– Вот, Кузя, а все время твердишь, что у тебя никого и ничего! – воскликнула я. – А как начинаем разбираться, то выясняется – были, были в твоей жизни знакомства. И даже свидания с противоположным полом… И на соответствующих сайтах ты тоже сидела…
– Да ты дослушай сначала, – перебила меня сестра. – Короче. Встречались мы с этим мужчиной во вполне невинном формате – прогулки по городу, экскурсии в музеи… Но он меня ни разу не приобнял даже, не пытался поцеловать. Мы даже особо не переписывались в мессенджере, никакой лирики, только по существу… И я ему сказала однажды при личной встрече, что хочу родить. Очень хочу родить ребенка. И возраст у меня такой, что уже сейчас или никогда. Хочу настолько, что брак как таковой особо не нужен, признание отцовства – тоже не обязательно. Захочет мужчина признать ребенка – пожалуйста, не захочет – не надо. А этот тип взял, да и сбежал от меня. Заблокировал везде. Я даже не поняла, что это было, зачем… Чего его вдруг так напугало, ведь это же нормально – мечтать о детях?
– Ну и не думай о нем. Забудь. Нет смысла лезть в чужую голову…
– Это я к тому, что я не хотела обманывать своего кавалера, хотела просто скорректировать общие планы… а ничего не вышло! – с отчаянием произнесла сестра. – Ну вот пыталась я вести себя честно и правильно, никого не обманывая, и сижу теперь у разбитого корыта.
В середине мая утром зазвонил телефон. Я взглянула на экран и удивилась – звонил Илья. Ну надо же! Он все-таки решился поговорить со мной… Только вот нужно ли это мне? Несколько секунд я сомневалась, но потом решила ответить на звонок. Любопытство – мое второе имя.
– Алло…
– Даша, привет, – услышала я голос Ильи. – Я бы хотел с тобой встретиться.
– Зачем?
– Не знаю.
– Раз не знаешь, то ни к чему. Не люблю я такое, – с радостным ехидством произнесла я. – Если взрослый человек не может разобраться с самим собой…
– Не придирайся, – перебил он меня. – О нет, извини… Просто мне сейчас как-то не по себе, не слежу за словами.
– Тебе не по себе? Это не мои проблемы, – ответила я, уже без всякого злорадства. – Ну правда, зачем ты позвонил…
– Даша, мне плохо. Реально плохо. Я запутался.
– Я тут блог одного мужчины читала… – начала я немного издалека. – Он уехал в Америку, женился на американке и спустя время открыл, что тамошние женщины не собираются выслушивать нытье наших мужчин по любому поводу. Если мужчина не в силах справится со своими душевными проблемами – то ему прямая дорога к психоаналитику, и нечего жену грузить. Если у мужчины экзистенциальный кризис, то это тоже его проблема, а не жены. А ты мне даже не муж, заметь! И хоть мы не в Америке, но у нас уже похожие установки! Короче, я не обязана тебя спасать. Ты не по адресу.
– Даша, я виноват перед тобой, – глухо произнес Илья.
– И что?! Тебя мучает чувство вины, и ты хочешь об меня успокоиться? Да иди ты… Я не обязана выслушивать твои жалобы. Мне от этого только хуже станет! Ну вот подумай сам – ты же хочешь загрузить меня своими терзаниями… а мне от этого не станет легче! Я не хочу грузиться, я не страдаю, я живу легко и весело… я не люблю страдать! – с возмущением выпалила я.
– Да я видел, что тебе весело… Ты уже утешилась, – со смешком произнес Илья. Он намекал на нашу встречу в торговом центре, недели две или три назад. Или даже больше? Илья тогда увидел меня с Сашей на эскалаторе.
– А по-твоему, я должна лить слезы и вести себя как монашка после расставания с тобой? Убиваться, что потеряла такое сокровище, как ты?
