И вдруг они исчезли.
Мне стало невыносимо рядом с людьми, которые по-прежнему купались в лучах незаходящего золотого солнца, тогда как мой мир почернел от вины и горя. Стала невыносима жалость в глазах друзей…
В гостиной совсем темно. Я подхожу к часам на каминной полке — почти шесть вечера. Около двух часов назад Дэнни с Мирандой и Карлом должны были достичь «От Монтанье». Возможно, они уже двинулись в обратный путь. Возможно, нашли способ сообщить в полицию, и за нами выслали вертолет.
Возможно. Не точно.
Возможно и другое: дорога завалена камнями и деревьями, и усталая группа Дэнни до сих пор бредет сквозь ледяную мглу. Или шале «От Монтанье» закрыто и безлюдно.
Господи, от этих «возможно» я сойду с ума!
Почему-то после ухода Дэнни и снуперов мне кажется, будто атмосфера вокруг сгущается. Я чувствую тяжесть снега, который давит на крышу и стены шале. Ощущаю многотонную массу, дремлющую на склоне горы в ожидании нового толчка. Вижу, как расползается по номерам и коридорам тьма.
Я знаю, что такое грань человеческих возможностей. Знаю, потому что однажды я за этой гранью побывала — в других горах, в обнимку с мертвым телом любимого, когда я медленно превращалась в ледышку без особой надежды на помощь. Я побывала за гранью и выжила. Вернулась. Вернулась в безопасную, нормальную жизнь.
Однако временами меня вновь тянет за грань, туда, где больше ничего не имеет значения, где каждый удар сердца приближает к краю… В подобные минуты мне чудится, что я опять рухну в бездну и уже не сумею проскрести себе дорогу назад.
Я закрываю глаза и вижу его лицо, лицо Уилла, холодное, белое, как мрамор, и безмятежное, такое безмятежное…
— Эрин, — доносится издалека.
Я трясу головой.
— Эрин…
Открываю глаза. Передо мной встревоженная Лиз.
— Эрин, вы как? Может, поищем еду?
Заставляю себя улыбнуться.
— Да. Конечно. Пойдемте в кухню, посмотрим запасы.
Я хромаю впереди, Лиз следом за мной входит в выстывшую темную кухню, разглядывает ее изумленно, точно пещеру Аладдина.
— Нашла к-консервированное кассуле, — сообщаю я, пытаясь в потемках разобрать надпись на этикетке.
Тут, вдали от огня, невероятно холодно, и зубы выбивают дробь.
— По крайней мере, я думаю, что это к-кассуле. А может, confit du canard[7] … Трудно сказать. Подойдет?
— Конечно. — Лиз все еще смотрит на меня с беспокойством. — Эрин, что с вами?
— Все хорошо, просто… Я переживаю за Д-Дэнни. Жду и надеюсь.
Лиз кивает. Наверняка тревожится не меньше меня, просто умеет хорошо скрывать чувства за напускной сдержанностью. Интересно, о чем она думает? Это не дает мне покоя, и, когда содержимое банки (все-таки кассуле!) перелито в кастрюлю и поставлено греться на печь в гостиной, я собираюсь с духом и задаю давно мучающий меня вопрос:
— Лиз, что, по-вашему, произошло? С Евой.
Лицо Лиз искажается, и я понимаю, что она, как и я, изо всех сил гонит от себя страшные мысли.
— Не знаю. Думаю, думаю… и… не могу поверить. Все будто во сне, нереально. Постоянно возвращаюсь к мысли — может, Ева погибла случайно? Только как же тогда Эллиот и Ани?
Действительно, как?
— Что имела в виду Ани? — размышляю я вслух, помешивая фасоль. Чувствую жар от огня на лице и холод гостиной за спиной. — Под словами «ее там не было».
Или Ани сказала «я ее не видела»? Не могу точно вспомнить и потому напрягаюсь. Слышу шорох водонепроницаемой ткани — Лиз пожимает плечами.
— Не знаю. Я уже не первый раз прокручиваю в голове слова Ани. Сначала я решила, что она говорит о Еве, но нет. Ева была на склоне, я тоже ее видела.
— Тогда о ком-то на вершине?
Я пытаюсь вспомнить точную фразу. Черт. Это наверняка важно, а меня подводит память…
— Например, — продолжаю, — когда Ани приехала на подъемнике, то заметила еще чье-нибудь отсутствие? Может, кто-то уже исчез, кинулся следом за Евой?
— Кто? — возражает Лиз. — Там было не так много женщин. Я к тому времени села назад на подъемник. Наверху оставались две женщины: Тайгер — в этом случае зачем ей передавать нам слова Ани? — и Миранда. Миранда не могла преследовать Еву, потому что тоже возвращалась вниз на подъемнике, вместе с Ани.
— А если нет?! — Сердце начинает стучать быстрее. — Вдруг именно это Ани и вспомнила? Что Миранды не было на подъемнике. В конце концов, перепутать легко: наверху постоянная толкотня, люди направляются к одной кабинке, та уже забита, они идут к другой. Возможно, Ани поняла, что Миранда не садилась на подъемник?
— То есть? — Лиз явно не по себе.
Ее брови за толстыми стеклами очков сходятся, в темноте отчетливо слышен хруст — Лиз нервно щелкает пальцами.
— Вдруг Миранда на самом деле хорошая лыжница? Скрыть способности совсем не трудно. Она могла отстать, пока все грузились на подъемник, и рвануть следом за Евой по Ле Сорсье.
