По оружию было много какого-то допотопного хлама, который я даже забирать не планировал, но попались и интересные экземпляры. Например, такой же как у нас винчестер и две винтовки маузер, одна из которых с трубчатым магазином, изготовлена как укороченная версия, карабин. Для кавалеристов видимо, подумал я. По револьверам было два укороченных бульдога, одним из которых размахивал главарь, и два одинаковых Дерринджера. Это маленький двуствольный пистолет последнего шанса, он был красиво украшен, рукоять с костяными полированными вставками с гравировкой на тему природы. Занятная штука, похоже это подарочная версия. Теперь точно уверен, что эти отморозки встречались с европейцами, англичанами точно, да и немцев похоже пощипали. Ну а что, в этом я их полностью поддерживаю. Эти паразиты Китай уже сколько времени грабят и травят наркотой. Перебирая барахло, нагруженное в два мешка, притащенные из кладовки нашел широкий ремень с интересной латунной пряжкой, на ней был выгравирован какой-то непонятный, но симпатичный орнамент, но интересно другое, ремень был с секретом. Пряжка при двойном нажатии щелкала, отделялась от ремня и становилась рукояткой ножа, который был умело вставлен в сам ремень. Лезвие тонкое, сантиметров 10 не больше, но достаточно острое, беру, подумал я, откладывая его в сторону. Еще попалась подзорная труба в кожаном чехле.
Пока перебирал и раскладывал трофеи, Никита пробежался по берегу и подобрал крепкую лодку, на которой я хотел вывезти все, сплавляясь вниз по течению. Оперативно загрузили отобранные вещи в лодку, сбегали за своими вещами, что остались на месте прошлого лагеря и в целом были готовы к отправке.
На лица мы нацепили полумаски, костюмы лешего скрывали силуэты, поэтому надеюсь крестьяне не смогут нас опознать. Ведь даже в станице я особо маскировочные костюмы не светил. Леху оставили у лодки, а с Никитой пошли искать Чен Донга. Я два раза ударил в деревянную дверь, после чего шум за ней стих. Открыл и сказал только имя Чен Донг, затем попросил на английском выйти Чен Донга. Тишина никто не реагировал, тогда мы заперли фанзу и пошли ко второй. Здесь тем же действовали тем же методом и нам улыбнулась удача. Из фанзы стал выходить, прихрамывая китаец лет 40–50 черт их разберешь, под обоими глазами светились синяки, а одежда ранее добротная была в удручающем состоянии. За ним попытались выйти другие китайцы, но я, показав револьвер, загнал их внутрь и запер дверь.
Разговаривать мы сели за столом. Я заранее подготовил еду для купца, остальные потерпят, мы здесь надолго оставаться не планируем. После торопливого и жадного приема пищи Чен Донг поднял вопросительный взгляд и что-то спросил на китайском.
— На английском говорить можешь? Спроси я у него.
Оказалось этот полиглот владел английским, русским, немецким и еще несколькими китайскими наречиями. Ранее он работал чиновником в Цицикаре, но с кем-то не сошелся характерами так сказать и был вынужден сбежать. И вот уже семь лет живет здесь.
Информация по хунхузам подтвердилась, ничего нового мы. Для себя не узнали, разве что он скривился, узнав, что скоро дюжина головорезов должна прийти.
Я рассказал ему кто мы, на что он сильно удивился, но отца помнил хорошо, оказывается они с ним неплохо ладили, и отец приходил к нему два раза в год, и приносил женьшень и иногда меха на продажу. Чен расстроился узнав, что отца нет в живых, посидел и помолчал несколько минут. Затем попросил продать ему оружие, что осталось от бандитов. Я посмотрел на него, и мне по-человечески стало его жалко, да и всех этих людей, поэтому я достал мешок с медными монетами.
— Чен, мы пришли с тобой познакомится, хотели узнать с кем здесь отец вел дела. Так уж вышло что он нам мало о своей работе успел рассказать и погиб. Вот мы и решились на такую дорогу. Вот немного монет, раздай их крестьянам, они сильно натерпелись от бандитов, а оружие, что ты здесь видишь мы просто Вам подарим. Всякое может приключиться, возможно и Вы когда-то окажите нам помощь.
— А почему Вы не выпустили пленников? — спросил Чен
— Мы скоро уйдем, и ты сам их выпустишь, а пока немного придется потерпеть, не любим мы шумные компании, Чен. Сказал я.
И тут мне пришла в голову мысль, а вдруг подумал я и спросил
— Чен, мы взяли золото у бандитов, но нам с ним не удобно возится, если ты можешь поменять их на деньги по хорошей цене, то мы были бы тебе очень благодарны.
— Покажи мне, попросил Чен.
Никита притащил из лодки отдельный мешок с семью килограммами золотого шлиха. Чен проверил его, перебирал и сказал:
— У меня есть рубли и фунты английские, сейчас посмотрю хватит ли на все.
Он ушел в свой дом, а мы остались ждать. Там видимо у него свой тайник, до которого мы не добрались, да и, по правде говоря, хорошо, что не добрались, мне было бы стыдно, если бы мы Чена обобрали. Минут через 20 он вернулся с коричневым саквояжем из хорошо выделанной кожи и мешком каких-то железяк. В мешке лежали примитивные весы с грузами и чашками для взвешивания. После нескольких манипуляций он сказал:
— 17, 5 фунтов. Если рублями, то готов, задумался Чен Донг и принялся что-то выводить на китайском на клочке бумаги. Готов дать 8500 рублей, но ассигнациями. Поверь это больше, чем вы сможете выручить в банке.
