— Не смешно. Но суть ты понял. Да, именно это я имею в виду. Почему именно так? Почему не какая-нибудь вполне привычная паранойя или же галлюцинации? Ведь Ван Халес не бредил. Он действительно верил во все то, что говорил.
— Но ведь он беседовал с этим своим «Темным глазом»? Чем тебе не галлюцинации?
— Но почему всегда психи свое помешательство связывают с верой в некую сущность?
— «Всегда»? Были и другие?
— Я встречал троих.
— И что с ними стало?
— Одному вроде помогли. Вел себя как нормальный, а затем во время выхода в космос врубил свой ранец и улетел черт знает куда.
— Зачем?
— Ты меня спрашиваешь? Наверное, решил встретиться со своим «богом»…
— А остальные?
— Второго нам пришлось… — Крис не закончил, но это и так понятно.
— А третий?
— Третий ‒ не знаю. Он был в изоляторе, когда на нашу станцию напали «техники». Мы сбежали, а он остался там.
Я помолчал.
— Знаешь, что я думаю? — спросил я.
— Ну?
— Мне кажется, я понимаю, почему у них именно «религиозный сдвиг».
— Почему?
— Представь, ты пришел в себя, находишься в капсуле и не можешь из нее выбраться. Твой мозг работает, а тело нет. Капсула считает, что ты крепко спишь, и ничего не предпринимает. Вот оно спасение — всего в нескольких сантиметрах от тебя. Нажми на кнопку, и ты на свободе. Да вот только ничего у тебя не получается — ты в своем теле будто в тюрьме. Что будешь делать?
— Не знаю… — задумался Крис, — а что делать в такой ситуации? Пытаться пробудить тело…попробовать вновь заснуть?
— И тебе это не удается.
— К чему ты клонишь?
— Когда заканчиваются все идеи, когда нет никакого выхода, когда человек попросту не в состоянии ничего сделать, он обращается к высшим силам.
— Молится? — хмыкнул Крис. — И что?
— Сколько часов, сколько дней Ван Халес был заперт? Представь, что с ним творилось? Он молился, просил о помощи, наверняка готов был продать душу дьяволу. Он был в отчаянье…
— Ну и что?
— Уверен, он успел за отведенное ему время перебрать всех известных богов, пройтись по всей мифологии, просить и умолять даже Зевса. Наверняка иногда его мозг все же отключался, впадал в нечто вроде сна. Но получается, и во сне он не мог нормально отдохнуть — случившееся с ним не отпускало его ни на секунду. Кошмар во сне менялся кошмаром наяву — тюрьмой в виде собственного тела и капсулой вокруг него. И ведь что самое ужасное — ты даже покончить с собой не можешь…
— К чему ты ведешь?
— К тому, что Ван Халес просил бога, просил дьявола, Шиву, Будду и всех остальных. А затем он вдруг оказался свободен. Кто ему помог? Что в тот момент придумал его мозг? Кому он возносил молитвы?
— Хм…ну вообще-то у многих шизофреников появляются религиозные идеи, или же эти идеи подаются с позиции…
— Ну вот, похоже, ты меня понял.
— Эй, Берк!
— Что?
— Что-то ты подозрительно хорошо в этом всем разбираешься! Уж не псих ли ты сам…
Я расхохотался. И Крис тут же присоединился ко мне.
Не скажу, что шутка была очень смешной, но на тот момент она нам казалась сверхудачной. А быть может, этот взрыв смеха — эдакий своеобразный выход скопившимся эмоциям. Может, нас настолько накрыло, что было просто необходимо спустить пар. И мы нашли такой способ…
Успокоились мы спустя минут пять.
— Вот же черт! — сказал Крис. — Помоги встать.
Я протянул ему руку и помог подняться на ноги.
— Будем тащить этот модуль на станцию? — спросил Крис.
— Придется. Мы не можем себе позволить разбрасываться ресурсами.
— Здесь нет ресурсов, — скривился Крис, — наверняка модуль уже давно пуст.
— Ну, хоть воздух есть…
— Не хотелось бы дышать воздухом, в котором наверняка остался запах человеческого…
— Отфильтруем, — успокоил я его, — и модуль вычистим. В конце концов, лучше такой модуль, чем после тварей…
— Что да, то да! — кивнул Крис. — Тело сейчас выбросим?
— Да, не тянуть же его к нам! — пожал плечами я.
Мы подошли к мертвому Ван Халесу, Крис взял его за руки, а я за ноги, и мы собрались было двинуться на выход.
— Подожди-ка, — сказал я и бросил труп.
— Что? — Крис тоже отпустил руки мертвеца.
— Это что? — я наступил ногой на ляжку покойника и попытался развернуть ее. На внутренней части бедра была эдакая «шишка».
— Ты думаешь о том же, о чем и я? — поинтересовался Крис.
— Угу, — кивнул я, — инструменты есть с собой?
— Нет, но найдем что-то здесь, — ответил Крис, — Ван Халесу инфекции уже не страшны…
Крису понадобилось всего 10 минут, чтобы извлечь из тела Ван Халеса небольшой то ли металлический, толи пластиковый шарик.
— И что это такое? — спросил я, разглядывая трофей.
— Ты меня спрашиваешь? — хмыкнул Крис.
Я взял в руки шарик и повертел его, поднеся ближе к свету и пытаясь разглядеть хоть что-то на его поверхности. Делать это, когда твои руки в перчатках, когда ты сам в скафе, в шлеме, было чертовски неудобно.
