С Кармен (Гнездилина Кармен Ивановна) проще: вся ее предыдущая жизнь как на ладони. Привлекалась еще в советское время по подозрению в содержании притона, но легко доказала, что она народная целительница и гадалка. На такой случай в прежнем кодексе тоже имелась статья, но по ней редко кто проходил на суде, разве что в пристежку к другой, более серьезной статье. Рынок пришелся ей впору, как бальное платье принцессе. Она быстро прославилась как экстрасенс и прорицательница, наловчилась лечить ото всех болезней наложением рук, снимала порчу и предсказывала судьбу, на чем огребала крупную монету. Вскоре замелькала на телевидении в передаче «Третий глаз», потом сошлась с Шалвой, побыла в сожительницах. Наконец он пристроил ее в «Грезы», где Кармен Ивановна по рыночному положению уже стала недосягаемой для обыкновенного судебного преследования: уважаемый член общества, средний класс, предприниматель, опора государства. Звонарев указал на свободный стул:
— Садись, гостюшко дорогой. У нас безо всяких чинов, запросто. Какие проблемы?
Кармен добавила:
— Не с вами ли, сударь, мы час назад беседовали по телефону?
— Возможно, — Климов уселся, пригладил ладонью парик. — Хочу оговорить, что пришел скорее для ознакомления, чем для активного времяпрепровождения.
— Как это? — уточнил Звонарев. — У вас нет денег?
Климов смотрел не на него, а на Кармен: его сразу очаровала эта женщина, в ее темных, пылающих страстью очах смутно отражался весь тот порочный мир, куда мужчин порой подсознательно тянет, как в омут.
— При чем тут деньги? — поморщился он с досадой. — Я работаю в префектуре, в комиссии по малому бизнесу. К примеру, возьмем ваше заведение. Оно, конечно, необходимо и имеет свою социально-оздоровительную функцию. Но встает важный вопрос. Почему подобные фирмы обслуживают все же довольно специфический контингент? Почему порядочные люди, цвет общества, бизнесмены, банкиры, деятели культуры, избегают посещать подобные места? Что это — следствие инерции обветшалых моральных догм или убогая, односторонняя реклама?
Кармен и Звонарев слушали его, фигурально говоря, набычась. Николай Павлович не выдержал:
— Ты что, мужик, кольнулся, что ли? Как это не посещают? Да к нам сам Лев Ионович третьего дня заезжали. Два часа в парилке балдели.
— Лев Ионович? — деловито переспросил Климов. — Из мэрии? Вы имеете в виду Починюка?
— Я имею в виду, коли вы, господин хороший, надеетесь на халявку проскочить, у нас не заведено. У нас фирма с репутацией. Прейскурант единый для всех. Если угодно, Лев Ионович полторы штуки отстегнул не глядя.
— Вы сказали — прейскурант? И какого же рода услуги вы обеспечиваете? Кроме массажа? Это принципиальный вопрос. Порядочные люди…
Бухгалтерша Кармен положила горячую руку ему на колено, ободряюще улыбнулась.
— Молодой человек, — заговорила ласково, подключив бархатный регистр. — Не надо лишних слов. Расслабьтесь, вы уже не на работе. Вы пришли к нам отдохнуть и сделали правильный выбор. У нас все по первому классу. Бильярдная, сауна, девочки-люкс. И все в строгом соответствии с санитарными нормами. Вам совершенно не о чем беспокоиться.
— Пусть только деньги сперва покажет, — буркнул Звонарь.
— Фу, как грубо! — упрекнула Кармен.
— Нет, почему же, — согласился Климов. Открыл визитку и козырнул уголком толстенькой пачки сторублевок. — Я его понимаю, как директора. К нам в комиссию приходит много жалоб разного рода на всевозможных неплательщиков. Всякие махинации, обман доверия. В крупном бизнесе аналогичная картина. Почему и иностранцы не хотят иметь с нами дела… Вот вы сказали, бильярд. А ведь я бы, пожалуй, сгонял американочку.
Поначалу, когда гость только появился на пороге, Кармен ощутила какую-то неясную, исходившую от него угрозу, но теперь совершенно уверилась, что это обычный чиновник-дегенерат, нагревший руки на взятках, изъясняющийся газетными клише, уже не человек, но еще не совсем животное. Была, правда, одна малость, которую Кармен не могла себе объяснить: почему чиновный стручок не пошел сразу к девочкам, а завернул в дирекцию, и главное, почему они восприняли его приход как нечто естественное и ведут нелепое толковище. Эта несообразность слегка ее тревожила.
— Бильярдная, к сожалению, сейчас занята, — сказала она. — Там три чурека гоняют шары. Вам как интеллигенту будет с ними неинтересно.
— Вы не правы, — возразил Климов. — Среди кавказцев много отменных игроков. И ставят по крупному. Другое дело — могут убить, но этого я не боюсь. Я государственный служащий, меня нельзя трогать. Давайте взглянем одним глазком, ознакомимся, так сказать, с местными достопримечательностями, раз уж я приехал.
Он подал руку Кармен, и та ее приняла. Звонарь в полном недоумении остался пить водку один.
По дороге Климов сделал комплимент:
— Хочу вам признаться, хозяюшка, вы женщина моей мечты.
— Неужели?
