Князя рода шан Лоров одели в пурпурные одежды, только рубашку оставили белой. Эвиса смутно припомнила — это часть погребального обряда.
Мертв.
Склонив голову набок, нахмурившись, девушка всмотрелась в застывшее лицо. Значит, вот кто говорил с ней! Аристократ до мозга костей. Орлиный нос, тонкие губы, пронзительные голубые глаза. Смерть оставила их широко открытыми. Интересно, что последним видел лорд шан Лор, что отпечаталось в зрачке?
Некромантка вплотную приблизилась к зеркалу и протянула руку. Эвиса не удивилась, когда кисть свободно вошла в амальгаму, будто в мед.
— Эва! — забеспокоился Ибрис.
Он оттащил девушку и зашипел о благоразумии.
— Ты похож на заботливую мамочку! — усмехнулась некромантка и, отстранив вампира, вновь подошла к старинной раме. — Мы всего лишь переспали, не надо строить планов.
— Ты моя! — упрямо мотнул головой неспящий и, мгновенно оказавшись рядом, ухватил за руку. — И я буду строить, может, — он сделал паузу и собрался с духом, — даже женюсь.
Эвиса рассмеялась и, обернувшись, легко поцеловала раздраженного клыкастого кавалера в щеку.
— Какое — женюсь? Не делай глупостей, Ибрис! Поверь, женитьба — серьезный шаг. И не мешай: мне нужно подчистить следы.
Вампир недовольно засопел, но отпустил.
Девушка спрятала торжество в уголках губ. Значит, вот как им можно манипулировать! Кто бы мог подумать, любит нежности. Ничего, Эвиса умеет целоваться, всегда настоит на своем.
Некромантка вторично погрузила ладонь в зеркало и попросила спутника подстраховать.
Времени мало, в любой момент в спальню могут войти, нужно успеть уничтожить душу князя. Она способна причинить много бед, и, пусть дурно лишать живое существо посмертия, придется пойти на крохотное преступление.
Зажмурившись, Эвиса прыгнула в комнату и обернулась, ища глазами зеркало. Оно не материализовалось, девушка видела перед собой воздух. Сначала некромантка запаниковала, но затем нащупала место перехода. Эвиса запомнила его и стремительно шагнула к ложу почившего князя.
В спальне пахло благовониями. Увы, по утилитарной причине: тело лорда источало миазмы разложения. Девушка наморщила нос, и только. Некроманты привычны к вони.
Эвиса еще раз полюбовалась точеными чертами.
Молодой князь, тянет на старшего брата Ибриса, которого девушка никогда не встречала. В зрачках — ужас. Никто не хочет умирать, даже если живет почти вечность.
Некромантка замерла над изголовьем и накрыла ладонью глаза покойника. Короткое заклинание — и легкое покалывание возвестило, что воспоминание осталось на коже Эвисы. Она метнула его в стену, чтобы материализовать. Привлечь чужое внимание не боялась: глаза не могли запечатлеть звук.
Обыденно! Эвиса испытала разочарование. Даже собственное проклятие не сплел: слишком поздно начал. Вот оно, еще не успело развеяться.
Последним воспоминанием Гетвина шан Лора в этом мире стала собственная кровь на простынях.
Итак, князя нашли, переодели, на закате похоронят.
Эвиса бесцеремонно потрогала оскаленные смертью клыки и, вытащив нож, вонзила в сердце покойнику — чтобы без сюрпризов. Тот не дернулся. Окончательно мертв.
Некромантка залезла на постель, решив использовать черную простыню в качестве холста. Мел на ней смотрелся эффектно, учитывая, что в кармане завалялся обычный, белый. Девушка спиной ощущала осуждающий взгляд Ибриса. Казалось, вампир хотел проделать в ней дыру. Обернувшись, Эвиса развела руками и мысленно посоветовала отвернуться. Дальше она сосредоточилась на обряде.
Привычная пентаграмма послушно, по мановению руки, вспыхнула синим пламенем.
Некромантка не собиралась допрашивать душу, обошлась без порезов. Свечи использовала те, которые нашла в комнате. Нарубила ножом, чтобы хватило, и распределила по контуру рисунка.
Эвиса уселась, скрестив ноги, и потянулась к потустороннему миру. Он ответил тем же, наводнив голову десятками смутных видений.
Залетали над головой духи, встревоженные словами призыва. Они четко, отрывисто срывались с губ.
Глаза Эвисы горели азартом. Казалось, она сама вышла из тела.
Удар ножа в вершину пятиугольника — и с потолка камнем упал на кровать очередной призрак. Девушка не дала ему уйти, скрутив серебряной нитью. Дух смотрел с ненавистью. Чувствуется, при жизни Гетвин шан Лор обладал дурным характером.
— Доброе утро! — Вежливость Эвисы граничила с оскорблением. — Надеюсь, вам теперь лучше.
— Кто ты? — Голос призрака оказался низким, с легкой хрипотцой.
Искуситель во всей красе! Совсем иначе он общался с Эвисой, изображая другого вампира — и тембр, и интонации.
— Твоя смерть, — ослепительно улыбнулась девушка и одним движением поднялась на ноги. Глаза ее сузились от гнева, пальцы сжали магический жезл. — Эвиса тер Шин.
— Живая! — Душа покойного князя застонала и схватилась за голову. Бестелесные руки прошли сквозь нее. — Сдохнешь! — в бешенстве пообещал призрак. — Всего одно слово!..
— Ни звука, сиятельный, — с гаденькой усмешкой возразила некромантка.
