кой, ну и по хозяйству дел хватает, постирать, прибраться там, ты готовить то умеешь?
— Умею, умею, — закивала девушка, в глазах которой загорелся лучик надежды.
Глава 4
Алена пришла в нормальное состояние дня за три, кормилица Прасковья, сосватанная нам Варварой, которая выручила в день встречи с малышом и девушкой, приходила три раза в день. Благо жила она не далеко, да и для нее небольшая, но зато регулярная плата за помощь была существенна, поэтому та была очень рада такой подработке.
Жила кормилица с мужем и двумя детьми, младший из которых родился примерно в одно время с нашим найденышем. Посмотрев на нее внимательно, на отношение к дитю, мы переговорили с Кузьмичом, и Аленой, и опекун в один из ее приходов завел разговор:
— Прасковья, тут э дело такое. Надо бы нам Ванечку на время в какую семью пристроить, на сколько времени не могу сказать точно, может на месяц, а может быть и на год. Мы готовы платить за заботу, и Аленка будет своего племянника навещать. Как только решим проблемы, то заберем его, и родная тетя будет воспитывать сама. Просто он сейчас еще сильно мал, да и у Аленки какой опыт в ее то возрасте, девочке только семнадцать намедни исполнилось. А тебе положим на прокорм да за заботу четыре рубля в месяц. С учетом средней зарплаты рабочего от 3 до 5 рублей это была для Прасковьи очень хорошая сумма, способная сильно поддержат ее семью, поэтому она с радостью согласилась, да и к ребенку относилась с материнской заботой.
Алена, все прекрасно понимала и не возражала. Единственное, что мы потребовали, это навещать ребенка инкогнито, чтобы ее не могли опознать сторонние наблюдатели. Мы же не знаем пока намерений Вельского, и насколько длинные у того руки. Надо разобраться с этим вопросом, подумал я.
Как-то незаметно между заботой об Алене и Ванечке, и продолжающимися занятиями под руководством студента, мы прошли положенные испытания за первый год учебы в гимназии. Внесли плату за второй, все те же 87 рублей, и продолжили подготовку, впрочем не слишком усложнилась программа, поэтому пока ни капли не переживал, да и преподаватели, что проверяли наши знания, как ни старались нас потопить каверзными вопросами, так и не смогли застигнуть врасплох, и похоже мал по малу меняли свое отношение, к таким необычным гимназистам, намерившимся прыгнуть сразу в шестой класс.
Вот и разрешился, хоть и временно вопрос по найденышу, а Алена, которая на базаре смогла прикупить необходимый минимум вещей, преобразилась и уже во всю взялась за наше нехитрое хозяйство. Разнообразие блюд на нашем столе сразу расширилось, а все вещи лежали в чистом виде и на выделенных местах. Что уж говорить, не хватало нам в нашей берлоге женского пригляда.
Жизнь текла своим чередом. Регулярные утренние тренировки, с равномерным повышением нагрузок, занятия с Олегом Расторгуевым, прогулки по столице, все это вошло в какой-то спокойный размеренный цикл, что даже стал забывать, как адреналин еще недавно щекотал наши нервы на регулярной основе, во время путешествия через всю нашу необъятную Родину.
Вернулись, как обычно с тренировки, промокшие от пота и валяния в снегу, мы стали переодеваться, а Аленка, подхватив нашу тренировочную одежду и белье, собиралась затеять стирку. И вот только мы успели накинуть на себя свежие рубахи, да просторные домашние штаны, что Кузьмич прикупил во время похода на базар, в дверь постучались.
Я было подумал, что это Олег сегодня раньше освободился и намерился начать занятия.
— Олежка, Олежка! — подходил Никита, ворча под нос к двери. — Вот не дашь ты нам продохнуть ни минуты.
Отворилась дверь, и стоящий за ней одним резким движением толкнул ее внутрь помещения. Никита стоявший рядом получил удар углом двери в плечо, и болезненно скривился. Но рефлексы не подвели, и сгруппировавшись он отпрыгнул на пару шагов назад.
В прихожую ворвались трое крепких мужика, в одежде среде статистических мастеровых, в руках у всех были короткие, но увесистые деревянные дубинки.
— Стоять, сопляк, где баба и ребенок? — выкрикнул первый из варнаков, а по-другому их именовать я бы уже не стал. Особенно волчий взгляд намекал на то, что нежданные гости имеют на капли не добрые намерения.
Я сразу понял о ком идет речь, и что это за индивидуумы ворвались к нам домой. Интересно только было бы знать, как вышло, что они быстро нас нашли. Миндальничать с ними мы не собирались, но и понимание имели, что валить их прямо в квартире не самая хорошая идея. Во-первых, если стрелять, то будет много вопросов потом от властей к трем необычным подросткам в нашем лице, да и было о чем поспрашивать, признаться честно. Вопросы с проблемами, которые появились вместе с Аленкой, так или иначе требовали оперативного решения. А кто лучше о них сможет поведать, чем подручные графа Вельского.
Когда Варнаки бесцеремонно ввалились в квартиру, я отдыхал на своей кровати после тренировки, а Леха ставил чайник на примус.
