— Как ты могла? — Чувства, в том числе незнакомые, переполняли ее, бушевали, спорили, как будто кто-то другой пытался овладеть ею.
Дейдра, в фартуке в розовую клетку поверх костюма для йоги, помешивала что-то на плите и, услышав голос дочери, обернулась.
— Что?
Лорел захлестнул гнев, горячий и безжалостный.
— Это Зик Кейн? Он мой отец?
Дейдра уронила деревянную ложку, и белый соус расплескался по деревянному полу. Она так побледнела, что губы выступили синими пятнами.
— Что ты сказала? — прохрипела она.
— Значит, да, — отрезала Лорел. — Как ты могла? — Она прошла к столу, вернулась, чувствуя, что нервы начинают сдавать. — Ты хоть представляешь, как я искала его все эти годы? В каждой базе данных, в каждой записи, везде, где могла бы найти мужчину с рыжими волосами и гетерохромией? Даже зная, что, возможно, у него не было ни того, ни другого, я все равно продолжала искать. Потому что мне нужно знать. — Она всплеснула руками. — Потому что я хотела знать, откуда я взялась. Аномалия я, или есть другой такой же человек, который выглядит в глазах мира такой же нелепицей… Я хотела знать, что я не одинока.
— Ты… ты не одинока. — Дейдра повернулась и выключила конфорку. — Давай сядем и поговорим.
— Я не хочу сидеть, — взорвалась Лорел, чего никогда раньше в общении с матерью не позволяла: боль резала ее, как раскаленное лезвие. — Ты лгала мне. Много раз.
Дейдра, прихрамывая, подошла к столу и опустилась на стул.
— Да, знаю. Лгала.
— Зачем? — крикнула Лорел. — Зачем ты это делала?
Бледные щеки Дейдры вспыхнули красным.
— Ты не говорила мне, что ищешь его. Я не знала.
Лорел обдало жаром.
— Да, не говорила. А что я могла сказать? «Привет, мам, я знаю, ты накачивалась наркотиками и не можешь вспомнить, скольких парней трахнула в Сиэтле, но я все равно хочу найти своего отца. Может быть, у меня есть братья и сестры». Так, что ли?
Дейдра ахнула и опустила голову.
Лорел выдохнула и поморщилась от боли в груди.
— Извини. Я не хотела ранить тебя. — У нее пересохло в горле. — У меня его глаза.
— И его волосы, — тихо сказала Дейдра и подняла голову. В ее глазах стояли слезы. — Мне так жаль… Но даже зная, как ты будешь злится, я бы снова сделала то же самое. Так что злись и ненавидь меня, сколько хочешь.
Сесть Лорел не могла: она чувствовала себя так, словно целый час вдыхала мет.
— Почему? Даже если он тебе не нравился, почему я не могла хотя бы узнать о нем? Ты представляешь, как трудно расти, понятия не имея, кто твой отец? Глядя на каждого пожилого мужчину и спрашивая себя, не этот ли?.. Или тот? Думая, не потому ли тебе не везет с мужчинами, что ты не знала отца? — Дядя Блейк и дядя Карл сделали все, что могли, но она всегда ощущала отсутствие отца. Зика Кейна. Который теперь пропал без вести.
— Я не хотела, чтобы ты его знала, — уже другим, твердым голосом сказала Дейдра. — Когда мои родители умерли, я не поехала в Сиэтл. Я связалась с веселой компанией, и однажды вечером пастор застукал нас с пивом на территории церкви. Он разогнал всех по домам, а меня предложил подвезти… — Нижняя губа у нее задрожала.
Лорел замерла, и мир тоже остановился. Она тихонько села.
— Мам…
— Извини. Я не хотела, чтобы ты знала.
У Лорел перехватило дыхание.
— Что… что случилось?
Дейдра отвела взгляд.
— Он был старше, сильнее и… занимал положение в обществе. Он поцеловал меня, и я позволила ему это.
У Лорел снова заболело в груди.
— В машине?
Дейдра кивнула, и слезы упали ей на грудь.
— Потом я отстранилась, и он сказал, что я его дразню. Он был прав: я ведь действительно его поцеловала.
— Это не значит, что ты его соблазняла или домогалась. — Лорел схватила мать за руку, от боли у нее потемнело в глазах. — Ты не сделала ничего плохого.
Дейдра с усилием, словно преодолевая боль, сглотнула.
— Он не остановился. Я боролась с ним, сопротивлялась, но он не остановился.
Боже… Лорел склонила голову. В груди горело. Получается, она появилась на свет в результате изнасилования?
— Вот почему ты не хочешь ездить на машине? Не можешь находиться в транспортном средстве?
— Я знаю, что это глупо… — Дейдра вздохнула. — Но как только дверца в машине закрывается, я как будто снова оказываюсь там и отбиваюсь от него.
— Почему ты мне не сказала? — спросила Лорел, хотя и знала ответ еще до того, как задала вопрос.
Дейдра только покачала головой.
— Я ненавижу его, но ты — лучшее, что есть в моей жизни, и так было с того момента, как ты в первый раз толкнулась у меня в животе. Ты — все, что у меня есть, и когда я смотрю на тебя, то вижу только хорошее.
Страх, который сидел в ней и о котором она не догадывалась, отступил.
— Ох, мам…
Дейдра вытерла лицо.
— Это еще не все. Он привез меня домой, и возле дома был Карл. Он сразу понял, что произошло.
