотя у нас есть кое-что общее с вампирами, мы не вампиры, — спокойно заверил он ее. — Мы люди, которые были заражены биоинженерными нанотехнологиями, запрограммированными на восстановление ран и борьбу с болезнями и инфекциями. Наночастицы похожи на заряженные роботами белые кровяные тельца.
— Наноустройства, которые заживляют раны и борются с болезнями, — медленно произнесла Николь, немного расслабившись. Только тогда он поняла, что, хотя ее доверие к Маргарет и заставило ее прислушаться к нему, она все еще очень беспокоилась обо всем этом.
— Точно, — кивнул Джейк и добавил: — Научно разработанные наночастицы, и они великолепны.
Он сделал короткую паузу, чтобы извиняюще улыбнуться Данте и Томаззо, молчаливо признавая, что сменил тон, и это был первый раз, когда он сказал что-то хорошее о нанотехнологиях, которые сейчас путешествуют по его крови. Затем он оглянулся на Николь и добавил: — Они уже дважды спасали мне жизнь. Они хороши. Но хотя они имеют много преимуществ, они также используют больше крови для выполнения своей работы, чем любое человеческое тело может создать, и поэтому мы должны получать эту дополнительную кровь из внешнего источника. Наш вид эволюционировал и обзавелся клыками, и одно время приходилось кусать людей, чтобы получить кровь, в которой нуждались бессмертные. Но теперь, когда есть банки крови, у нас есть законы, которые не позволяют кусать шеи и сосать кровь, как уже сказал Данте. Мы используем кровь из банков крови.
— Твой вид кусал людей до банков крови? — нахмурившись, спросила Николь. — Как давно были разработаны эти наноустройства?
— Довольно давно, — признался он с гримасой. — Они были разработаны в Атлантиде до падения. Атлантида была совершенно изолирована от остального мира своей географией и развивалась как в социальном, так и в технологическом отношении гораздо быстрее, чем остальной мир.
— Должно быть, это был прогресс, если они создавали наноустройства там, в то время как остальной мир сидел вокруг костров с копьями, — сухо сказала Николь.
— Да, — тихо согласился Джейк. — И этот мир с огнем и копьями был миром, в котором атланты оказались после падения своей Родины. Они получали переливание крови, чтобы получить дополнительную кровь в Атлантиде, но внезапно доступ к таким вещам прекратился. Они могли погибнуть, но наночастицы были запрограммированы на выживание их носителей, поэтому заставили их эволюционировать: клыки, улучшенное ночное зрение, даже чтение мыслей и контроль мыслей, — перечислил он. — Все это должно было помочь им получить кровь, необходимую для выживания.
— Понятно, — пробормотала Николь.
Джейк заколебался, пока все шло нормально, но это было слишком. Решив надеяться на лучшее, он перешел к настоящему. Он мог объяснить остальную часть их специальных навыков, и остальное потом. — Эти наночастицы — единственная причина, по которой я выжил в отравленной горячей ванне той ночью.
— Ты уверен, что она была отравлена? — нахмурившись, спросила Николь.
— Да. Дани… — поколебался он, а потом спросил: — Ты помнишь, как Маргарет появилась здесь с Джулиусом, Дани и теми парнями? — спросил Джейк, не уверенный, сколько Маргарет стерла из памяти Николь и сколько она помнит.
— Да. Маргарет, Джулиус, Данте, Томаззо и племянник Маргарет Деккер, а также его жена Дани были здесь, — сказала она, и ее лицо стало обеспокоенным. — Кажется, я помню, как они говорили о джакузи… и что она может быть отравлена.
— Да, — сказал Джейк, радуясь, что она вспомнила. Он не сомневался, что Маргарет скрыла эти воспоминания, чтобы успокоить Николь до тех пор, пока он не поговорит с ней, но теперь, когда Данте и Томаззо не подкрепляли усилий Маргарет, они вернулись.
— Дани взяла образец для анализа, — сказал он ей. — И вода в джакузи имеет высокую концентрацию никотина и DMSO. Достаточно, чтобы быстро убить. Если бы ты залезла в джакузи вместо меня, то была бы мертва.
— И вы все думаете, что кто-то намеренно пытался отравить меня, — тихо сказала она.
Джейк нахмурился. — Ну, Николь, яд попал туда не случайно. И это было сделано не ради меня. Он должен был быть добавлен с намерением убить тебя.
— Верно, — с несчастным видом согласилась она.
— Я знаю, трудно смириться с тем, что человек, которого ты любишь, попытается убить тебя, — мягко сказал он. — Но Родольфо…
— Я не люблю Родольфо, — возразила она с удивлением. — Ради бога, я развожусь с ним. Я бы так не поступила, если бы любила его.
Джейк со вздохом отвернулся. На самом деле он не хотел говорить ей, что она разводится с мужем из-за того, что Маргарет контролирует ее мысли и подталкивает ее в этом направлении. Когда Маргарет это сделала, она приняла близко к сердцу интересы Николь, поэтому вместо того, чтобы сказать ей об этом, он мягко заметил: — Это говорит о том, что у тебя все еще есть чувства…
— Я до сих пор храню его фотографии по всему дому, потому что этот эгоистичный идиот приклеил их к стене, — мрачно перебила Николь.
— Что? — Джейк ахнул, когда Томаззо и Данте выплюнули это слово.