– Ну, видишь, повезло, никого не пришлось дёргать, – улыбнулся Саня. – А там, на месте, посмотрю, может, и потребуется помощь. Если что…
– Странно, что Куницын сам не поедет с Егором, – задумчиво протянула Лиска. – Вроде ж это его кадр, он за него вписался…
– Гоша сказал, что просто боится, – пояснил Саня. – Ну, то есть боится, что как придёт время прощаться, Егор от него не отцепится. А я всё-таки человек посторонний, ко мне он не успел ещё привязаться. Ну и вообще Гоша думает, что я справлюсь не хуже. А ещё, говорит, не хочет с родителями обострять. Отпустить они бы его отпустили, но с рёвом и соплями, а его это выбешивает.
– Ну, понятно, – согласилась Лиска. – Бывает и так.
– А вообще насчёт Гоши у меня есть мысли, – добавил Саня. – Как вернусь, на сборе в субботу обсудим.
…Егор, забыв про всё на свете, давил на кнопки старенькой Ванькиной электронной игры, и тряска ему ничуть не мешала. Не раздражало его и то, что сидит в детском креслице – наверное, просто в голову ему не приходило, что в десять лет это уже унизительно. От усердия он высунул язык, и казалось – если сейчас в машину попадёт артиллерийский снаряд, это всё равно не сможет оторвать его от снующих по экрану человечков. Белая его футболка (тоже из Ванькиных запасов) была в бурых пятнах – когда обедали в придорожной кафешке, он умудрился облиться компотом. И тётя Настя ворчливо наставляла его, что вытирать после курицы руки о шорты нецивилизованно, что для этого существуют салфетки. Для мелкого это оказалось откровением – салфеток не водилось ни в их загаженной квартире, ни в околотульском детдоме.
Вообще, удивительно, сколько он всего не увидел за свои десять с лишним лет! Никогда не бывал ни в театре, ни в лесу, даже никогда не купался нигде, за исключением ванны – причём нисколько о том не жалел. Более того, когда Арсений Николаевич сказал, что «Светлый ключ» расположен неподалёку от озера и ребята летом постоянно купаются, эффект вышел неожиданным: Егор испугался. «А вдруг я утону? – тихонько прошептал он и чуть не свалился с диванного валика, где устроился точно канарейка на жёрдочке. Тёте Насте пришлось его успокаивать, что насильно никто его в воду не погонит, что дело это добровольное. «В отличие от принятия душа, – тут же добавила она. – Надо, надо умываться по утрам и вечерам. А немытых троглодитов будет жрать гиппопотам!» Вот будь на месте Егора Мишка – сразу же стал бы расспрашивать, кто такие троглодиты, а этот только молча кивнул. На душ он был согласен – ещё бы, после полутора месяцев в гараже. Тем более, Гоша велел во всём слушаться дядю Сеню и тётю Настю, а Гоша для Егора был авторитетом номер один. Саня, наверное, номер два. А других номеров, похоже, пока и не было.
Может, там, в «Светлом ключе», появятся? К примеру, эти вот Антон и Татьяна. Жалко, что он тогда, в понедельник, не успел выспросить про них всякие подробности – думал, можно и в пути сделать. И тут вдруг такой сюрприз: Арсения Николаевича внезапно услали в командировку в Питер. Что-то потребовалось там срочно заснять, и поэтому вместо него – тётя Настя, которой пришлось брать отгулы, к огромному неудовольствию главного редактора. А она про супругов Елагиных знала только то, что было написано в фотоочерке Арсения Николаевича. Но там про них буквально две строчки, а в основном – про детей из приюта и про то, как они там живут.
Машина чуть притормозила – шоссе тут резко ныряло вниз, а потом снова поднималось, но в точке перегиба от неё уходила вправо узкая асфальтовая дорожка. И там, на съезде, стоял с зажжёнными огнями аварийки точно такой же «Форд-Фокус», как и звягинский. Крышка капота была открыта, и высокий лысый дядька уныло ковырялся там.