— На… наверное, — с запинкой произносит испуганная Лиз.
Я разливаю кассуле в две миски, и тут до меня кое-что доходит. Если это правда, если моя догадка верна, значит, я отправила Дэнни с убийцей. Сердце сжимает ледяными тисками.
Да, конечно, там двое мужчин против одной Миранды. Однако на пути к «От Монтанье» есть несколько очень коварных участков. Разве трудно дождаться, пока человек приблизится к пропасти, и затем легонько его подтолкнуть?
Против Миранды нет никаких доказательств, в отчаянии напоминаю я себе. Это всего лишь гипотеза. Всего лишь гипотеза.
Вот только грудь вдруг сдавливает, к горлу подступает тошнота, и я молча смотрю на быстро остывающую фасоль с мясом, не в состоянии проглотить ни ложки. Мне плохо. Господи, что же я наделала?!
Ведь это я велела ему идти. Я, которая мнит себя великим организатором и решает все за других, я велела Дэнни идти бог знает куда в метель с Мирандой и Карлом.
Неужели правда?
Неужели я отправила на смерть еще одного друга?
Лиз
Снуп ID: ANON101
Слушает: не в сети
Снупписчики: 1
Эрин почти не притрагивается к ужину. За каких-нибудь полчаса она утратила все свое профессиональное дружелюбие. Причины я не понимаю. На мой вопрос Эрин бормочет что-то про тревогу за Дэнни.
Я съедаю обе порции, затем на ощупь бреду в кухню, чтобы ополоснуть миски холодной водой. Мы уже не пытаемся нормально мыть посуду, нет смысла. Просто выживаем. Я поворачиваю кран, вода не бежит. Пробую другой — та же история.
Возвращаюсь в гостиную. Эрин, сгорбившись, глядит в огонь. Я сажусь рядом, опасливо сгибая колено, хотя оно болит уже гораздо меньше.
— У нас проблема, — говорю.
Эрин вздрагивает.
— Что? Что вы сказали?
— У нас проблема, — повторяю. — Воды в кране нет. Думаю, трубы замерзли.
— Черт!
Эрин закрывает глаза и энергично растирает лицо, словно хочет пробудиться от кошмарного сна. Подозреваю, что так оно и есть.
— Ну, сделать мы ничего не можем. Остается ждать. Дэнни с группой уже должны быть у цели. Нам нужно только продержаться до утра — и не замерзнуть до смерти.
От ее слов мне еще тревожнее, тем более что в шале действительно невыносимый холод. Я ощущаю его даже сквозь лыжный комбинезон. В кухне я выдыхала белые облака пара. На втором этаже, наверное, минусовая температура.
— Может… будем спать тут, внизу? — предлагаю.
— Пожалуй. Да. Разумно.
— Схожу за постелью, — решаюсь я.
Эрин кивает.
— Я разложу диваны.
Уже у выхода слышу:
— Лиз?
Выжидательно оборачиваюсь.
— Да?
— Лиз, я хотела вас поблагодарить. Спасибо, что вы со мной. И мне жаль, что все вот так…
— Ничего страшного. — Мне почему-то трудно произносить слова, мешает непонятный комок в горле. — Ничего. Вы не виноваты.
Я торопливо выскакиваю в вестибюль и кидаюсь вверх по лестнице, пока Эрин не увидела моих слез.
Эрин
Снуп ID: LITTLEMY
Слушает: не в сети
Снупписчики: 10
Шаги Лиз стихают в глубине коридора. Я со вздохом откидываюсь на спинку кресла и провожу рукой по лицу. «Мне жаль», — сказала я… Что мною двигало? Наверное, сочувствие: из всех снуперов именно Лиз вызывает во мне самую большую жалость. Даже не знаю почему. Может, потому, что Лиз совершенно не хотела сюда ехать? Это было очевидно с самого начала. Да, для Евы с Тофером отпуск в шале тоже обернулся кошмаром, но они в определенной степени сами виноваты: оба ехали сюда по собственному желанию, оба боролись за контроль над «Снупом» и манипулировали людьми, точно шахматными фигурами.
Однако Лиз… Лиз просто заложница, как и я, против собственной воли втянутая в нечто странное и страшное.
Тем не менее она ни разу не пожаловалась. Тофер жаловался на дрянную еду; Карл топал ногами, ревел и угрожал судебными исками; Рик кипятился по поводу техники безопасности и коллективной ответственности; Миранда швырялась обвинениями… Лиз же просто брела дальше, все терпела и привычно держалась в тени, хотя наверняка была напугана не меньше других.
Хотя в ноге пульсирует боль, я встаю и начинаю убирать подушки. Надо разложить диван. Под последней подушкой — как раз там, где сидели мы с Лиз, — в свете огня что-то блестит. Брошь? Ювелирное украшение? Я поднимаю вещицу. Надо же — ключ. Очень знакомый ключ.
Служебный.
Видимо, выпал из джинсов. Я машинально ощупываю задний карман — нет, ключ на месте, в целости и сохранности. Большое облегчение.
Стоп… совсем не облегчение.
Ведь если мой ключ на месте, значит… о боже, значит… это ключ Дэнни!
Тот самый, украденный.
Ключ, который взял убийца.
Я надолго застываю, буравя взглядом лежащую на ладони вещицу. Кто-то завладел этим ключом — надо полагать, во время переполоха у дверей Тайгер, когда мы ломились в ее номер после исчезновения Иниго. Этот челов