Я своих родителей, выживи они после той страшной автокатастрофы, никогда не бросил бы, и сейчас из последних сил ухаживал бы. Это святой родственный долг. Он, может быть, даже выше, чем интернациональный или воинский.
Ты спрашиваешь как с продуктами у меня? Терпимо, не голодаю, кое-как перебиваюсь, пенсия есть. Хорошо хоть последние зимы не столь морозные, как раньше, а то туго пришлось бы. Такая вот жизнь непутевая у Пашки Беды сложилась…
…После нашей встречи минуло больше месяца, а у станции метро, как обещал, Павел ни разу не появился. Вчера в городской газете в сводке происшествий я случайно наткнулся на маленькую заметку, сообщавшую о том, что возле конечной станции метро «БМВ» насмерть сбила человека. По словам очевидцев, якобы он сам бросился машине под колеса…
Как же удивился и одновременно обрадовался я, встретив днями Пашу возле гастронома. И не одного, а с какой-то женщиной средних лет. Она заботливо держала его под руку, он что-то с улыбкой увлеченно рассказывал, когда эта симпатичная пара неторопливо удалялась в сторону жилых домов. Я только услышал обрывок Пашиных слов:
— Тебя, Надюша, мне сам Бог послал…
Прощание с Дедом Морозом
Семилетний Миша, как и все дети его возраста, верил в Деда Мороза и с нетерпением отсчитывал дни до наступления Нового, 1983 года. Мама рассказывала, что Дед Мороз из далекой Лапландии уже выехал на роскошной тройке с бубенцами в их городок с полным мешком подарков для ребятни. А к тем мальчишкам и девчонкам, кто хорошо учится и слушается родителей, он непременно зайдет еще и в гости, чтобы лично поздравить с новогодним праздником.
Миша был уверен, что Дед Мороз обязательно заглянет к ним на огонек еще и потому, что его папа воюет в Афганистане. Мама говорила, что уже весной он вернется домой, и они вновь будут вместе.
Этим летом папа приезжал в отпуск: загоревший, сильный, правда, по словам бабушки, заметно похудевший. Но это не страшно: на домашнем рационе быстро поправился.
С папой ему было очень весело. Они, не замечая времени, как угорелые носились по квартире, резвились, боролись, играли в войну. А еще ему, мальчишке, очень понравилось путешествовать. Взяв палатку и оседлав велосипеды, они втроем отправились на Голубые озера, где, сколько хотели, купались, ловили рыбу, загорали. Правда, по дороге туда возле гречишного поля на них неожиданно напали пчелы. Глупые, они почему-то приняли их не за беззаботных туристов, а за охотников за дармовым медом. Папа резко увеличил скорость, да так, что у Миши, сидевшего на передней раме велосипеда, засвистел ветер в ушах. Мама безнадежно отстала, и ей, бедной, две пчелки дали меду…
На неделю палатка заменила им квартиру. Оказывается, так здорово дышать, есть, спать на свежем, настоянном на травах воздухе, слышать неугомонный шепот вековых дубов и сосен, охраняющих их сон. Вечерами Миша, не отрывая глаз, любовался звездным небом: сказочно красивым, тихим и загадочным. Кажется, нет в этом бесконечном пространстве свободного сантиметра, где бы ярче или тусклее не горел светлячок. Но что это?
— Папа, мама, смотрите, звезда упала! — закричал он, малость напугав родителей. Они с улыбкой объяснили сыну, что это оставил след сгоревший в атмосфере метеорит и, по народному поверью, если успеть загадать желание, оно обязательно сбудется.
Миша с нетерпением стал ждать очередного звездопада. У него было одно, самое сокровенное, самое главное желание: чтобы, победив всех душманов, живым и здоровым вернулся с войны любимый папка. И вскоре, будто по заказу, удивительное явление повторилось, и Мишка успел-таки прошептать свою заветную мечту.
Довольный, уже засыпая, краешком глаза он увидел, как папа нежно целует маму…
А на рассвете, как и договаривались, они отправились на рыбалку. Такого клева еще никогда не было. За какой-то час Миша вытащил с десяток приличных окуней и три уклейки. У папы улов оказался еще больший. Ох, и вкусная же уха, приготовленная на костре, получилась!
За полгода Миша чуточку подзабыл папины черты лица. Отчетливо помнит только его добрые глаза, пышные усы и симпатичную ямочку на подбородке. Такой он и на фотографиях. Те, сделанные в Афганистане, их всего восемнадцать, аккуратно хранятся в отдельном альбоме. На самом большом снимке — папа в центре со своими солдатами, только вернулся с боевого задания. На другой фотографии он, присев, дружески похлопывает по холке овчарку, нашедшую мину. А здесь он в люке БМП на фоне высоких гор.
В классе только у одного Миши папа военный: так сказала учительница. У него три маленькие звездочки на плечах, он командир роты. Миша, когда вырастет, тоже станет офицером, а может, и генералом. Вот тогда дворовые друзья его еще больше зауважают.
Елку он сам нарядил, пока мама была на дежурстве в больнице. Когда она, уставшая, вернулась с работы, то прямо с порога похвалила сына за проявленную инициативу: «Какой ты молодец!»
— Одна только игрушка случайно разбилась, — нехотя признался он. — Но я свою придумал в виде конфетки с блестящей оберткой. Вроде красиво получилось.
Четверть Миша окончил на одни пятерки, чем тут же порадовал маму. В письме она обязательно сообщит об этой хорошей новости папе. Миша и сам мог бы написать, но пока в грамматике не силен: многовато ошибок делает. Может, в конце зимы соберется с духом и отправит свое письмо в далекий Афганистан.
