Подготавливаю Веспу к погрузке и устраиваюсь в тени импровизированного шалаша, в котором жарится на огне мясо козленка. Сейчас почти полдень, и я уже проголодался. Покупаю за несколько африканских франков порцию жареного мяса – его мне подают в кульке, сделанном из бумаги для мешков с цементом. Получаю булку хлеба и бананы. Пообедав, встаю и иду к Веспе, хочу закурить. Однако безрезультатно ищу зажигалку: должно быть, где-то потерял. Осматриваюсь вокруг в поисках кого-нибудь, кто дал бы прикурить. Около пикапа, недалеко от меня, замечаю двух белых. Я приближаюсь с намерением познакомиться. Они итальянцы, один из них инженер, другой – геодезист. Они находятся здесь от одной итальянской фирмы, что должна построить мост через реку. Инженер указывает мне на противоположном берегу реки сараи, где живут рабочие, и говорит, что через несколько дней начнутся работы по установке первых опор моста.
Во время нашего разговора замечаю приближение парома. Билет у меня уже есть, так что остается лишь погрузиться. Но эта операция, которая прошла бы у нас без сучка, без задоринки, в Африке может оказаться весьма рискованной затеей. Когда паром причаливает, моя радость от завершившегося, наконец, ожидания внезапно трансформируется в мрачное беспокойство: дощатые сходни, опущенные для доступа на борт, состоят из двух частей; в точке их соединения образуется такой заметный угол, что он представляет потенциальную ловушку для маленьких колес Веспы. Тревогу усиливает и тот факт, что сходни на три четверти длины погружены в воду.
Подходит моя очередь, и сердце колотится сильно-сильно; знаю, что у меня не должно быть ни малейшего колебания. Когда оба колеса уже на сходнях, вода лижет мои ботинки; мотор я оставил включенным: если он заглохнет, Веспа могла бы соскользнуть назад, потом наклониться, а я, без надежной опоры, не смог бы удержать ее. И неизбежно и она, и я полетели бы в воду! Вот я уже в том месте, где находится угол-ловушка, кручу ручку газа и тяну руль на себя – два совместных действия оказываются эффективными. И вправду, Веспа делает рывок вперед, заднее колесо выходит из воды и катится по поперечинам сходней. Уфф! Я на пароме. Долгий вздох облегчения усмиряет бешеное биение сердца. Я ставлю Веспу на подножку и прошу одного из пассажиров сделать фотографию: на ней улыбающийся и довольный мужчина, которому удалось избежать опасности. Однако этот мужчина забыл, что скоро ему придется столкнуться с рисками спуска на другом берегу.
Через десять минут мы уже у правого берега. Спуск с парома легче, чем подъем, без всяких трудностей. В сотне метров от берега начинается асфальт. Проезжаю через селения Булла, Нхакра; в Мансоа заливаю полный бак бензина. Перед городом Бамбадинка останавливаюсь на перекур. До Бафата остается всего тридцать два километра, так что туда я приезжаю еще до вечера.
Католическая миссия, рекомендованная Джорджо, находится на выезде из города. И действительно, когда дома начинают располагаться реже, замечаю слева колокольню церкви. Оставляю Веспу в обширном саду и иду справиться об отце Франческо. Стучу, открывается дверь, и передо мной, приветливо улыбаясь, предстает мужчина: отец Франческо. Я называю свое имя, передаю приветы от Джорджо и спрашиваю позволения остаться на ночь. У мужчины на лице недоумение, он заявляет, что не знает никакого итальянца по имени Джорджо. Конечно, он не тот отец Франческо, которого я ищу, тот находится в другом месте, в нескольких километрах от Бафата, по дороге на Габу. Потом он говорит, что будет рад видеть меня своим гостем, я тоже доволен таким раскладом, потому что уже темно, и у меня нет никакого желания снова пускаться в дорогу, пусть даже и совсем не далеко.
Я трогаю Веспу с места и пристраиваю ее под большим навесом возле внедорожника миссии. Потом сгружаю багаж и тащу его в комнату.
Быстрый душ и чистая одежда сразу же делают меня презентабельней. Потом я торопливо стираю – надо поспешить, в семь ужин, и я не хочу заставлять ждать себя. В трапезной встречаю итальянцев, они в Гвинее с гуманитарной миссией. Ужин отличный, а отец Франческо попросил принести к столу хорошее вино – вещь очень редкая для Африки. После первоначальной скованности, когда все присутствующие – я в том числе – кажутся не очень расположенными к общению, беседа оживляется благодаря именно отцу Франческо, который представляет меня и рассказывает о моем путешествии то, что уже узнал. Все изумляются, когда я детально сообщаю о моем маршруте; одна девушка, медсестра по профессии, особенно интересуется рисками для здоровья. Спрашивает, не боюсь ли я малярии и других тропических болезней. Отвечаю, что боюсь, но страх – это не то, что может заставить меня отступить, В общем, в целях профилактики постараюсь предпринимать все меры предосторожности.
Уже поздно и пора отправляться спать. Прощаюсь, пожимая всем руки: назавтра я уеду на рассвете и не смогу попрощаться ни с кем.
