Эрин, скорее всего, тоже.
— Здание устойчиво? — с неожиданной практичностью спрашивает Рик. — Если оно вот-вот рухнет, то здесь лучше не оставаться.
— Я выключу сигнализацию. — Тайгер исчезает в кухне.
Оттуда доносится скрежет стула по полу, затем сигнализация умолкает. Наступает внезапная оглушительная тишина.
— Так… — произносит Тофер.
Его голос дрожит, однако роль лидера для Тофера настолько естественна, что он входит в нее машинально.
— М-м, нужно… нужно проверить. Нужно проверить здание.
— В кухне обстановка более-менее, — сообщает вернувшаяся Тайгер. — Я выглянула из окна. В кабинете пара разбитых окон, но снег не особо высокий. Сильнее всего, наверное, пострадали гостиная и бассейн.
— Давайте сходим наверх, — предлагает Тофер. — Осмотримся.
Тайгер кивает. Мы дружно топаем по лестнице и выглядываем в окно второго этажа. От увиденного слабеют колени. Нам невероятно повезло.
Длинная одноэтажная пристройка с тыла, где располагался бассейн, смята и разрушена. Крыша просела, точно пустая яичная скорлупа. Из огромного снежного завала на месте бассейна торчат балки и доски. Зато шале стоит. Возле северной стены — большое скопление снега, палок и валунов, но здание держится. Еще бы несколько метров — и «Персе-Неж» сломало бы, как спичку. Другие шале не видно. Тропа к фуникулеру завалена поломанными деревьями и комковатым снегом. Сам фуникулер скрывает пелена метели. Эрин нигде нет.
Неожиданно за углом шале я улавливаю движение. Эрин! Она держится за повара Дэнни, оба ковыляют по неровной, усыпанной обломками поверхности, спотыкаются о спрессованные снежные глыбы, которые усеивают бывшую дорогу к фуникулеру.
Две фигуры исчезают из вида в тени шале. Через мгновение снизу доносится шум: покоробленная входная дверь скрежещет по плиткам пола, затем Эрин всхлипывает от боли, протискиваясь через сугроб внутрь дома.
— Сломана? — запыхавшись, спрашивает Дэнни.
Мы, точно по команде, скатываемся по винтовой лестнице и озабоченно окружаем Эрин.
— С ней все хорошо? — хмурит брови Миранда.
— А ты как думаешь? — рявкает Дэнни.
Эрин не в силах говорить, она поднимает руку. Не знаю, что это означает, хотя Дэнни считывает послание — сердито качает головой и шагает в кухню, бросив на ходу:
— Принесу лед. Попробуем снять отек.
— У меня в сумке есть арника! — кричит Тайгер вслед Дэнни.
Его ответа я не слышу, но интонация неодобрительная.
— Вряд ли арника тут поможет, Тайг, — тихо произносит Рик.
Эрин, обмякнув, сидит на полу вестибюля. Лицо у нее серое. По-моему, она в состоянии шока.
— Что произошло? — Тайгер присаживается рядом и кладет ладонь на руку Эрин.
Та поднимает голову. Ошеломленно жмурится. Словно не понимает, что здесь делает.
— Эрин? Как вы себя чувствуете?
— Не знаю… — выдавливает наконец она дрожащим голосом. — Я шла к ф-фуникулеру, услышала г-гул, а потом… потом гора проглотила подъемник.
— В смысле — фуникулер исчез?
В голосе Тайгер — ужас; ее тон отражает всеобщее потрясение.
— Не исчез, — заявляет Дэнни, возвращаясь с пакетом замороженного горошка. Оглядывает нас исподлобья. — Хотя… да, фуникулер завалило. Большой кусок стекла разбит. Черт! Внутри могли быть люди.
— Звонить в три девятки? — спрашивает Ани.
Тофер решительно кивает.
— Семнадцать, — устало говорит Эрин.
— Что?
— Семнадцать, — повторяет Дэнни. — Французский номер полиции. Вам лучше попробовать сто двенадцать. Это международный номер, там есть англоязычные операторы.
Ани достает мобильный и хмурится.
— Нет связи.
— Видимо, снесло вышку, — бросает Дэнни и бережно прикладывает горошек к лодыжке Эрин; та сидит с закрытыми глазами, неестественно бледная, до желтизны. — Попробуйте стационарный телефон.
Ани спешит к аппарату на конторке рядом с лестницей. Берет трубку и тут же сникает.
— Нет гудка…
— Твою мать! — впервые подает голос Карл. Его широкое лицо налито кровью, вид сердитый. — Проклятье, только этого не хватало! Похоже, обрыв на линии из-за лавины. Что, ни у кого нет связи? Хотя бы одно деление!
Все оживают. Достают телефоны. Я тоже проверяю свой. Полосочки на индикаторе приема не светятся.
— Ничего, — говорит Тофер.
Остальные тоже качают головой.
— Нет, погодите! — восклицает Иниго, охрипнув от волнения. — У меня есть одно деление! Есть деление!!!
Он набирает номер и вскидывает руку, призывая к тишине. Все замирают не дыша, ждут.
— Алло? Алло? Алло! Черт, не слышат!
— Иди наверх, — отрывисто советует Миранда. — Может, повыше связь будет лучше.
Иниго послушно взбирается по винтовой лестнице и останавливается в конце коридора, у большого окна с видом на долину. Как будто хороший обзор может волшебным образом улучшить прием.
— Алло? — доносится до нас. Затем: — Да. Хорошо. Шале «Бланш-Неж».
Далее следует информация о нашей ситуации, прерываемая долгими паузами.