— Ну что, нашел что-нибудь? — еще и Крис под руку лезет…
— Нет, — с огорчением ответил я.
— Дай-ка я посмотрю.
Несколько минут прошли в тишине, я решил не лезть и позволить Крису осмотреть трофей спокойно.
— Похоже, тут есть какой-то шов, ‒ наконец изрек Крис. — Кажется, этот шарик можно открыть. Вот только как…
Он огляделся, словно бы в поисках «подходящего» инструмента.
— Если ищешь молоток — крайне не советую, — пошутил я, — вдруг там что-то хрупкое?
— За дурака меня держишь? — не поддержал мою шутку Крис. — Нет, тут надо аккуратнее.
«Аккуратнее» затянулось. Вскрыть шарик в модуле не удалось. Да и в скафах это было крайне затруднительно. В конце концов, решили вернуться на корабль и там попробовать еще раз.
— Думаешь, никакую заразу не принесем? — озабоченно спросил я.
— Тварей в модуле не было. Ну а Ван Халес — псих, это через кровь пока еще не передается.
— Как знать…
— Ну ты и параноик, Берк…
— Зови меня Честер — я уже привык.
— Ну ты и параноик, Честер… — повторил с ухмылкой Крис. — Нас «облучит» в шлюзе, потом я шарик заброшу в спиртовой раствор. Даже если что-то было на его поверхности…
— Постой с раствором, — перебил его я, — а тому, что внутри, это не повредит?
— Уверен, что нет, — ответил Крис, — шарик однозначно герметичный. Иначе бы его в тело не поместили. Хотя…все зависит от того, что внутри…
На корабле мы с этой находкой промучились часа два, пока, наконец, Крис, орудуя пинцетом и скальпелем, все же каким-то образом не добился успеха — шарик был открыт.
А внутри мы обнаружили миниатюрный чип, чем-то напоминающий всем известную Microsd, но наш был раза в два меньше.
— Как думаешь, что там? — спросил Крис.
— Я пока взглядом не научился считывать данные с карт памяти, — хмыкнул я и направился к терминалу, — сейчас узнаем…
— Стой-стой! А что, если там какой-нибудь вирус или какая-нибудь защита, что сожжет нам терминал к чертовой матери? Мы ведь тут застрянем!
— А я смотрю, ты фильмы про хакеров любишь! — рассмеялся я. — Не стоит всему верить.
— Но там такое было, и гипотетически это возможно.
— Там еще через текстовый редактор Пентагон взломали! — усмехнулся я. — Посуди сам: зачем портить оборудование? Нет…там нечто иное…
Скажем так: пытаясь разобраться с содержимым «флешки», я несколько увлекся. Прошло уже больше трех часов с момента, как я сел за терминал.
И так ничего и не добился — все данные были зашифрованы так, что не то что открыть, но даже узнать, что же это за файл, я не мог — они попросту были не видны. Впрочем, в том, что файлы были — я уверен. «Флешка» кажется пустой, но на деле, если просмотреть ее «свойства», свободного места практически нет.
Первый час нормально поработать мне не давал Крис — постоянно лез с советами из серии: «Надо включить отображение всех файлов» или: «А если попробовать через другой файловый менеджер». Короче, его помощь выходила боком и, в конце концов, мне пришлось наорать на него и отправить назад на модуль с заданием еще раз внимательно осмотреть само тело и все вокруг. Пусть Ван Халес сожрал весь свой экипаж, но ведь проглотить шарик вроде того, что мы нашли, он не мог?
Хотя, быть может, во всем модуле он был один «техник»?
Снова эти вопросы…был ли он «техником»?
Уверен, если вскрыть «флешку» — мы это узнаем. Да вот только вскрыть ее никак не удавалось.
Прежде чем Крис ушел на поиски, я его еще раз детально проинструктировал — пускай внимательно осмотрит тело Ван Халеса. Может, найдет нечто — татуировку, какую-нибудь отметину. Хоть что-то, что могло бы подсказать, если и не кто такие «техники», то хотя бы как друг друга опознают. Почему-то я сильно сомневался, что условный знак у них такой же (имею в виду, что он связан с одеждой), как и у наших групп.
К сожалению, все время, пока криса не было, я провел безрезультатно — изучить содержимое «флешки» так и не удалось.
Крис же, вернувшись, сообщил, что ничего особенного на теле Ван Хелеса не нашел.
— Зато… — он протянул мне еще один шарик.
— Значит, их в модуле было двое. И Ван Халес сожрал своего товарища.
— Похоже на то, — кивнул Крис, — во всяком случае, больше «шариков» я не нашел.
— Может, выкинул? — предположил я.
— Куда? В окно? — хмыкнул Крис. — У тебя что-нибудь получилось?
Я отрицательно покачал головой.
— Моих умений попросту не хватает. Здесь нужен специалист…
— Давид в компьютерах соображает, — заявил Крис.
Ну вот. Опять Давид… Где же мне его взять?
— Больше никого?
— Вроде нет… — задумался Крис, — но мало ли. Надо наших спрашивать.
— Вы что, не знаете, кто чем занимается?
— Нет. У нас это было не принято…
— Почему? — удивился я.
— Когда-то все были уверены, будто «техники» ищут инженеров. Вот прямо стоило только заявить, что ты инженер — все, считай, ты под прицелом. Эти сволочи землю носом рыли, чтобы тебя найти.