Блейн кивнул. Пилот моти не оставил ни малейшего запаса на случай ошибки.
— Я был неправ. Скорее всего, это не военный корабль. ВЗГЛЯНИТЕ на него.
— Да, он хрупок, как бабочка. Я мог бы раздавить его одной рукой.
Род на мгновение задумался, затем отдал приказ.
— Вызовите добровольцев для первого контакта с этим кораблем. Нужен один человек, который полетит на невооруженной ракете. И... состояние красный-1 остается.
Добровольцев было очень много.
Разумеется, гардемарин Уайтбрид был одним из них. И Уайтбрид уже делал это прежде.
Сейчас он ждал, сидя в ракете, и разглядывая двери ангарной палубы сквозь поляризованный пластик лицевой пластины.
Он уже делал это прежде, и Моти-шахтер не убила его, не так ли? Чернота пошла рябью и вдруг сквозь отверстие в Поле Лэнгстона показались звезды.
— Отверстие достаточно большое,— сказал в его правом ухе голос Каргилла.— Вы можете стартовать, мистер Уайтбрид. Удачи вам.
Уайтбрид нажал рычаг пускателя. Ракета поднялась и выплыла сквозь отверстие в звездный космос под свирепый взгляд Глаза Мурчисо-на. Позади него Поле Лэнгстона закрылось. Уайтбрид был отрезан от всех.
"Макартур" выглядел как резко ограниченный участок сверхъестественной черноты. Для пробы Уайтбрид обогнул его и направился у чужому кораблю.
Чужак медленно рос перед ним. Его середина была тонкой, как копье, вдоль которого виднелись функциональные приспособления: крышки люков, отверстия для приборов, антенны и что-то, для чего невозможно было подобрать слов. Одинокий черный прямоугольник киля поднимался возле центральной части корабля: вероятно, теплообменная поверхность.
Внутри широких полупрозрачных пончиков, окружавших передний конец, видно было движущиеся фигуры. Они были видны достаточно четко, чтобы вызывать ужас: смуглые, невероятно изуродованные тени людей.
Четыре тороида и тени внутри каждого из них. Уайтбрид доложил:
— Они используют все топливные баки, как жизненное пространство. Без нашей помощи им домой не вернуться.
— Вы уверены?— спросил голос капитана.
— Да, сэр. Может, внутри у них есть еще бак, но он не может быть большим.
Ракета уже почти достигла чужого корабля. Уайтбрид притормозил и остановился рядом с жилым помещением. Затем открыл воздушный шлюз.
Возле переднего конца металлического сердечника немедленно открылась дверь. В овальном отверстии стоял Моти, одетый во что-то прозрачное. Чужак ждал.
— Разрешите покинуть...— начал Уайтбрид.
— Разрешаю. Докладывайте при каждом удобном случае, или пользуйтесь своим здравым смыслом. Морские пехотинцы наготове, поэтому не просите о помощи, пока это действительно не понадобиться. Они прибудут быстро. А сейчас — удачи.
Когда умолк голос Каргилла, снова заговорил капитан:
— И не рискуйте, Уайтбрид. Помните, что мы ждем вас обратно с докладом.
— Да, сэр.
Моти грациозно вышел наружу, когда Уайтбрид приблизился к воздушному шлюзу. Большая рука чужака ухватилась за кольцо, выступавшее из корпуса.
— Похоже, этот материал можно проткнуть чем угодно,— сказал Уайтбрид в микрофон.— Эта штука не могла стартовать с поверхности планеты через атмосферу.
Он остановился в овальном отверстии и кивнул мягко улыбающемуся чужаку. Голос его звучал лишь наполовину сардонически, когда он официально спросил:
— Вы позволите войти?
Чужак согнулся в талии — а может, это был преувеличенный поклон? Сустав на его спине находился ниже плеч. Двумя первыми руками он сделал жест в сторону корабля.
Воздушный шлюз был размером с Моти. Уайтбрид нашел три укрытые среди паутины серебряных вымпелов кнопки. Моти следил за его колебаниями, затем потянулся мимо него и нажал одну, а потом вторую.
И шлюз закрылся за ним.
Посредник стояла в пустоте, ожидая, пока шлюз закончит полный круг. Она с удивлением разглядывала странное строение пришельца, симметричность и удивительное сочленение его костей. Явно это существо не было связано с известной жизнью, а его родной корабль прибыл из места, которое Посредник называла Точка Безумного Эдди.
Еще больше ее удивила его неудача в управлении шлюзом без посторонней помощи.
Тут и должны были проявиться способности Посредника. Существо должно было быть разумным. А может, нет? Может, они послали сначала животное? Нет, наверняка, нет. Они не могут быть настолько чужими, у любой культуры это должно быть смертельным оскорблением.
Шлюз открылся. Она шагнула вовнутрь, и цикл начался. Пришелец ждал в коридоре, заполняя его как пробка горлышко бутылки. Посредник принялась сдирать с себя защитную оболочку и вскоре осталась обнаженной. Чужак легко мог вообразить, что она является Воином, и нужно было убедить его, что она безоружна.
Затем она направилась к жилым надувным секциям. Большое, неуклюжее существо двинулось следом. Оно было плохо приспособлено к свободному падению и то и дело останавливалось заглянуть через оконные панели в секции корабля, и изучало механизмы, которые Коричневые установили в коридорах... Разве стало бы разумное существо поступать так?
Посредник, конечно, могла взять существо на буксир, но оно могло бы принять это за атаку. Этого следовало избегать любой ценой.
