В Иркутске я добавил к уже озвученному списку покупок книги для гимназии, ибо во время пути планировал позаниматься. Все-таки по прибытии в столицу, нужно как-то попасть в гимназию. Сильно я не переживал на этот счет, но все-таки стоит подстелить соломки, коли время есть и возможность. А времени было предостаточно, с учетом того, что как правило чтением мы занимались вдвоем, да и то примерно пол дня, всю литературу перелопатили за неделю, и с учетом нашей около-абсолютной памяти, больше в этих книгах особо не нуждался. Поэтому без проблем продал их станционному смотрителю на какой-то станции. У того свои дети подрастают, вот он и не отказался от такой оказии, и разжился литературой. Ладно пусть образовываются. Когда останавливались на станциях, первым делом я норовил попасть в баню, жалко не везде они были хороши. Бывало, дует из всех щелей, да так, что норовишь выскочить побыстрее, лишь бы задницу не отморозить. А случалось, если есть должный хозяйский пригляд, баньки встречались добрые, правда топились все по-черному попадались, ну да что уж поделать. Я вообще поклонник бани, меня к ней дед в прошлой еще жизни приучил, ну и теперь любовь к пару да хорошему венику передалась братьям, в чьих телах волею судьбы оказалось мое сознание после гибели в двадцать первом веке.
По привычке, выработанной еще с детства, мы с братьями, продолжили тренировки. Попытались начать работать с шашками, что подарил нам Тихон, но, к сожалению, они пока не по руке. В возраст просто на просто еще не вошли для взрослых шашек. А чем-то заменять их пока не стал, в целом и так хватает чем нагрузить организм в походе. Думаю, что успею развить навыки, приобретенные еще в прошлом теле, да и в столице хотелось бы их еще и развить, думаю, что удастся найти учителя. Хоть и понимаю, что для специфики, в которой мы с братьями можем принимать участие в боевых действиях, шашка не очень универсальное оружие, тем не менее, работа с ней отлично развивает тело, да и не надо забывать про возможность выйти на дуэль. Поэтому и шпагу надо постараться освоить. Поводы имеют обыкновение нарисоваться на пустом месте, и отсутствие должного умения в итоге может стоить жизни. Поэтому с сожалением пока отложил подарок Тихона в ящик под одной из лежанок.
Путь до Красноярска был не простым, и каким-то монотонным. Ночами стало уже очень холодно, и приходилось постоянно подкидывать дров в нашу походную печурку. Вход в фургон, с внутренней стороны, занавесили толстым войлоком. А шкура медвежья, приобретенная по случаю на базаре Иркутска, отлично выручала холодными ночами, когда мы набивались в фургон.
В Красноярск въехали уставшие до нельзя, если мы с братьями в своем доме на колёсах ехали в более или менее комфортных условиях, то вот для людей Тихона, а также и остальных купцов путь в тысячу верст оказался очень непростым, по пути потеряли три лошади, а также одного возницу пришлось оставить на станции на излечение. Бедолага стал очень сильно кашлять, поднялась температура, и решили не рисковать. Предполагаю, что у того пневмония, и шансы отдать богу душу при текущем уровне медицины от этой болезни практически стопроцентными.
Надолго в Красноярске не задержались. Было бы лето, да время, я бы с удовольствием походил по этому замечательному городу. В прошлой жизни несколько раз тут бывал. Приезжал к старым друзьям, у них здесь был бизнес по освещению. И помню, как тогда с ними ездили на УАЗ Патриот на Красноярские столбы, что находятся в отрогах Восточных Саян, по правому берегу Енисея. Потрясающие виды, до сих пор помню, как наяву. Но долгий и не простой путь, уже изрядно вымотал, поэтому если честно ни о какой культурной программе даже не задумывался в тот момент.
По схеме, отработанной еще в Иркутске и Верхнеудинске, вдвоем с Никитой прошлись по лавкам, сделав запас на следующий отрезок пути, Леха в это время проверял наш пепелац. В общем все было тихо, пока мы не вернулись на нагруженной повозке, в сопровождении одного из подручных Тихона. Вообще повезло нам, что судьба на пути свела с этим человеком, он многое поведал о своих делах, об окружающих раскладах в торговле, политике, да и в целом охотно отвечал на все вопросы. В пути уже стало традицией вечернее чаепитие, когда он приходил к нам в гости и мы по часу, а то и более вели беседы на разные темы. Вот и приставлял к нам на остановках во всех мало-мальски значительных по размеру населенных пунктах своих людей. Это особенно здорово помогало, когда приходилось что-то покупать. Думаю, с помощью этой помощью мы избежали множество трудностей, что непременно бы возникли, делай мы закупки самостоятельно.
Так вот когда вернулись к нашему фургону дабы загрузить покупки, увидели следующую картину. Трое каких-то молодчиков, с разных сторон подошедшие к Кузьмичу буквально парой ударов повалили его на землю и начали охаживать ногами.
Я крикнул Ивану, приказчику Тихона, который с нами по лавкам ходил:
— Иван беги, зови Тихона, нужна его помощь.
А мы с Никитой припустили в сторону драки. Леха в это время копался в фургоне, раскладывая вещи и освобождая пространство под купленные припасы. Одновременно с нами он буквально вылетел из фургона. В два счета мы приблизились, еще на бегу достал свою рогатку, зарядив в нее глиняный шарик. Таким не убьешь, но синяк будет знатный, да и вырубить удачное попадание в голову должно на раз. Вот на это я и рассчитывал, так как входить в ближний контакт было не с руки. Применять нож или не дай бог огнестрел в городе, точно нельзя. Не хватало еще в холодную загреметь. Шагов с семи, чтобы наверняка, я припечатал из рогатки самого здорового бугая, что как раз заносил ногу для удара по Кузьмичу. Попадание получилось удачным, глаза у драчуна стали закатываться, а сам он завалился рядом с нашим опекуном на землю.
— Эх чувствую шишка на его деревянной башке будет знатная, — подумал я.
Его подельники, увидев падение товарища, развернулись в нашу сторону, будто забыв про прежнюю жертву и стали надвигаться на меня с братьями.
Леха с Никитой за это время тоже приготовили рогатки. А отморозки, углядев в наших руках непонятное для них оружие, выхватили ножи, зло ощерившись.
— Стоять, стоять суки! - прокричал на бегу Тихон. А за его спиной метрах в двухстах раздался свисток городового. Видать и полицейских кто-то тоже успел известить о происшествии.
Бугаи, что еще минуту назад шли на нас с недоброй целью переглянулись и дали деру, бросив своего подельника лежащим ничком. В этом тоже логика есть определенно, с ним точно уйти не было никаких шансов.
Как потом выяснилось, Кузьмича просто банально перепутали с каким-то проходимцем, что задолжал одному уважаемому человеку, ну и получил он удар со спины, что снес с ног. А дальше уже подключились мы. Тихон посоветовал не искать правды, если мы не хотим застрять в Красноярске надолго. Человек этот уважаемый, уж очень большое влияние имеет на местную власть, так что если начнем разбираться и искать виноватых, то для нас это может плохо кончиться.
Кузьмича отвезли на пролетке к доктору, который после осмотра и обработки нанесенных ему ушибов, сообщил что переломов нет. Лицо правда было шибко разбито, да и на себя в таком виде походил он слабо. Жалко Егора Кузьмича, но время, что можем потерять дороже. Когда он более или менее пришел в себя, то поддержал наше с братьями решение. А помня к чему может привезти наша война с местными авторитетами, Кузьмич всеми побитыми руками голосовал за то, чтобы поскорее уехать из Красноярска, как тот Чубайс за приватизацию.
Пока везли Кузьмича от доктора, вспомнился бородатый анекдот, и решил повеселить пострадавшего:
— Представляешь, мне вчера вечером хотели в трактире дать по морде.
— С чего ты взял?
— Ну, не хотели бы, не дали бы…
Кузьмич, выслушал похлопал глазами, попросил повторить. А потом заржал как конь, держась рукой за пострадавшие ребра. Да, непаханое поле для всяких Петросянов, расплодившихся в двадцать первом веке. Насколько же пока мозг людей чистый, от того непрерывного потока информации что в будущем захлестывает людей.
Выехали как-то буднично, в целом процесс промежуточных стоянок был уже отработан, и мы привыкли к постоянной дорожной круговерти. Даже на длительных остановках уже становилось не комфортно, выработавшаяся привычка двигаться вперед, требовала не задерживаться.
Дальше был Ачинск, потом Томск. Мы сменили колеса на нашем фургоне на полозья, и лошадям стало на порядок легче передвигаться. Купцы тоже пересели на сани, те, что еще ранее это сделали не успели по каким-то причинам.
В Томске задержались на пять дней, нужно было дать лошадям отдохнуть, да и некоторых сменить. Кузьмич все ходил около наших, при любой возможности заботясь о скотине, делясь то сухарем, то морковкой. Я уже и сбился со счета сколько раз мы наших лошадок перековывали на разных станциях. Колеса, тоже по-хорошему нужно менять. Но думаю, нужды в них не будет, и пусть уж до конца маршрута лежат на крыше фургона, вдруг срочно надо, а у нас есть, как говориться. Вообще Томск обделили в будущем железной дорогой, когда проложили ее в стороне от города. Не исключено, пройди дорога через город, то его развитие пошло бы более интенсивно. А так город мне понравился, есть на что посмотреть, и у меня с каждым большим городом стал провялятся интерес к виду поселений в этой эпохе. Конечно, интерес особо проявлялся, только когда удавалось хотя бы немного отдохнуть от работы, но как есть.
Синяки у Егора Кузьмича практически сошли, и когда мы направились в сторону Омска, продолжая наш путь по тракту, то оставалась небольшая желтизна под глазами, да еще нижняя губа, крепко разбитая тогда, напоминала нам о происшествии. Ребра его все это время стягивала тугая шерстяная повязка. По всем признакам там был перелом или как минимум трещина, так как видно было, что дышать полной грудью наш Кузьмич не может, да и любые действия, что он стремился сделать руками, приносили ему болезненные ощущения, отчего он кривился, по крайней мере если думал, что никто из нас с братьями это не видит.