— Повторите, пожалуйста. Извините, связь очень плохая, вы прерываетесь. Алло? Алло?
В конце концов Иниго возвращается с мрачным видом.
— Разъединилось. Я, кажется, успел сообщить все подробности диспетчеру полиции.
— Про Еву сказал? — вклинивается Тофер.
— Да, — кивает Иниго. — Сказал, что перед самой лавиной мы потеряли коллегу, и она, возможно, до сих пор в горах.
— К нам пришлют спасателей?
— Не знаю. — Расстроенный Иниго выглядит именно так, как и положено выглядеть личному помощнику, не сумевшему выполнить задание босса. — Диспетчер говорит, они зашиваются, куча народу застряла на подъемниках и трассах. Я не уверен… — Иниго запинается при виде выражения лица Тофера. — Не уверен, что люди с едой и кровом сейчас для спасателей в приоритете. Мой номер записали. Пообещали при первой же возможности связаться.
— То есть нас бросили?! — взрывается Тофер. — Гребаный фуникулер сломан, Ева пропала, мы отрезаны от мира в этом богом забытом шале, и у нас раненая! — Он тычет в Эрин. — Мы должны быть главным приоритетом!
Иниго лишь беспомощно пожимает плечами.
— Давайте кто-нибудь из нас поедет вниз на лыжах? — предлагает Рик.
— Нет, — качает головой Иниго. — Диспетчер предупредил, чтобы мы оставались на месте. Могут быть еще лавины.
— Тут нельзя оставаться! — возмущается Тофер.
— Ты не съедешь по такой трассе, дружище, — говорит Дэнни, по-прежнему сидящий возле Эрин.
— К твоему сведению, я сноубордист, причем чертовски хороший.
— Да хоть сам Шон Уайт, старина, все равно не съедешь. Ты не видел, что там творится — сплошные валуны вместо лыжни. Трассы больше нет.
— Значит, мы тут застряли?! — со злостью и недоверием спрашивает Тофер. — А спасатели даже не чешутся, хотя где-то там Ева, заваленная тоннами снега?!
Никто не отвечает. Никто не хочет озвучивать факт, очевидный для всех, — помочь Еве ни Тофер, ни кто-либо другой не в состоянии.
Эрин
Снуп ID: LITTLEMY
Слушает: не в сети
Снупписчики: 10
Я дрожу, сидя в кухне. Дэнни пошел за аптечкой, и я, если честно, рада ненадолго остаться одна. Есть время прийти в себя, собраться.
Этот шум, этот жуткий, оглушительно-мягкий рев, который преследовал меня во сне три года… В первый миг я подумала — воспоминание, нечто вроде посттравматического расстройства. Затем оглянулась. Она была реальной — белая стена, пожиравшая все вокруг…
Она приближалась, и самое удивительное — я не чувствовала ничего, кроме покоя. На меня накатывало ощущение справедливости. Возмездия. Так и надо.
Я хотела раскинуть руки и дать ему поглотить меня.
Ничего не вышло. Стена не поглотила. Выплюнула. Сюда.
— Я их убью! — Створки распашной двери яростно хлопают друг о друга, и в кухню влетает Дэнни с аптечкой в руках. — Козлы вонючие, все до единого. Ты чуть не погибла, а он беспокоится о том, когда за ним прилетят. Знаешь, чем он сейчас занят? Пытается добыть частный вертолет!
— Никто не прилетит, даже если Тофер дозвонится, — говорю я.
Меняю положение ноги на импровизированной подставке, которую Дэнни соорудил в углу кухни, и вздрагиваю от стреляющей боли. Добавляю:
— Вертолеты в такую погоду не летают. Глянь.
Я машу рукой за окно, где свирепствует метель.
— Отдавай горошек, — грубовато командует Дэнни. — Он уже растаял.
Я покорно поддерживаю ногу, пока Дэнни убирает влажный пакет с горошком и фиксирует на моей пульсирующей лодыжке охлаждающую повязку. Больно, но боль по-своему приятна. Она удерживает меня, напоминает, что я здесь, живая.
Дэнни отыскал старый радиоприемник и приступил к готовке. Я сижу тихо, слушаю отчеты о спасательных операциях. От новостей по спине бегают мурашки. Нам невероятно повезло — всем нам. Лавина снесла как минимум восемь зданий. Четыре из них — станции подъемника, они стояли пустыми, поскольку подъемники закрыли. Два — кафе, которые в момент схода лавины, предположительно, не работали. Оставшиеся три — шале. Одно, гораздо ниже, у Сент-Антуан-ле-Лак, эвакуировали. Легкие ранения, без смертей. О судьбе двух других ничего не известно. Помимо вопросов об ответственности, о том, не следовало ли властям курорта начать действовать раньше, диктор вновь и вновь повторяет — какое счастье, что столько трасс и подъемников закрыли! Даже в фуникулере застряли лишь четыре человека, и их уже благополучно вывели по разбитому стеклянному туннелю. Однако, мрачно констатирует ведущий, понадобится «много дней, чтобы оценить разрушения». Не восстановить даже, а просто оценить!
Учитывая все это, разбитый бассейн — ерунда. Можно сказать, отделались легким испугом. Если бы не Ева, мы бы благодарили небеса. Неведение о ее судьбе черным ядом разливается по телу, мучает и изводит. Стоит закрыть глаза, и я вижу Еву — она погребена в темноте, мерзнет все сильнее с каждой минутой, прислушивается, не идет ли помощь. Если повезет, то плотный снег задушит Еву быстро. Если же нет…