Мимо проносились машины – их было немного, с московскими улицами не сравнить, но всё-таки не полная пустота. Однако ни у кого дядька интереса не вызвал, все торопились по своим делам.
– Похоже, у людей проблемы, – заметила тётя Настя и, плавно заехав на обочину, остановила машину. – Вы сидите, я быстро. Вдруг чем удастся помочь.
– А можно, мы тоже выйдем? – спросил Саня. – Ноги размять, и вообще… Ну, тут кустики…. короче, вы понимаете.
– Да не вопрос! – улыбнулась Звягина-мама. – Только далеко не отходите.
Егор, вернувшись из кустиков, сразу запросился обратно в машину, к игре, всецело завладевшей его мозгами. Саня даже подумал, что, может быть, потом эти мозги придётся гладить, отучать от заразы – как делал это Дима с Ромкой Дубовым. Впрочем, Арсений Николаевич говорил – в «Светлом ключе» компы есть, а вот игрушек на них нет. Только программы для работы и учёбы. И вообще жизнь насыщенная, тратить долгие часы на всякую фигню не выйдет. «Там своё хозяйство, – пояснял он. – Куры, утки, гуси, корова Изаура есть, и даже лошадь Комета с жеребёнком Метеором. Жеребёнок сейчас уже, наверное, большой стал. Год с лишним ведь прошёл».
Саня вдруг сообразил, что уже давно не врубал «С.Т.А.Л..К.Е.Р» – сперва из-за папы, тот ведь запретил играть до каникул. А начались каникулы – и про игры как-то не вспомнилось. Другие дела закрутились, куда более важные. И сейчас, прислушавшись к себе, он понял: гонять монстров по Зоне его совершенно не тянет. Сталкеры, артефакты, мутанты – всё это осталось в том скучном мире, где нет волшебства и где тебе, в общем-то, нечем заняться.
В машину к Егору Саня не полез – интереснее было выяснить, что происходит с двойником их «Форда». Потолкавшись рядом с тётей Настей и лысым дядькой, он быстро понял, в чём дело.
– Блин, ну просто не знаю даже! – сокрушался дядька, вблизи оказавшийся похожим на гориллу – настолько заросли волосами его руки и грудь под расстёгнутой на две пуговицы рубашкой. – Заглохло на ровном месте, и ведь, главное, только позавчера из сервиса тачку забрал. Аварийку вызывать – это когда ещё они сюда приедут, а мне срочно надо, с девчонкой полная беда, в больничку вот вёз.
Тётя Настя принялась его расспрашивать, и выяснилось, что у дядьки, назвавшимся Стасом, здесь дача – в посёлке «Луч», к которому и ведёт эта узкая асфальтовая дорожка. Он вообще-то сейчас собирался совсем в другое место, но с утра целая полоса неприятностей. Дочку Алюшку укусила какая-то дрянь – то ли пчела, то ли оса, причём не куда-нибудь, а в язык, и тот начал распухать, дышать ей трудно, и нужно немедленно к врачу. Поэтому бизнес по хрену, Алюшку в охапку, в тачку – и стрелой на трассу, в ближайшую больничку, в посёлке с забавным названием Пенякша. Всего ведь шесть километров, на машине – чепуха… И только доехал до шоссе – всё, тачка встала. Намертво. И что делать? Может, на буксир? Но ближайший сервис всё равно в десяти километрах, да и толку? Там с дорогой иномаркой, которая ещё на гарантии, связываться не будут. Особенно если не механическая поломка, а электроника заглючила.
– Ну вот почему я не врач? – мрачно произнесла тётя Настя. – Тут же явно трахеотомия нужна, у меня с младшим такое было в семь лет… Давайте тогда уж «скорую» вызывать, всё быстрее будет, чем ждать у моря погоды.