Я задумался надолго, сделал свой расчет, и решил, что он действительно прав. К тому же после разговора с ним я договорился по тому же курсу сменять золото, которое собирался везти в отлитых слитках. Но здесь попросил рассчитать в английских фунтах стерлингов, он пообещал, что если через неделю, то подготовит нужную сумму. На этом и сошлись, договорившись, что через неделю мы снова к нему наведаемся.
На прощание донг сделал подарок, серебряные часы на цепочке. Как он сказал, это за спасение всей деревни, и мы всегда будем гостями в его доме. Договорившись, что жители не узнают с кем, он тут беседовал мы, прихватив солидную сумму ассигнаций направились к лодке. Пора было уже отправляться в сторону родных пенатов.
Глава 15
Когда мы отчаливали от берега, на нас всех навалилась усталость. Все-таки всю ночь не спали, да еще и повоевать пришлось серьезно. Это только, кажется, все просто, когда рассказываешь, а на самом деле в любом бою, когда есть риск потерять жизнь любой нормальный человек испытывает сильное моральное напряжение. И порой моральная усталость гораздо сильнее, чем физическая. Продолжая сплавляться вниз по реке, я держал в руках маузер с оптикой на изготовке, и поглядывал по сторонам, ища подходящее место стоянки. Нужен нормальный отдых и нормальная еда, сейчас больше ничего не хочу. Верст через шесть после начала движения нашли подходящее место, на берегу обильно росли камыши, в которые мы затащили лодку, и хорошенько ее замаскировав вылезли с вещами на берег. Не все конечно, все трофеи кроме денег оставили в лодке, предварительно накрыв куском брезента на случай дождя.
На этом берегу мы и остановились на дневку и ночевку. По очереди искупались, отъелись за последние дни горячим и отоспались. Спали по очереди, но без перерыва и дня и ночи вполне хватило на то, чтобы набраться сил и быть готовыми продолжать путь.
Оттолкнули лодку от берега, когда еще только небо начало сереть, поэтому до конца дня получилось добраться до места впадения этой речушки в Аргунь. Пока еще было светло доплыли до спрятанной лодки, перегрузили хабар в нее, а китайскую вытащили на берег, также замаскировав. Переправится на наш берег я решил в предрассветных сумерках. Все-таки казачьих разъездов и секретов с нашей стороны границы тоже хватает, благо я знаю их расположение, поэтому заблаговременно определив оптимальный маршрут проскочил мимо них и спустился в камыши. Не хочу, чтобы о моем походе к китайцам вообще кто-то узнал, и здесь основной вопрос как груз переправить, и, как назло, никакой подходящей легенды на языке не крутиться, решил сделать просто.
Леха спустился вниз по течению от станицы на три версты и замаскировавшись стал ждать нас с Никитой.
Мы же, вернулись домой, обойдя селение со стороны, и выйдя с тропы, по которой обычно ходим на заимку. Когда мы вошли на подворье, уже рассвело, и домашние крутились по своим делам во дворе. Дед как обычно сидел на своем любимом месте в беседке и дымил трубкой. Мать кинулась на встречу, и стала сразу причитать по поводу Лехи, за последнее время много ей понервничать пришлось, вот и сейчас увидев только двух сыновей она быстро всполошила всех, не давая мне открыть рот
— Мама, мама. -Уже громче сказал я, вроде стихла, фух.
— Все с Лешей хорошо, мы сейчас съездим за ним и через 2–3 часа уже будем дома, нам телега нужна, а ты пока баньку нам организуй да поснедать чего как вернемся, сейчас ничего не нужно.
Оставив лишние вещи в избе, мы накидали на телегу небольшую кучу сена, и отправились к месту встречи. Доехали до места действительно быстро, и перекидав в телегу трофеи, хорошо так укрыли сеном, предусмотрительно захваченным с собой. Так и добрались, только нужно лодку перегнать поближе к станице, ну это не горит завтра кого-нибудь из нас сбегает по утру.
Дома нас встречали как на праздник. Санька и Машка было сунули девичьи носы в телегу, заметив какие-то незнакомые вещи, торчавшие из-под сена, но я осек их и переключил на обед. После обеда передал маме все трофеи, она только охала и причитала, а дед довольно покряхтывал, глядя как Анна с мамой и суетящаяся рядом Санька с Машкой разглядывают шелковые ткани. Деду я отсыпал большую часть табака, себе оставил в небольшом мешочке, надо сделать смесь с красным перцем, и иметь в запасе. Такая вещь может спасти о погони, когда надо вывести из строя собак.
И тут, снимая ящик со швейной машинкой я почувствовал себя дедом морозом. Поставил ее на стол и открыл крышку. Мама, Анна, Санька и сестренка заохали около нее, таких эмоций в этой жизни мне еще похоже видеть не приходилось. Мама, пустив слезу обняла нас по очереди и от радости только сказать ничего не могла, зато Санька засыпала вопросами, что через пятнадцать минут я сдался. Деду я подарил серебряные часы, и он стал вести себя как я, взяв в руки первый тетрис в 94-м году прошлой жизни. Дед прижимал луковицу часов к уху, открывал и закрывал крышку и светился на все свои 22 зуба, или сколько там у старого осталось, точным подсчетом не занимался.