– Даша, ну хватит, ты уже потопталась на мне от души, – устало произнес Илья. – Я очень хочу с тобой поговорить. Хочу извиниться. Мы с тобой расстались тогда, в Новый год, как-то по-дурацки… давай еще раз встретимся. Ты сейчас свободна? Выходи, обсудим ситуацию. Посидим в каком-нибудь кафе…
– Нет, я в эти дни решаюсь выходить только после дождя, когда пыльца растений прибита водой. У меня аллергия на цветение. Поллиноз. Ты не помнишь? Чихаю и насморк.
– А таблетки? Специальные спреи в нос? Они не помогают?
Илья не помнил, что в мае я мучаюсь аллергией и недели две провожу всегда дома, в самый острый период. А таблетки мне помогают, да, но от них, даже от тех, что нового поколения, мне хочется спать и голова почти не соображает. А как работать тогда? Он ничего этого не помнил про меня! Хотя такая ситуация повторялась каждую весну.
– Нет, не помогают, – вздохнув, ответила я.
– Я могу зайти к тебе тогда? Просто поговорить, просто – поговорить…
– Ладно, заходи, – согласилась я. – Просто поговорим.
Илья прибыл через час. Мне опять вспомнилось, что он не любил заглядывать ко мне в гости, ему мерещилась здесь атмосфера болезней и смерти.
– Чай, кофе? – спросила его в прихожей.
– Чай, если можно, – попросил он.
Мы расположились на кухне.
– Я думал, ты сделаешь ремонт… – вырвалось у Ильи, когда он оглядывал кухню. Я никак не стала комментировать это высказывание. Приготовила чай, поставила на стол тарелку с самодельным овсяным печеньем почти без сахара.
Вот зачем он это сказал, про ремонт? У меня была вполне приличная квартира. Обои не отваливались, штукатурка с потолка не сыпалась… Так, просто старая мебель, но она тоже выглядела вполне сносно. Просто старая мебель!
– Кто он? Тот парень, с которым я тебя видел тогда? – спросил Илья.
Я опять демонстративно промолчала. И, кажется, я уже начала жалеть, что согласилась на эту встречу…
– Я все не то говорю, понимаю… – Илья застонал, потер лицо ладонями. Отпил из чашки, взял печенье, откусил. – Сама делала?
Я кивнула, попросила:
– Илья, давай, по существу, а?
Некоторое время он сидел молча, уставившись в пол, потом заговорил:
– То, в чем я сейчас хочу признаться, не особо порадует тебя… Но это важно. Ты должна знать, что я полностью переменился, поскольку стал способен на откровенность. Итак… Слушай: я никогда не воспринимал тебя всерьез.
– Я замечала это…
– Я не всегда был тебе верен.
– Что-о?! – вздрогнула я.
– Ну а как ты хотела? Одно логично проистекает из другого… – опять страдальчески застонав, произнес Илья. Принялся загибать пальцы: – Январь, февраль, март, апрель, май… Почти пять месяцев – после тебя. И чем дальше, тем хуже…
Дальше я слушала его молча. Главным образом потому, что пыталась осознать – Илья изменял мне! В это невозможно было поверить. Но почему нет… Мы же с ним встречались изредка, и свидания наши не длились дольше одной ночи, остальное время мы проводили друг без друга. Я до прошлой весны вообще была полностью посвящена уходу за родителями – сначала за обоими, потом только за отцом, находящимся уже в деменции. Параллельно я еще работала, писала на заказ Фиделю истории в жанре тру-крайм. Короче, я была полностью занята, и мне казалось, что точно так же и у Ильи нет свободного времени. А нет, реальность оказалась совсем иной…
Вот это обман так обман…
– Прошлой осенью я познакомился с девушкой, – продолжил свой рассказ Илья. – Удивительно красивая… настолько, что ее красота буквально затмила мне разум.