На следующее утро, в восемь, я уже проехал пятьдесят километров в направлении Габу. По моим расчетам прибуду чуть позже полудня в Кундару, в Гвинее Конакри. Но мой оптимистический прогноз столкнется с жестокой реальностью ужасной дороги на участке между Pitche и границей между двумя Гвинеями.
Я уже какое-то время еду по грунтовой дороге, еду без особых трудностей, но продвигаясь вперед с осторожностью и не превышая тридцати километров в час. Красный цвет земли контрастирует с тускловатой зеленью зарослей. Сейчас стоит засушливый сезон, природа страдает от нехватки воды. Очень жарко, я часто останавливаюсь и пью.
Где-то к часу дня решаю остановиться и передохнуть в тени огромного дерева рядом с дорогой. Угождаю желудку, который просит еды, баночкой сардин, хлебом и двумя бананами. Пью много воды, выкуриваю сигарету и снова в дорогу.
Я еду один уже многие часы, дорога не очень оживленная, лишь изредка мне навстречу попадаются велосипедисты. Постепенно дорога становится хуже: ямы, длинные и узкие русла высохших ручьев – следы работы воды во время дождей – перерезают дорогу. Они часто занесены мельчайшим песком – результат эрозии. Еду на первой скорости, а правая нога всегда в готовности нажать педаль тормоза. Протяженные песчаные участки вынуждают меня отталкиваться ногами, чтобы не упасть. И сама дорога стала высохшим руслом шириной примерно три метра и с высотой стен больше двух метров. Чертовски жарко, потею, но у меня нет ощущения, что я мокрый, потому что пот быстро испаряется, разумеется, оставаясь и на моей коже, и на одежде, смешавшись с пылью, которая покрывает меня с ног до головы. Я пью воду литрами, растворив в ней несколько пакетиков минеральных солей для снижения риска обезвоживания. Не помню, чтобы я когда-либо так страдал физически (Я пока еще не испытал лесную дорогу в Габоне и болотистые дороги в восточной провинции Конго). Запас воды почти иссяк, но замечаю в двадцати метрах от дороги спасительный колодец. Около него женщины, достают воду. Оставляю Веспу прямо на дороге и иду к колодцу с пятилитровой канистрой и двумя бутылками. Для очистки воды использую таблетки Micropur швейцарского производства, очень эффективные и безопасные – через час вода будет вполне пригодна для питья.
Еду дальше, уже запредельно уставший и с нервами на пределе. Замечаю, что из-за напряжения сжимаю рукоятку руля с излишней силой, до боли в локтях. Несмотря на лихорадочное внимание к поверхности дороги, не замечаю вовремя песчаного участка. Веспу заносит, она заваливается набок, и я безуспешно пытаюсь ее выровнять, помогая себе ногами. Падаю, и в этот раз моя нога снова придавлена Веспой. Нет никого, кто мог бы помочь выбраться, я должен сделать все сам. Приподнимаюсь и правой рукой срываю эластичные шнуры, удерживающие канистру с водой и канистру с бензином. Потом, все той же правой, отвязываю багаж с переднего багажника. Веспа стала намного легче, и я могу чуть приподнять ее и вытащить ногу. Еще раз ее спасли крепкие туристические ботинки. Очищаю Веспу от песка и снова еду. Через несколько сотен метров дорогу пересекают многочисленные борозды, узкие и глубокие. Стараюсь удержать равновесие на гребне, разделяющем две борозды, но это не так-то просто: в какой-то момент переднее колесо скользит по гладкой земле и попадает в борозду. Снова падаю, но в последний момент ухитряюсь устоять на ногах.
Я постоянно пил воду, помогал Веспе ногами, толкал ее на песчаных участках, вилял среди многочисленных ям – и за три часа нечеловеческих усилий преодолел что-то около двадцати километров. Жара спала, я же, наоборот, чувствую себя пылающей головешкой. Это просто чудо, что я не получил теплового удара, очевидно, предшествующее пребывание в Сахаре сделало мой организм более приспособленным к адскому пеклу. Навстречу мне едет раздолбанный внедорожник, и кажется, что даже ему приходится нелегко. Водитель останавливает машину и спрашивает, не нужна ли помощь. Все, что мне надо, – знать, как далеко до границы. Водитель говорит, что осталось десять километров. Я решаю, что остановлюсь на ночлег сразу после пересечения границы.
Продолжаю ехать, все время с большим трудом. Уже проехал двенадцать километров, но ощущение такое, что до границы еще далеко. Приезжаю в селение Бурунтума. Какой-то пожилой человек говорит, что до границы с Гвинеей Конакри три километра. Солнце уже низко, совсем скоро опустится вечер, и я на пределе сил. Несколько минут стою в отупении, не зная, что делать. Мое присутствие привлекает много людей, особенно детей – они смотрят на меня так, словно я марсианин. Справа, на расстоянии десяти метров от того места, где я остановился, в тени могучих манговых деревьев расположились ладно построенные хижины, с оградами из сухих ветвей. Люди, после первых минут замешательства, начинают дружески улыбаться. Место мне нравится, а люди вызывают доверие. Думаю, что остановиться здесь на ночь – хорошая идея. Спрашиваю у владельца хижины позволения поставить палатку на его земле на одну ночь. Он не понимает по-французски, но ему объясняют смысл моей просьбы, и он, широко улыбаясь, показывает мне место, где я могу устроиться: под большим манго, возле примитивной лавочки.