– Вы, наверное, из Москвы? – усмехнулся лысый Стас, взглянув на их номера. – Это у вас «скорая» сразу прискачет, а в здешней глуши можно ждать до морковкиного заговенья. Эх, говорили ж мне, надо ближе к городу строиться… но уж больно тут места красивые…
– Можно глянуть, в каком состоянии девочка? – перебила его тётя Настя. – Я не врач, конечно, а смешно сказать, художник, но ещё и мама высшей квалификации. Если что, искусственное дыхание делать умею.
– Да пожалуйста, – Стас распахнул перед ней заднюю дверцу. – Убедитесь сами. Только смысл какой, если вы не доктор?
Саня едва сдержался, чтобы с досады не хлопнуть себя по коленке, как это непременно сделал бы Дима. Ну почему, почему нельзя лечить волшебством? Он, конечно, сразу пробудил белый шарик, поглядел на цветок эмоций Стаса. Нормальный был цветок – жёлтая тревога, алый гнев, голубая надежда, зелёная любовь. А вот у шестилетней Алюшки, лежащей на заднем сиденьи, цветок оказался похуже – слишком много фиолетового страха… и почему-то Сане показалось, что страх этот – не только за себя. Дышала девчонка с трудом, с хрипом, но всё-таки дышала.
Неужели, если волшебством её вылечить невозможно, то оно здесь вообще бесполезно? А что если? Если не девчонку лечить, а машину?! Может, попробовать? С Димой они такого, конечно, не проходили, но хуже ведь точно не станет… Да, неизвестно, сколько придётся потратить силы – но ведь в ближайшее время сила ему не особо и нужна. Это потом уже, в «Светлом ключе», и то неизвестно ещё, придётся ли волшебничать. Может, там и без того всё классно сложится! И в любом случае, даже если сейчас не выйдет – по крайней мере, будет знать, что такое невозможно.
Он отошёл на несколько шагов, к тем кустикам, куда они совсем недавно бегали с Егором. Сел на корточки, обхватил ладонями непонятно когда оцарапавшиеся коленки, закрыл глаза, мысленно толкнул белый шарик. Самое сложное здесь было – сочинить образ цели. Вот машина. В ней до фига всяких железок и пластмассок, в ней провода, по которым бежит электрический ток, в ней даже компьютер, который этими токами управляет. И если представить, что вся электронная начинка – она словно светящаяся паутина, достигающая своими нитями до всякой детальки… Пускай эта паутина будет зелёной. Вернее, зелёные нити – это которые исправны, а красным пусть мигает то, что глючит.
Он потянулся мысленным пальцем к мысленному спусковому крючку – и начал осторожно выжимать, чувствуя, как льётся из белого шарика струя силы. Сперва маленькая струйка, как бывает от неплотно закрытого крана в ванной, а потом уже побольше. Непростая оказалась волшебка.
Но всё-таки зелёная сеть вспыхнула перед ним. Сложнейшая, запутанная как тысяча клубков шерсти, и разобраться в её хитросплетениях было решительно невозможно. Впрочем, особо и не нужно – потому что вот он, красный сигнал. Вот он пульсирует где-то внизу, точно пламя свечки на ветру. Вот он, разрыв нитей! А что, если прибавить ещё силы – и взять их, связать морским узлом? Получится? Или всё, на что он сейчас способен – определить место разрыва? Но что толку тогда? Сказать Стасу: «Знаете, у вас вон там слева снизу какая-то засада?» Лысый Стас посмеётся… если он вообще сейчас способен смеяться. А каким деталькам соответствуют эти зелёные нити, что в реальности находится на месте красного огонька – как тут поймёшь? Оставалось добавить ещё силы и осторожно коснуться горячих нитей… они, оказывается, жгутся и завязывать их в узел – удовольствие ниже среднего. Всё равно что голыми руками хвататься за ручку закипевшего чайника.