– То есть всё время там сидит, в гараже? Скучно же так!
– Я ему книжки таскаю, детские, – Гоша провёл ладонью по мокрым волосам. – И он, знаешь, начал читать, хотя там, в детдоме, почти не умел. А между прочим, считается, будто в пятом классе. Ещё плеер старый с наушниками ему принёс, скачиваю из инета всякие аудиокниги, спектакли детские. Слушает ещё как! Ему бы видео, но тут сложнее, из дома не утащишь, сразу заметят… Да, он и рисует! Купил ему цветные карандаши, бумагу таскаю из дома… мама приносит с работы оборотки, я сказал, что для школы надо… она, наверное, думает, будто как в их времена – макулатура…
– А учебники? – проявил Саня высокую сознательность. – С ним же, наверное, заниматься надо… раз уж так вышло, что полгода не учился.
– Знаешь, мне это как-то тоже пришло в голову, – усмехнулся Гоша. – Кое-что я ему подобрал, и занимаемся действительно. Он совсем не тупой, просто очень неразвитый. Его там, в детдоме, считали идиотом… ну, как я понял, там всех идиотами считают. А он не идиот! Он позавчера даже стих написал, прикинь! Прочитать?
– Конечно! – заинтересовался Саня.
– Я пальцем в небо попадал,
И палец часто застревал! – с чувством продекламировал Гоша, и видно было, как он гордится Егоркиным успехом. Будто этот приблудный бомжонок ему младший братишка.
– Здорово! – Саня представил, как в липком пасмурном небе застревает огромный, с Останкинскую телебашню, палец. – А о чём ты всё-таки хотел со мной посоветоваться?
– Про то, что делать дальше, – помрачнел Гоша. – Ну ладно, пока он живёт в гараже, как-то наладилось всё. А что дальше? На июль и август меня в деревню увезут, на папину родину, под Псковом. И я не смогу от этого отбиться. Но и это не главное. Главное – папа думает гараж продавать. Всё равно, говорит, машины пока нет и в ближайшее время не предвидится… а деньги очень нужны. Пока это только разговоры, но я ж его знаю, он упёртый, если что решил, рано или поздно сделает. И куда тогда Егорку девать? Вот я и подумал, с тобой посоветоваться. Может, эти твои крутые друзья-ушуисты чем-то помогут?
А очень может быть! – подумал Саня. Даже стопроцентно помогут! Правда, совсем не те друзья, о которых думал сейчас Гоша.
4.
Всё-таки Серёга – мощный ум, настоящий волнорезовский академик! Не догадайся Саня спросить его насчёт подарка Лиске – так бы и мучился, перебирая дурацкие варианты, а понедельник меж тем приближается со скорость двадцати четырёх часов в сутки. Но повезло – он встретил старшего Звягина на подходе к штабу. Тот неспешно приближался под огромным синим зонтом, старательно обходя лужи.
– Привет, Серый! – выдвинулся ему навстречу Саня. – Как дела? У вас практика тоже кончилась?
– У нас она и не начиналась, – огорошил его Серёга. – Раздали дневники, и до первого сентября полный досвидос. Причём я даже знаю почему: есть у нас в восьмом «а» такая Надя Комкова, и у неё мама очень любит побороться за всякую правду. Короче, устроила скандал директрисе, заявила, что эксплуатация детского труда, что принуждение к практике незаконно и она будет жаловаться в прокуратуру… Ну, в общем, решили не связываться…
– Везёт, – вздохнул Саня. – Слушай, ты к Лиске на днюху идёшь? А что будешь дарить? – и поделился своими страданиями.
– Элементарно, Ватсон, – выслушав его, заявил Серёга. – У тебя ноут DVD-диски пишет? Ну вот! Ты ж говорил, что любишь видеосъёмку. Сделай подборку своих самых лучших роликов, залей на диск, а на самом диске маркерами напиши поздравлялку какую-то, типа там «самой доброй волшебнице от будущего великого режиссёра». Тут главное, чтобы подарок был интересный и необычный, чтобы запомнился. А всякие конфеты и плюшевые зайки – это пошло!
…После того, как все наболтались, наелись пряниками (хозяйственная Аня принесла две упаковки), напились чаю с Лискиной мятой, Лёша призвал народ к порядку.
– Ну что, люди! Кажется, лето?
– Непохоже, – поморщился Дима. – Ненавижу дождь.
– Я в другом смысле, – пояснил Лёша. – Нам нужно решить, будем ли до сентября встречаться. Кто куда разъедется, у кого какие недоделанные проекты есть, какие планы. Да, и насчёт новых кадров неплохо бы обсудить. Осенью у меня уже возрастной кризис, как это ни противно. Придётся податься в маглы, а вам – выбирать нового командира. Так что реально соображайте, кого можно позвать… Чтобы надёжные люди были. И не очень старые. Ну это ладно, об этом в сентябре ещё поговорим. А пока давайте по кругу, о летних планах. Лиска, ты как?
– Весь июнь тут, потом на две недели с мамой в Испанию, а потом до конца лета на дачу в Хотьково, к дедушке. От лагеря я в этом году отбилась.
– А зря! – заметил Лёша. – Может, там присмотрела бы кого-то в «Ладонь»… вот как тебя Аня нашла. А кроме того, может, там было бы кого спасать-выручать.
– У волшебников тоже должен быть отпуск! – сухо возразила Лиска, а Саня подумал, что полтора года издевательств – это многовато, вот Лягушкина и боится лагеря. Наверняка её первая мысль – там тоже начнут травить.
– Принимается, – кивнул Лёша. – Аня?