«Прошлой осенью? – лихорадочно соображала я. – Но мы же тогда еще не расстались!» Илья продолжил:
– …Она показалась мне очень… очень правильной такой. Современной, настоящей. Сама зарабатывала себе на квартиру, выплачивала ипотеку. Но потом я понял – она хотела, чтобы я жил с ней в этой ипотечной квартире, платил за все… Нет, не за ипотеку, а за другое… платил бы коммуналку, сам бы оплачивал все покупки, быт… А ее деньги шли бы только на выплаты по ипотеке, понимаешь? Я не сразу это просек, только потом до меня дошло, что она меня думала использовать… По сути, я должен был ее кормить, а она за мой счет взносы за свою квартиру выплачивала бы.
– Ее звали Наташей? – озарило вдруг меня.
– Как ты догадалась?
– Погоди… Это ты с ней Новый год встречал? – вдруг опять озарило меня.
– Да. Ездили кататься на лыжах, провели время в доме отдыха за городом… Тоже за мой счет, разумеется. Двенадцатого вернулись.
– Тринадцатого ты позвал меня к себе в гости… – пробормотала я. – Фу, какая гадость…
– Я с ней, с этой девушкой, пытался жить до конца февраля… Ничего хорошего. Она вешала на меня свои проблемы. Прикрываясь тяжестью кредитных обязательств, выколачивала из меня деньги на все… Даже на прокладки себе! А я таким образом помогал ей экономить на необходимом. А все свои деньги она пускала на досрочное погашение ипотеки, повторю. Я ей косвенно помогал гасить ее кредит, понимаешь?
– Опять прокладки… А ты ей совсем не хотел помогать? – с трудом выдохнув, спросила я.
– Корячиться на чужую квартиру? Которая никогда не будет мне принадлежать? И когда не докажешь, что я в нее вкладывался, пусть и опосредованно? Мне что теперь, чеки собирать на всякий случай? Ну нет, спасибо… да и каким бы я жлобом бы при этом выглядел, с этими чеками?! Тут только два варианта – либо я жлоб, либо я лох. Когда я понял, что девушка меня использует, всякое желание оставаться с ней у меня отпало. А если бы она забеременела?! Мне бы пришлось платить за нее, за ребенка… Всю жизнь боялся долгов, кредитов, многолетних выплат… И тут, словно против своей воли, тоже бы превратился в ипотечника – просто потому, что выбрал не ту девушку. Я бы платил за ее квартиру, за чужую квартиру! Одно дело, когда двое решаются впрячься в ипотеку, другое – когда вот такая ситуация, когда долги висят на ком-то одном из пары. Это же ужас, в какую финансовую яму я бы мог провалиться с этой особой! Но ты за нее не переживай, она сразу после меня еще какого-то дурачка нашла, готового ей служить.
– Зачем ты мне это рассказываешь? – возмутилась я. – Ну правда же, я не психоаналитик… Мне противно.
– Это важно, дослушай, пожалуйста… Важно для понимания общей картины, – упрямо произнес Илья. – В феврале я познакомился уже с другой девушкой, которой от меня вообще ничего не надо было, именно в материальном плане. Но там меня ждала иная засада. Эта, вторая девушка, страдала депрессией. Ее, вторую девицу, нельзя было ни в чем критиковать и обвинять. Ее надо было все время утешать. И хвалить обязательно – что она вымыла волосы, сходила в институт и сварила кофе. Я не имел права создавать стресс. Эта девушка, номер два которая, очень быстро уставала и моментально реагировала даже на интонации. Но хуже всего то, что она очень сильно привязалась ко мне… Моментально привязалась и уже жить без меня не могла. Очень тяжело переносила любую разлуку. Я обязан был о ней заботиться, поскольку я «приручил» ее. Даша, я чуть сам с ней с ума не сошел! – Илья схватился за голову. – Я должен был создавать безопасное пространство вокруг нее, беречь ее чувствительную психику. Она казалась очень милой, эта девушка. Печальный олененок Бэмби… Но я с ней полностью выгорел за очень короткий срок, у меня кончились силы, все произошло настолько стремительно, что я сам чуть не впал в депрессию рядом с этой несчастной девицей, я даже начал пить…