В данный момент она должны обращаться с ним, как с Мастером.
В переполненной камере в три яруса громоздились двадцать шесть изогнутых коек, очень похожих на ту, которая получилась из койки Кро-уффорда. И все же они были не совсем идентичны. Моти двигался перед ним, грациозный, как дельфин. Его шкура была украшена узором из изогнутых коричневых и белых полос с четырьмя из ярко-белого меха в паху и подмышками. Уайтбриду это казалось прекрасным. Сейчас Моти стоял ожидая его. Нетерпеливо, подумал Уайтбрид.
Он пытался не думать о том, в насколько совершенную ловушку попал. Коридор был не освещен и клаустрофобически узок. Уайтбрид заглянул в цепочку баков, соединенных насосами — вероятно, охлаждающую систему для водородного горючего. Это могло быть связано с тем черным плавником снаружи.
Вдруг Моти осветил яркий свет из отверстия, достаточно большого для Уайтбрида. За ним был приглушенный дневной свет, похожий на освещение во время грозы. Следом за Моти Уайтбрид вошел в один из тороидов, и его немедленно окружили чужаки.
Все они были одинаковыми и казавшийся случайным узор из коричневых и белых полос повторялся на каждом из них. По крайней мере, дюжина кривых улыбающихся лиц окружила его на некотором расстоянии. Они что-то щебетали друг другу быстрыми писклявыми голосами.
Потом вдруг щебетание стихло. Один из моти приблизился к Уайтбриду и произнес несколько коротких фраз, которые могли быть на разных языках. Впрочем, Уайтбриду все они показались бессмысленными.
Он театрально пожал плечами и вытянул руки вперед.
Моти тут же повторил жест с невероятной точностью. Уайтбрид беспомощно вытянулся в свободном падении, согнув руки вокруг талии, и закудахтал подобно цыпленку.
Голос Блейна, прозвучал в его ухе, был спокойным и металлическим:
— Ну, ладно, Уайтбрид, все уже хохочут. Вопрос в том...
— О, нет, сэр! Я снова на интеркоме?
— Вопрос в том, что подумают о ваших действиях моти?
— Да, сэр. Я пытался изобразить третью руку.— Уайтбрид успокоился.— Сэр, пришло время раздеться и мне. Пожалуйста, уберите меня с экрана интеркома...
Датчик на его подбородке, конечно, был желтым: медленно действующий яд. Но на этот раз он не собирался вдыхать его. Он глубоко вздохнул и снял шлем. Задержав дыхание, он вынул дыхательный аппарат для плавания под водой и сунул его мундштук между зубами. Затем сделал вдох: все работало отлично.
Не спеша, он начал раздеваться. Первым было мешковатое покрытие, содержавшее электронику и прочие механизмы. Затем он убрал полосы материи, закрывавшие застежки-молнии и расстегнул плотную ткань собственного вакуумного костюма. Молнии тянулись вдоль каждой конечности и на груди, без них потребовалось бы часы, чтобы надеть или снять костюм, который выглядел, как чулок или колготки. Эластичная ткань повторяла все изгибы его мускулатуры, предохраняя его от воздействия вакуума. При ее поддержке его собственная кожа чувствовала костюм, а потовые железы служили системой, регулирующей температуру.
Баки свободно кружились перед ним, пока он освобождался от костюма. Моти медленно двигались, а один из них — коричневый, без полос, копия шахтера, находившегося на "Макартуре",— подплыл, чтобы помочь.
Он использовал универсальную присоску своего рабочего снаряжения, приложив шлем к полупрозрачной стене. Неожиданно это не сработало. Коричневый Моти тут же понял, в чем заключается трудность. Он /она, оно? извлек откуда-то какую-то трубку и приложил ее к шлему Уайтбрида. Теперь все прошло нормально. Джонатан повернул шлем камерой к себе и снял остальные части своего костюма.
Людям для удобства разговора нужно было бы сначала определить, где верх, а где низ, зато моти были сейчас в самых разных позах. Они ждали и улыбались.
Уайтбрид извивался до тех пор, пока на нем не осталось ничего.
И моти принялись изучать его.
Коричневый был самым поразительным из всех. Он был ниже остальных, с более крупными руками и странно выглядевшей головой. Насколько мог заметить Уайтбрид, он был идентичен шахтеру. Все остальные выглядели подобно Моти, погибшему в зонде с солнечным парусом.
Коричневый изучал его костюм, причем, казалось, его интересует рабочее снаряжение, но все остальные пробовали мускулатуру Джонатана, ища сочленение его тела и места, где тычки могли вызвать рефлекторные сокращения.
Двое изучали его крепко сжатые зубы. Остальные прослеживали пальцами его кости: ребра, позвоночник, форму его головы, таз, кости ног. Они ощупывали его руки и водили по ним пальцами. Хотя они были достаточно осторожны, все это было довольно неприятно.
Щебетание усилилось до крещендо. Некоторые из звуков были такими пронзительными, что становились почти неслышимыми, но за ними следовали мелодичные тона средней высоты. Наконец, все моти собрались за спиной Уайтбрида, показывая друг другу на его позвоночник. Очень он их возбудил. Один из Моти сделал ему знак следить за ним, а затем согнулся взад и вперед. Суставы торчали из его спины, как будто она была сломана в двух местах. Уайтбрид испытывал тошноту, глядя на это, но у него появилась идея. Он согнулся в три погибели, выпрямился, затем согнулся снова. Дюжина маленьких рук принялась ощупывать его спину.