Я, подорвавшись, прихватил из кофра, стоящего подле моей лежанки рогатку, спешно сунул в карман пригоршню глиняных шариков, что ранее уже зарекомендовали себя в деле отключения сознания, у особо непонятливых. Леха же, схватил деревянную скалку, которая еще была заляпана мукой Аленкой, которая утром занималась стряпней.
Выскочили к прихожей спустя несколько секунд, после того как Никиту приложило дверью, пока бежал я снаряжал рогатку и выглянув из-за дверного проема пустил снаряд в голову самого дальнего от меня бандита. Раздался звонкий удар хорошо высушенной глины о черепную коробку, вследствие чего бандит, находящийся в дверном проеме между лестничной клеткой и прихожей стал заваливаться на спину на общую площадку. Самый первый среагировал быстро, осознал опасность, которую от сопляков в нашем лице он никак не ожидал и толкнув Никиту правым плечом сделал выпад дубинкой, целя мне в голову.
Благо Леха уже был рядом, и до того, как дерево встретиться с моей головой, он нанес удар по руке варнака. Раздался хруст, и дубинка выпала из руки, а тот начал было орать, схватившись за сломанную конечность, но успел выдать только пару звучных нот, как я ударом ладони пробил ему в горло. А затем завершил страдания бандита врезав в височную область головы, все этот готов, подумал я. Последний, оставшийся из варнаков, ненадолго замешкался, от неожиданной «теплой» встречи, но, когда их главный стал заваливаться вытащил из-за сапога увесистый такой нож.
— А ну малолетки, сгинь, порежу! — начал верещать он срывающимся голосом, довольно умело при этом рассекая воздух ножом.
Вступать в ближний контакт смысла не было, но и всполошить соседей вовсе не хотелось, поэтому третий получил глиняный шарик из рогатки между глаз, на чем его «танец с саблями» подошёл к концу, и он составил компанию своим подельникам.
Пока Никита с Лехой быстро связывали варнаков, приспосабливая подходящие элементы их же одежды в виде кляпов, я закрыл входную дверь и подошел к окну, из которого был виден вход в парадную. Должны быть еще ублюдки, не может не быть, видно по повадкам, что калачи это тертые, а значит на стреме обязательно кого-то оставили. И вроде срисовал. Шагах в пятнадцати от парадной стояла кибитка, а на козлах сидел и смолил цигарку возница. Его взгляд метался по сторонам, и было не похоже, что он ищет пассажиров для заработка, а когда к нему подошёл мужчина с женщиной, видимо с просьбой перевезти, но тот отказался, отправив потенциальных клиентов на поиски другого извозчика, и мне сразу стало понятно, что это один из бандитов.
Три тушки лежали упакованные уже минут двадцать, когда с двумя корзинками, наполненными снедью, вернулись из лавки Кузьмич с Аленой. Момент, когда они проходили мимо кибитки, я отчетливо видел в окно. Извозчик видать узнал Аленку, та же его не видела. Как только опекун с девушкой зашли в парадную, подельник бандитов спрыгнул с облучка и озираясь по сторонам пошел за ними вслед. Все понятно, хочет подстраховать со стороны.
Никита быстро запустил своих в квартиру, прижав палец к губам, но дверь оставил приоткрытой, встав в темный угол. Долго ждать не пришлось и буквально черед две минуты из дверного проема показалась голова с кудлатой бородой в приметном картузе, что носят все извозчики, для определения профессии. Это можно сказать визитная карточка, выполняет роль шашечек на машине.
Никита приложил по появившемуся черепу дубинкой, экспроприированной у бандитов, и тот стал заваливаться всем своим грузным телом в дверь, которая тут же распахнулась. При этом на площадке открылась дверь Риммы Марковны, из которой на прогулку с собачкой вышла наша дородная соседка.
— Никита, что тут происходит, я решительно не понимаю, что за шум средь бела дня! — заохала та, глядя на торчавшие из нашей двери ноги извозчика.
— Все в порядке Римма Марковна, право не стоит беспокоится, вот набрался старый сослуживец Кузьмича, ноги до дома донести не смог. Сейчас мы ему поможем в себя прийти, да домой отвезем, Вы главное не нервничайте, это для сердца вредно.
— Ну раз так, то я пойду погуляю с Тосей, а то она уже извелась в квартире, с утра просится. Вы же с братьями так и не зашли ко мне на чай, вот какие не воспитанные молодые люди нынче пошли.
— Обязательно заглянем на этой неделе, спасибо большое, просто не хотели Вас беспокоить… — проговорил в след удаляющейся вниз по лестничному пролету женщине.
Ох, надеюсь эта деятельная дама, не сделает каких-либо умозаключений, и не решит отправиться в полицию. Как оказалось в будущем, Римма Марковна не лезет в чужие дела, в чем мы имели возможность убедиться несколько раз.
На улице еще день, а связанный бандитов нужно как-то вывезти. Если тащить их через выход из парадной имеется большой шанс напороться на нежелательных свидетелей, поэтому мы сделали ход конем. Первоначально убедили Кузьмича, что все под контролем. Алена в это время была на кухне за закрытой дверью. Ей просто велел не лезть, а заняться своими женским обязанностями. Девочка понятливая, хоть и затряслась, увидев знакомые лица, быстро юркнула в сторону и не отсвечивала.