Лорел напряглась.
— И что дальше?
— Карл подошел к Зику, и они подрались. У Зика был нож, — прошептала Дейдра.
Лорел поникла.
— Так шрамы у дяди Карла — это от Зика Кейна?
Дейдра фыркнула.
— Зик не только порезал Карлу лицо, но и ударил его головой о машину. Карл почти три месяца лежал в коме.
Боль, казалось, наполнила воздух и придавила Лорел.
— Почему? — Она держалась из последних сил. — Почему ты никому не сказала? Не обратилась к властям?
Дейдра покачала головой.
— Мне было семнадцать. Родители умерли. Зик пришел в больницу и пригрозил, что убьет нас всех, если я что-нибудь скажу. — Она вытерла глаза. — Фермой тогда владела церковь — мои родители только работали на земле. Даже если б Зик не убил нас, и даже если б кто-нибудь мне поверил, куда бы мы пошли? Блейк занимался сельским хозяйством и только что женился, а Карл лежал в коме. Поэтому я промолчала, но заставила Зика передать ферму нам.
Лорел моргнула.
— Вот как?
— Да. — Дейдра покраснела. — Знаю, это шантаж, но я не хотела, чтобы он или церковь имели над нами власть. Карлу нужно было место, где он мог бы восстановиться, а мне был нужен дом для ребенка.
Полегчало.
— Он знал? Знал обо мне? — Было бы неплохо, если б он узнал о ней до того, как она убьет его за это.
Дейдра покачала головой.
— Понятия не имею. Наша ферма далеко от церкви, так что я его больше не видела. И не хотела видеть. Я родила тебя здесь, а потом ты училась на дому до поступления в колледж. Если он и знал, то искать тебя не пытался. Слава богу.
Вот тебе и отец… Хотела — получи.
— Мне так жаль, мам… — Лорел покачала головой. — Но все равно у меня его глаза и волосы. Как случилось, что никто не заметил?
— В Дженезис-Вэлли он приехал уже лысым. Что касается цвета глаз, то никто об этой его особенности не знал, потому что он носил контактные линзы или очки. Я видела его настоящие глаза только один раз, тем вечером. Почему Зик скрывал свою гетерохромию, я не знаю, но у него, должно быть, была на это какая-то причина. — Дейдра пожала плечами. — Большинство людей, особенно в городе, понятия не имеют, что у него глаза другого цвета. И в церкви тоже. Этот свой секрет он тщательно охранял.
— Когда Эбигейл Кейн была здесь недавно, ты уже знала, кто ее отец?
— Знала, но говорить тебе не собиралась, — прошептала Дейдра.
Лорел встала и наклонилась, чтобы обнять мать. Потом взяла ее за руку и потащила за собой, мимо лестницы в подвал, в квадратную комнату с удобными стульями и лежащими повсюду разноцветными мотками пряжи. Многие жертвы насилия учатся справляться с последствиями пережитого творческими средствами.
— Ты начала вязать, когда мы были на востоке. Тебе это посоветовал психолог-консультант? — Она мягко подтолкнула мать к стулу, рядом с которым стояла корзинка с пряжей.
— Да. — Дейдра машинально потянулась за пряжей и круглыми спицами, которыми вязала детское одеяльце. — Я и тебя научила справляться со стрессом таким же образом.
Лорел села на другой стул.
— Это хороший способ. Я люблю тебя, мам.
— Я тоже тебя люблю, — пробормотала Дейдра, уже щелкая спицами.
Лорел покачала головой.
— И столько лет ты и Карл держались подальше от Зика Кейна… Подальше от его церкви…
Дейдра посмотрела на получающийся узор.
— Да. И прежде, чем ты спросишь: Блейк и Бетти ничего не знали. Мы с Карлом, как только он вернулся домой и поправился, решили сохранить это в секрете.
Теперь секрет был раскрыт. Лорел тоже взялась за спицы; ее сердце и голова начали войну. И на этот раз сердце, похоже, брало верх.
Зик Кейн заплатит. Если только он еще жив…
После того как Дейдра отправилась спать, Лорел вышла из дома, села в машину и поехала под дождем через весь город. Доктор Эбигейл Кейн жила в закрытом районе, разделенном на участки площадью в пять акров, где у соседей не было необходимости видеть друг друга. Лорел подождала справа от ворот под барабанящим по крыше ледяным дождем, а потом, когда ворота открылись перед въезжающим автомобилем, последовала за ним и покатила дальше, по петляющим дорогам, мимо нарядных особняков, к самому дальнему от ворот дому. Высокому, внушительному, окруженному деревьями и кустами, стоящему на некотором отдалении от дороги, ближе к опасной реке. Дом был современного дизайна — со множеством углов, из твердых материалов, — а подъездная дорожка вымощена чем-то похожим на мрамор.
Лорел припарковалась на ней и несколько раз глубоко вдохнула. Этот визит — ошибка. Она не в лучшей форме, и ей бы следовало вернуться домой и еще немного повязать. Тем не менее, она толкнула дверцу и вышла под моросящий дождь, мгновенно промокнув и замерзнув. Волосы прилипли к лицу, но Сноу наклонила голову и направилась к дорожке, обсаженной колючими кустами, защищающими дом.
Поднявшись по трем широким ступенькам, Лорел оказалась перед массивной стальной дверью и нажала кнопку звонка. Никакого декора, смягчающего жесткие линии дома,