шком близко от нашей штаб квартиры. Мой капитан сейчас с основными силами Роты сковывает наступление противника у форта Релен. Это в десятке лиг к северо-западу отсюда. Если Релен будет взят, то и Аледе долго не продержится, и солдаты Маризы смогут выйти на границу с Кевиналом, а это — верная гибель для всех сторонников герцогини Кларины. Сергио в Аледе, Марцель ранен. Что я должен был делать? Скорее мчаться в штаб-квартиру и принять все меры, чтобы не взорвался порох и не пострадали прочие припасы. Ну, и конечно же, меня не могла не волновать ваша безопасность, прана Реналла. Ведь я взял на себя определённые обязательства перед вашей роднёй — праной Нателлой, прежде всего.
— Благодарю вас, — улыбнулась Реналла. — Искренне тронута заботой.
— Очень хорошо, что я поторопился с дюжиной самых отчаянных бойцов. Ещё немного и было бы поздно. Вначале я не поверил своим глазам. Не поверил, несмотря на немалый военный опыт. Предательства никогда не ждёшь, хоть и убеждаешь себя быть к нему постоянно готовым.
— Предательства?
— В этом-то и вся суть! Поначалу я подумал, что это просто мародёры… Кажется, я уже упоминал об этом?
— Да, упоминали.
— Мародёры или лазутчики из вражеской армии, хотя последнее кажется совсем уже маловероятным. Казалось бы, как они смогли бы пробраться за крепостную стену? Но подобные случаи известны в истории войн. Не буду утомлять вас пересказом скучных фолиантов, это знание не для юной праны. Схватка во дворе подходила к концу. Большинство «лишённых наследства» либо были убиты, либо истекали кровью из множества ран. Стоять на ногах оставались лишь Жанель альт Новил и ваш телохранитель…
— Бардок?
— Да, он.
— Какое счастье, что он уцелел! — радостно воскликнула Реналла, испытывая огромное облегчение. Она помнила кровь на своих пальцах, вытекающую из маленькой дырочки в кожаной куртке охранника. Казалось бы — совсем маленькая дырочка, чуть больше ногтя размером, но ведь люди умирают даже от таких.
Лейтенант Пьетро нахмурился, отвернулся к кону, несколько томительных мгновений молчал, а потом глухо произнёс:
— Он не уцелел. Умер вчера от кровопотери. Три огнестрельных раны, в том числе две — в грудь. Шесть колотых и резанных. Мне очень жаль. Правда, очень жаль, что я не успел вовремя…
Реналла охнула и зажала рот ладошкой, чтобы не разрыдаться. Казалось бы, кто её Бардок? Угрюмый, немногословный, вечно недовольный, всегда возражающий. Но именно он сопровождал её из самого Аркайла. Пусть по приказу прана Гвена альт Раста, а не по собственной воле, но служил телохранитель не за страх, а за совесть. Заботился и о ней, и о её сыне. Берёг, защищал, старался устроить получше на постоялых дворах. В нём ощущалась постоянная готовность драться за них, если такая необходимость возникнет. Он был против её поездки в Вожерон из замка праны Нателлы, но вынужденно подчинился, поскольку не мог не подчиниться благородным господам — служба такая. Но он дрался за неё, непослушную своенравную девчонку до последнего. Прикрыл её от выстрелов собой, а потом сражался. Истекал кровью, терял силы и с ними — жизнь, но сражался.
— Мне очень жаль… — повторил Пьетро.
— Да примет Вседержитель душу его, — едва слышно прошептала Реналла. — И упокоит со святыми.
— И упокоит со святыми…
— Как же я теперь?..
— Умоляю вас, не волнуйтесь. Я обеспечу вам самую лучшую защиту. Клянусь! Если будет надо, я сам умру, но не подпущу к вам ни одного злоумышленника. Как бы не старался это мерзавец, Этуан альт Рутена!
— Кто?
— Главнокомандующий наш! — с ненавистью выплюнул Пьетро. И вдруг спохватился. — Прошу простить меня. Я отвлёкся, но позвольте, я всё-таки расскажу всё по порядку.
— Рассказывайте, во имя Вседержителя. Мне уже не по себе от неизвестности и загадок.
— Это моя вина. Ещё раз прошу простить меня. Постараюсь объяснить как можно быстрее. Переодетыми мародёрами оказались люди, служившие Дому Сапфирного Солнца.
— Как? — Реналла почувствовала «мурашки», бегущие по спине.
Всё это время она боялась штурма, боялась обстрела, боялась тайную службу Аркайла, а оказывается — враги таились совсем рядом. Что теперь делать? В каждом встречном видеть убийцу? Запереться в четырёх стенах и попросить прана Пьетро об усиленной охране? Бежать в замок Дома Ониксовой Змеи? Но, если кто-то очень сильно хочет её смерти, то обветшалые стены и набранная с бору по сосёнке дружина пран Уилла, гофмейстера, не спасут. Доберутся. Выстрел или кинжал…
— Не бойтесь! — Лейтенант шагнул к ней, решительно взял ладонь и стиснул пальцами. Крепко, но осторожно. Наверное, она побледнела или ещё как-то выдала испуг. — Не бойтесь ничего. Вы помните рыжего и плешивого прана из свиты Этуана? Мне ещё очень хотелось швырнуть ему перчатку прямо во время суда.
— Помню… — Стараясь сдержать дрожь в голосе, ответила она.