С кончика жезла сорвался кипенно-белый луч. Он разорвал духа на части, разметав остатки материи по пространству внутри пентаграммы. Князь не успел проклясть.
— Вот и познакомились! — Эвиса сотворила плотную силовую сеть и занялась очисткой комнаты от сгустков тонкой материи — по сути, душа и есть та самая материя. — Душевно поговорили, душевно расстались. Извините за испорченные планы на будущее. Уверена, ни в кого хорошего вы бы не переродились.
От призрака ничего не осталось. Некромантка с чистой совестью подпитала его энергией магические шары и погасила пентаграмму. Оставалась маленькая проблема — слишком приметный рисунок. Стереть не получится: мел всегда оставляет следы.
— Вот! — В руки Эвисы ткнулась чистая черная простыня. — Я подниму тело, ты перестелешь.
— Не противно? — Девушка изумленно воззрилась на вампира.
На его глазах Эвиса жестоко расправилась с собратом, лишила самого дорогого — души, а Ибрис не только не сторонится, помогает.
— Тебе же не противно со мной спать, — парировал неспящий и поднял покойного князя. Беседовали приглушенным шепотом, чтобы не услышали домочадцы и слуги. — Тут либо миришься с чужими недостатками, либо…
Он не договорил, но Эвиса и так поняла. Поблагодарила глазами и поспешила перестелить постель. Испорченную простыню девушка забрала с собой.
Казалось, прыжок обратно в Старый форт длился целую вечность. Некромантка боялась, что зеркало перенесет не туда, а то и вовсе откажется работать, но настройки не сбились.
— С местью покончено? — Ибрис выжидающе глянул на спутницу. Та кивнула. — Тогда пора подумать о ее последствиях.
— Верная мысль!
Оба вздрогнули и обернулись, приготовившись обороняться.
На пороге комнаты с зеркалами стоял голубоглазый брюнет. В руках он держал книгу, хотя по логике вещей больше подошел бы меч. Старинный гримуар дергался, силясь выскользнуть, но цепкие, унизанные перстнями пальцы не давали вырваться. Незнакомец смотрел с легким прищуром, оценивающе. Клыки чуть выступали из-под верхней губы, выдавая вампира. Воротник-стойка, щегольской приталенный сюртук, муаровый жилет, медальон с гравировкой дуба на крышке.
— Здравствуй, племянница!
Вампир сделал шаг навстречу Эвисе. Та отчего-то попятилась за спину Ибриса. Нет, дядя не выглядел пугающе, выказывал дружелюбие, но явно себе на уме. Девушка сразу заподозрила родство, когда увидела неспящего. Те же черты, что у нее самой, только в мужском исполнении. Зато понятно, чем князь захудалого рода пленил сестру лорда шан Лена-старшего. Красота неспящего завораживала, казалось, он застыл в безвременье, хотя некромантка догадывалась, что Ларсу шан Артену не одно столетие.
— Не надо, — покачал головой брюнет, когда Ибрис заступил ему дорогу. — Остынь, племянник, а то сработает магия. Она не терпит агрессии.
Вампир заскрежетал зубами.
Лорд шан Артен прав, он на своих землях, тут каждый камень за князя.
— Я не стану убивать дочку Аны, просто посмотрю. — Голос главы клана лился сладкой патокой. — Столько лет прошло, уже простил.
— Значит, ненавидели? — К Эвисе вернулась былая смелость. Игнорируя взгляды любовника, она подошла к дяде и остановилась на расстоянии вытянутой руки. — Отец так и не сказал, что стало с мамой. Ее убили вы?
— Она сама, — отрезал лорд шан Артен, показав характер. — А ты с зубами, даром что человечка.
Перехватив иначе книгу, он потянулся к ее лицу, видимо желая потрогать, но девушка сделала шаг в сторону.
— Неправда, — Эвиса играла с огнем, — Марианна шан Артен умерла не своей смертью.
— Даже если Ана родила бастарда, это не повод ее убивать. Тебя — да, — с пугающей честностью ответил князь. — Однако ты жива, и я не понимаю, отчего так жаждешь закончить знакомство дуэлью.
Девушка кивнула, признавая его правоту.
— Держи! — В грудь Эвисы уперся фолиант без названия в переплете красной кожи. — История рода. Раз пришла, прочитай. Можешь не возвращать, — сделал щедрый подарок лорд, — всего лишь копия. А теперь стой, я хочу посмотреть.
Он скользнул к некромантке. Пальцы ухватили за подбородок, разворачивая лицом к себе. Вторая рука нагло ощупала, даже веки оттянула. Эвиса мужественно терпела, напоминая себе: они родственники.
— Внешность наша, — вынес вердикт князь и отпустил. — Остальное от человека. — Он поморщился. — Любовница Ибриса? Приятно знать, — лорд шан Артен по-змеиному улыбнулся хмурому племяннику, — что каждую ночь ему придется видеть черты, которые ненавидит. А? Как, Ибрис, мечтаешь свернуть мне шею? Мечтаешь, вы все хотите, — глухо добавил князь, — чтобы вторично выдать замуж Лорейн. Но я переживу всех и добьюсь своего.
Показалось или клыки владельца окрестных земель удлинились?
Назревала ссора. Похоже, дядя и племянник не переваривали друг друга. Пришлось Эвисе вмешаться, рискуя жизнью, коснуться плеча дяди и попросить рассказать о матери. Девушка думала, тот оттолкнет — нет, взял ее ладонь в свою и предложил отойти к окну.