Интересно, как там отец воюет, скоро уже душманов всех побьет? В горах, конечно, легко спрятаться, но у наших, папа рассказывал, много новых ракет, самолетов и вертолетов есть, они, где хочешь, врага достанут.
Эх, жалко нельзя в Афганистан поехать даже маме. Хоть бы одним глазком взглянуть на горы, живущих там людей и, конечно, побывать в папиной роте, пообщаться с его солдатами. Они, наверное, настоящие герои, не зря отец говорил, что с каждым пошел бы в разведку. Да, он еще совсем мал, первоклашка, но когда подрастет, то уже никто из старшеклассников не посмеет бросить вслед обидное прозвище «шкет».
До Нового года оставалось пять дней: быстрее бы уже они пролетели. К счастью, зима выдалась снежной, морозной, так что Миша с друзьями дома не сидел. Рядом с их домом был лесок, а в нем аж три горки, одна пологая, а две покруче. Там и пропадала местная ребятня, оседлавшая лыжи.
Когда друзья увидели на Мишиной руке часы, подаренные папой, толпой ходили следом, чтобы поближе показал. Часы и впрямь стоили такого повышенного внимания: японские, с подсветкой, противоударные, до электронной секунды точные, выносливые. В них можно было даже купаться, падать и прыгать, не опасаясь, что разобьются. А еще он гордился фонариком со встроенным в него миниатюрным радиоприемником и китайским складным ножиком, подобного ни у кого в школе не было.
Длительными, зимними вечерами они с мамой смотрели телевизор, не спеша пили чай с любимым вишневым вареньем, привезенным от бабушки, читали. Миша — свои, детские сказки, а мама — про любовь. Правда, в последнее время она чаще вязала: то теплые носки, то рукавички, а сейчас — симпатичный бело-голубой шарфик — папе в подарок. Он ведь уже через считанные недели вернется домой, вместе с первыми ласточками, которые принесут на своих крыльях весну, и их небольшая квартира наполнится безграничной радостью, семейным теплом и светом. Но это будет в новом году, до наступления которого осталось совсем чуть-чуть, всего двое суток.
…В дверь позвонили.
— Мама, быстрее открывай, это Дед Мороз меня поздравить пришел! — пролепетал Мишка, возбудившийся от одной мысли, что сейчас на пороге он увидит настоящего хозяина далекой Лапландии с полной сумкой подарков. Интересно, что дедушка ему приготовил? Может, большую заводную машину со светящимися фарами или радиоуправляемый самолет? Это было бы здорово.
— Извините, мы не ошиблись адресом? Это квартира старшего лейтенанта Ковальчука, а вы его жена? — вежливо уточнил у мамы стоявший на пороге. Нет, не Дед Мороз, а какой-то незнакомый военный дядя в шинели.
Через мгновение произошло то, что Миша никак не ожидал. Его детское сознание не могло постигнуть весь ужас случившегося, и потому истошный, во все горло мамин крик застал его врасплох. Увидев, что мама вовсю рыдает, он, чтобы хоть немного успокоить ее, цепко обхватил талию ручонками и, уткнувшись в юбку, тоже заплакал.
— Нет у нас больше папки, сынок, — сквозь слезы прошептала мама, обессиленно опустив руки на его маленькую голову.
Смысл этих страшных слов отдаленным эхом дошел до него, семилетнего мальчишки, с детской наивностью все еще надеявшегося на какое-то чудо. Но чудеса, видать, и впрямь бывают только в сказке.
Он вновь увидел отца, с усами и ямочкой на подбородке, только глаза у него были закрыты. Может, он просто спит, уставший после дальней дороги? И, никого не спрашивая, Миша в одно мгновение очутился у гроба и со словами: «Папка, вставай!» нежно прильнул к лежащему в нем отцу.
После некоторого замешательства мама и военный дядя мягко, но настойчиво отодвинули его чуть в сторонку.
— Иди с ребятами немного погуляй. Потом разберешь елку, — печально сказала мама и вновь заплакала.
А он так старался, впервые наряжая зеленую красавицу! Ох, как некстати она, грациозная и по-праздничному блестящая, пахнущая свежей хвоей, оказалась здесь, в одной комнате с гробом.
— Господи, я до сих пор не могу поверить… Расскажите, как все случилось, — сквозь слезы, чуть слышно попросила мама военного. Он, в задумчивой печали, с трудом подбирал нужные слова:
— Был бой, тяжелый… Наша рота попала в засаду. Духов в том районе втрое больше оказалось, чем мы предполагали. Старший лейтенант Ковальчук приказал мне и еще одному взводному, раненному в руку, с основной группой солдат прорываться к своим через перевал. А сам с пулеметчиком и еще пятью бойцами остался прикрывать огнем отход роты. Это было единственно верное решение: иначе все бы полегли там.
…Проводить в последний путь погибшего в Афганистане офицера собралось полгородка. Чужие люди, веселыми компаниями отмечавшие Новый год и под вечер возвращавшиеся домой, с недоумением смотрели на траурную процессию, медленно двигавшуюся по центральной улице. Как дико, противоестественно выглядели эти похороны, когда, казалось, сам воздух пропитан праздником, смехом, народным гуляньем, а вокруг эхом разносилось: «С Новым годом! С новым счастьем!» Вот так по чьей-то воле пересеклись параллельные миры, встретились антиподы — горе и радость, жизнь и смерть.