— Рутт альт Ларра из Дома Медной Ящерицы — вассал Дома Сапфирного Солнца. Бардок заколол его ещё до нашего появления. Мне пришлось лишь опознать труп. Ещё у троих лица показались знакомыми. Где-то я их видел — то ли на балу в городской ратуше Вожерона, то ли на военных советах. Я отправил посыльного к прану Жерону. Он должен знать, что наши союзники совершили поступок, граничащий с предательством. На мой взгляд, это достаточный повод, чтобы расторгнуть договор, но решать всё равно капитану. Уверен, что он явится в Вожерон, едва лишь представится возможность. Тогда мы сможем высказать наши претензии герцогине Кларине и прану Клеану альт Баррасу. Если бы я только мог… — Пальцы лейтенанта сжались чуть сильнее. — Если бы капитан позволил мне вызвать Этуана альт Рутана на дуэль… Как же мне хочется отправить его следом за Руттом альт Ларра, рыжим негодяем!
— Не нужно. Не стоит увеличивать количество зла в этом мире, — возразила Реналла.
— И всё же он заслуживает смерти. Если не смерти, то позорного суда, — лейтенант с видимой неохотой отпустил её руку. Выпрямился. — Но вы. Несомненно, правы. Всё должно быть по закону. Уверен, что пран Жерон придумает, как всё сделать по закону.
— Конечно, придумает. Мне кажется. Пран Жерон может найти выход из самого тяжёлого положения, когда все опустят руки. Подумает и найдёт.
— У нас в Роте любят его, как отца, — улыбнулся офицер. — Я, очевидно, утомил вас разговорами?
— Нет, что вы. Напротив, развлекли. Когда я одна, в голову лезут тяжёлые мысли.
— И всё же, мне, пожалуй, пора. — Пьетро мялся. Он очень не хотел уходить, но привычка к строжайшей дисциплине гнула его, как непосильный груз.
— Наверное, пора. — Пришла ему на помощь Реналла. — Иначе Лонара заругает. И вас, и меня. Я её побаиваюсь.
— Я сам её опасаюсь. — Пьетро поклонился. — До завтра, я надеюсь.
Он подумал немного, поклонился ещё раз, развернулся на каблуках, придерживая левой рукой ножны со шпагой. Реналла поняла, что сейчас он перешагнёт порог, а потом неизвестно когда появится, а она так и не успела поговорить об отъезде в замок праны Нателлы. И придётся оставаться здесь, и бояться каждого шороха, ожидая нападения. Она чужай в Вожероне, кто станет её защищать, кроме лейтенанта Пьетро? А если и с ним что-то случится, как с Марцелем? Ведь война идёт, а это — не игрушки. Без покровительства Пьетро её жизнь не будет стоить и затёртого медяка. А в замке у сестры Гвена альт Раста можно спрятаться и уже потом думать, куда бежать, где скрываться, коль уж все сильные мира сего ополчились против неё. И едва ли не важнее всех иных доводов — в замке остался Брин. Необходимость жить в Вожероне, вдали от сына, доставляла Реналле невыносимые страдания. Ещё немного и она побежит прочь одна, без охраны и спутников, пешком, через лес, через войну, лишь бы повидать малыша.
Лейтенант занёс ногу, намереваясь шагнуть из комнаты, но вдруг замер. Обернулся.
— Прана Реналла…
— Пран Пьетро, я хотела… — почти одновременно проговорила она.
— Что вы хотели? — встрепенулся кевиналец, будто пёс, ожидавший пинка, а получивший кусок мяса на сахарной кости.
— Нет, это вы хотели что-то мне сказать!
— Нет-нет… Я не позволю себе говорить раньше прекрасной праны.
— Но вы ведь первый начали…
— Это не имеет ни малейшего значения. Вначале говорите вы, а лишь потом — я.
— Но…
— И не надо возражать и спорить. Только после вас. Слово офицера и дворянина.
— Даже не знаю… — смутилась Реналла, хотя галантность, проявляемая лейтенантом, ей очень нравилась.
— Прошу вас, говорите.
— Ну, если вы настаиваете… У меня есть к вам просьба, пран Пьетро. Не знаю, как вы отнесётесь к ней.
— Если она не противоречит дворянской чести и клятве, которую я принёс капитану Жерону. Но что-то мне подсказывает, что вы не можете предложить стать клятвопреступником или нарушить правила приличия. Итак, я слушаю вас.
— Пран Пьетро, — голос Реналлы слегка дрогнул, но это и к лучшему. Пусть лейтенант осознает, как она волнуется. — Мне очень страшно в Вожероне. Мне повсюду чудятся убийцы, я боюсь обстрелов. Вы — человек, связавший с войной всю свою жизнь, вам не понять страхов обычной женщины, не обладающей отвагой и мужеством. Но я умоляю вас — задумайтесь и постарайтесь войти в моё положение. Когда я приняла ваше приглашение, чтобы свидетельствовать против убийц знаменщика Толбо альт Кузанна, я даже не предполагала, что встречу такую ненависть со стороны местного дворянства. И уж тем более, я не могла даже помыслить, Прошу вас, помогите мне вернуться в замок Дома Ониксовой Змеи. Там я буду в безопасности…
Лейтенант нахмурился. Вздохнул. Покачал головой.
— Увы… Вынужден невольно разочаровать вас отказом.
— Почему? Неужели, это так сложно?
— Это слишком опасно. Я никогда не прощу себе, если с вами что-то случится.
— Почему опасно? — Подняла брови Реналла. — Чем опасно? Опаснее, чем в Вожероне? Замок Ониксовой Змеи в отдалении…
— Умоляю вас, позвольте мне объяснить! — С неожиданной горячностью прервал её Пьетро.