– Сразу как ГИА кончатся, всей семьёй уезжаем в Сибирь, к папиной тёте. Все радости жизни – тайга, черника, медведи, рыси… А если по правде, то у неё дом на окраине Кемерова. Ничем не лучше Москвы. Просто она уже старенькая и одинокая, мама говорит, надо поухаживать, порешать бытовые вопросы…
Сане вспомнилась снегирёвская тётя Галя, которую он мысленно уже переименовал в тётю Гадю. Ну вот что бы этой вредной бабке стоило не вредничать? Тогда бы и о ней было кому позаботиться… ведь снегирёвский дядя Серёжа не в счёт, он в тюрьме сидит, да и вряд ли он вообще такой уж заботливый сын. Так нет же, нагадила себе самой.
С тётей Гадей стоило познакомиться поближе, и Саня наметил себе задачу номер один – вытянуть из Снегирей её адрес. А дальше уж просто…
– Димка? – продолжил опрос Лёша. – У тебя что по лету?
– Да пока непонятки, – пожал Дима плечами. – Отец болеет, из больницы выписали, но могут снова положить. Бабушка то на даче, то здесь. Ну и я тоже, наверное, буду мотаться туда-сюда. Испаний и прочих Лазурных берегов не предвидится. Так что если чего надо, меня можно попробовать дёрнуть.
– Саня, ты? – Лёша повернулся к нему.
– Пока без понятия, – вздохнул Саня. – Мы раньше всё время ездили на дачу к папиным друзьям, это в Нижегородской области. Но в этом году не получается никак. Да и Мишку мама теперь от себя никуда не отпустит, она даже в сад боится его водить. Папа вроде про какой-то лагерь на море говорил, от министерства обороны, но меня туда не тянет. Может, там и неплохо, но тут всякие дела ещё остались недоделанные. Так что не знаю…
– А вы, братья Звягины?
– Я в лагерь на июль и август, – сообщил Ванька. – Прикиньте, называется «Волна»! Возле Анапы.
– У меня тоже «Волна», – усмехнулся Серёга, – только не эта, а настоящая, то есть наша волнорезовская. Ну, сначала с секцией в обсерваторию поедем, на Кавказ, есть там такая станица Зеленчукская, где самый большой в России телескоп. Мама, конечно, до сих пор вибрирует, как же, Кавказ, опасно, режут-стреляют и все дела. Но сколько лет наши ездили, никаких чепэ. Да и народ у нас наполовину волшебный, если что, уж как-нибудь самозащитимся. Но мама-то не знает… Это с первого по пятнадцатое июля. А потом тут, в городе. У нас с ребятами из «Волны» немереная программа экспериментов. Мы готовим крутую разработку… пока не буду говорить. Но если получится – вы тут все будете писать кипятком от счастья!
– Что ж, – кивнул Лёша, – картинка понятная. Я сам всё лето в городе, такие уж обстоятельства. Значит, что у нас получается – Димка, Саня, Серёга и я – в городе.
– Я – наездами! – уточнил Дима.
– Ну, это твоя специализация, заниматься волшебными наездами, – усмехнулся Лёша. – В общем, если что, тебя можно будет припахать к какому-нибудь делу. У меня, кстати, есть незаконченные проекты. И давайте не забывать про Костика Рожкова. Ань, про него есть новости?
– ГИА сдаёт, – сухо сообщила Аня. – Пока две четвёрки. В десятый класс, наверное, возьмут. А насчёт всего остального даже не знаю. Со мной общаться не хочет, говорит, некогда. А сам, между прочим, из дома вообще не выходит почти, даже по магазинам Виктория Альбертовна ходит. И ругаются они постоянно. Про наркоту я не в курсе, употреблял ли с того раза. Прошло ведь всего пять дней…
– Надо за ним посматривать, – сказал Лёша. – Может, какой-то другой спектакль ему устроить, без этой дури про инквизицию… А ещё у кого есть незавершёнка?
Саня поднялся с табуретки.
– У меня есть неначинанка, – произнёс он. – Причём там такое дело, что надо быстро что-то решать.
И, не вдаваясь в особые подробности, рассказал о вчерашнем.
…Егор и внешне едва тянул на свои десять, а по мозгам и вовсе оказался на семь с копейками. Первое, что он сделал, когда Гоша, повозившись с заедающим замком, открыл дверь гаража – это спрятался за верстак. Пришлось Куницыну его оттуда извлекать и терпеливо объяснять, что Санёк – неопасный, что драться не будет и не настучит ментам. Впрочем, спустя пару минут Егор уже успокоился и начал показывать свои рисунки.
Саня глядел на него – худенького, бледненького, с длинными серыми волосами, не слишком аккуратно расчёсанными, и вспоминал Ванькин рассказ про Серёгу, на один день угодившего в интернат. Серёге нескольких часов хватило, а этот похожий на воробья мальчишка в подвёрнутых старых джинсах жил там ещё с дошкольных лет. И каждый день над ним издевались.
– Он мне кое-что рассказал, – говорил после Гоша, когда они шли от гаража к остановке автобуса. – И знаешь, вот как-то не хочется все эти подробности выкладывать. Там вообще жесть была!
– Воспитатели звери? – предположил Саня.
– Воспитателям всё по фиг, – в Гошином голосе чувствовалась смесь раздражения и усталости. – Есть алкаши, есть которым просто осталось немножко до пенсии. Но они сами не зверствуют, они старших ребят на мелких натравливают. Причём не только пацанов, но и девчонок. Егор говорил, девчонки даже хуже.