— Вы похожи на мою сестренку: такая же чернявая, пухленькая и глазастая… А вот здесь по углам я бы установил игорные автоматы. Зачем же пропадать помещению.
В коридоре им встретились два пожилых господина, которые волокли куда-то растелешенную малолетку. Малолетка истошно визжала, зато у мужчин были сосредоточенные лица, как при умственной работе.
В подвале дежурили трое боевиков. Они расположились на табуретках с автоматами на коленях, как и те, что наверху. Всего, выходит, пятеро, отметил Климов. Это немного для него одного. В сущности, разведку он уже закончил. Девушка, если жива, находится в одном из вон тех трех боксов с глазками, больше ей негде быть.
Трое пожилых горцев являли собой занятное зрелище: разгоряченные, отрешенные, подобные ожившим лесным кряжам. Двое передвигались вокруг стола с киями, хищно приглядываясь к шарам, третий сидел в кресле со стаканом в руке. Он первый заметил вошедших:
— Ну, чего надо?! — зычным голосом словно толкнул их в грудь. Климов бодро ответил:
— Не примете в компанию, господа?
Игроки оторопело опустили кии. Судя по манерам, они не вчера спустились с гор, уже, вероятно, попривыкли к наглости русского быдла, но всему же есть мера.
— Тебя? — растерянно спросил один.
— А чего? — Климов бесстрашно подступил к столу. — Четверым веселее, а?
Тот, кто сидел со стаканом, глухо уточнил:
— На что хочешь играть?
— Как на что? На деньги, разумеется.
— Мы не на деньги играем. Мы играем на интерес.
— Можно на интерес, — согласился Климов. — В чем он заключается?
— Ставишь свою глупую башку, будешь играть. Хочешь?
Кармен потянула сзади за пиджак, но Климов уперся:
— Я башку поставлю, а вы что?
Один из горцев приблизился, потрогал за пуговицу.
— Проваливай, да. Не мешай добрым людям. У нас свои дела, у тебя свои. Иди к девочкам, да.
— Почему проваливай? Я же имею право, как все посетители. Бильярд общий. Почему сразу проваливай?! Хамство какое-то.
— Жить хочешь, нет?
— Жить хочу, да.
— Уведи его, хозяйка, и больше не показывай.
Кармен уперлась руками Климову в грудь и начала толкать его к двери, точно шкаф передвигала. На пороге оглянулась:
— Извините, господа. Маленькое недоразумение. Оно уже улажено.
Горцы ответили гортанными возмущенными возгласами.
— У вас и порядочки, — возмутился Климов уже в коридоре. — Черт знает что такое! Вы же видели, они меня оскорбили.
Кармен сухо объяснила:
— Они заплатили за ночь вперед. Правила позволяют. Если вас что-то не устраивает, молодой человек…
Не слушая, словно в сильном раздражении, Климов зашагал к боксам. Увидел как напрягся, привстал ближайший охранник.
На боксах обыкновенные английские запоры.
Кармен догнала его:
— Куда вы? Там тупик.
Климов повернулся к ней:
— Я скажу вам, в чем проблема. Кармен Ивановна вас зовут? Так вот, Кармен Ивановна, проблема в ошибочной ориентации вашего заведения. Это же настоящие бандиты! И что получается? Получается, у них все преимущества передо мной, порядочным гражданином, который заглянул на огонек, чтобы немного развеяться после напряженного трудового дня. Получается, нормальный гость, да еще если он не кавказец, по сравнению с бандитом как бы человек второго сорта. Постарайтесь вникнуть в мои слова, это действительно очень серьезная проблема. К сожалению, она касается не только вашей фирмы.
— Что вы хотите? — У Кармен осталось одно желание: поскорее избавиться от конторского проныры. Она уж подумывала, не вышвырнуть ли его на улицу. Неизвестно, каких неприятностей от него ждать. Но чудное дело, одновременно ее тянуло к нему. Его серые с коричневыми искрами глаза завораживали. Такого с ней сто лет не случалось. Его дерзкая улыбка никак не соответствовала занудным речам и вообще всему облику. Смутно она догадывалась, что пришелец не тот, за кого себя выдает, и, может быть, его следует не просто вышвырнуть на улицу, а сперва произвести небольшую правилку, но стоило Климову улыбнуться, как ее тревога утихла.
— У вас там девочка наверху, такая яркая блондиночка. Прямо балерина из варьете. Ее можно снять?
— Наконец-то, — бархатно хохотнула бухгалтерша. — Я уж думала, так и не доберемся до сути.
Массажный кабинет — широкая, низкая кровать с приспособлениями для зажимов рук и ног и прочего физкультурно-оздоровительного баловства, позолоченное трюмо, зеркало на потолке, мягкое, призрачное освещение — судя по обстановке, фирма процветала.
Климов не успел соскучиться, как появилась Зина Букина, сияющая, прелестная, беззаботная.
— Ну-с, больной, — промурлыкала с порога. — Почему не раздеваемся? Доктор уже здесь.
Порхнула по комнате, сбросила шаль с плеч, осталась в каком-то подобии балетного трико и в марлевой юбчонке размером со спичечный коробок. Ожгла шальным глазом.
— Вон та маленькая дверца — ванная комната. Не желаете ли ополоснуться? Кстати, массаж лучше всего начинать с водных процедур. Гигиенично — и хорошо заводит.
От такого напора одичавший в лесу Климов растаял. Прогудел: