– А как популярны книги по психологии, заметили? – улыбнулся Макар. – Кажется, что они помогают, да? Но это не помощь, это… это про утешение. Это – доза. Это как стопка алкоголя, после которой расслабляешься и выдыхаешь, и вроде бы легче. Но это на время облегчение. Поскольку сама проблема-то не решена… И потом, когда эйфория от дозы проходит, начинается «откат». Я бы не стал связываться с людьми, которые все время читают эти психологические книжки. Они как те же алкоголики в чем-то. Нет, ну я не спорю, иногда книги умных людей реально помогают, но чаще это история именно про утешение, а не про решение реальной проблемы.
– А слышали про эксперимент в одной стране? – оживился Костя. – Не знаю, может, фейк, а может, правда… Короче, где-то одним людям давали деньги, а другим – психотерапию. У первых жизнь улучшилась и самоощущение от нее. У вторых нет, и параллельный эффект еще во второй группе – рост числа разводов, потому что эти перемены легче, чем другие. Кстати! Если мне что и помогало в жизни, то это смена работы и увеличение дохода. Остальное или не помогало, или эффект мне не заметен. Итак, совет: если вам плохо – то пора менять работу и придумывать новые способы заработка. И никакие психологи не понадобятся.
– Это классика, – засмеялся Макар. – «Не учите меня жить, лучше помогите материально».
– Конечно, если человеку дать денег, то сразу обрадуется, и настроение у него станет лучше.
– Не факт, – возразила Акса.
– Ну как не факт! – возмутился Костя.
– А вот так. Тогда богатые были самыми счастливыми людьми… Но нет, и они мучаются. Знаю одну девушку. У ее семьи есть деньги. И что? Мысли о суициде, селфхарм, анорексия в подростковом возрасте была… Деньги не всегда спасают от тоски, – буркнула Акса.
– Ты права, детка. – Макар погладил ее по плечу.
– Ох, как мне был нужен настоящий психолог в детстве! – вдруг вырвалось у Аксы. – Меня же воспитывала в основном бабушка, родителям не до того было, они работали… Бабушка из каких-то соображений называла меня все время страшненькой. Она так часто это повторяла, что я в это поверила. Что я страшненькая.
– Раньше так было принято, детка. – Макар галантно поцеловал ее татуированную руку. – Чистое суеверие и так называемая бытовая мудрость: чтоб не сглазить – раз, и чтобы мыслей неприличных тебе в голову не лезло – два. Из серии: будет девчонка думать, что некрасивая – авось и сбережет свой моральный облик. Твоя бабушка думала, вернее, не думала, а чувствовала, что тем самым, по древней традиции, беду от тебя отводила. Своей критикой она тебя спасала. Так люди раньше выражали любовь! Бабуля любила тебя, по-своему, конечно.
– Господи, Макар… – Акса закрыла глаза и откинулась в кресле назад, замерла. Потом «очнулась», засмеялась истерично: – Ну где ты был раньше?! Почему я не услышала эти самые слова двадцать лет назад? Но хуже то, что оно все наоборот получается. Все те девочки, которых когда-то кто-то назвал страшненькими, начинают дико самоутверждаться и становятся… легкодоступными, на все согласными! Они потом сами себе доказывают, что они красивые – вон же сколько поклонников, сколько мужчин вокруг них вьется… Это просто счастье, что я сама вовремя включила мозги, поняла, что мужчины крутятся не возле красивых, а возле доступных!
– Ошибалась твоя бабушка-то, когда страшненькой тебя называла! – обращаясь к Аксе, ласково произнесла Людмила. – Да, Макар прав, раньше так было принято – называть детей страшненькими, чтобы не сглазили. А теперь наоборот – всех деток называют красивыми. Так что золотой середины нет и не было никогда. Либо в грязь ребенка втаптываем, либо на вершину возносим, уж не знаю, что хуже… По мне, лучше никак не оценивать что детей, что взрослых, вообще. Внешность – это неважно. Да вообще надо обойтись без оценок – внешности, характера, ума и прочего. Кто мы такие, чтобы кого-то судить и выставлять оценки? Судьба сама рассудит. Но ты, Акса… красавица ты писаная на самом деле!
– Да, ты красавица. – Макар опять поцеловал Аксе руку.
– Подлиза! – Акса в шутку хлопнула его по плечу. Неожиданно мы все развеселились. Пили кофе, ели вкусные сочники, которые принесла Людмила, мимоходом и не особо аккуратно играли в дженгу («башня» у нас то и дело с грохотом разваливалась).
Потом пришел Витя, сын Людмилы, стал тоже с нами играть. Он был хороший, умный мальчишка, он тянулся к нам. И он совсем не мешал.
Костя, вечно ершистый и всем недовольный, кстати, не испытывал в присутствии этого ребенка никакого дискомфорта. Наоборот, он все время пытался наставлять Витю, что-то ему рассказывал. Он воспринимал этого ребенка как младшего товарища.
Как жаль, что Костя заранее отрицал счастье с женщиной, уже имеющий ребенка. Людмила смотрела на их беседы с радостью. Нравился ли Костя Людмиле? Непонятно. Иногда принципы мешают счастью…
Нравился ли Аксе Макар? А ему – Акса? Да. Это было видно невооруженным глазом. Но им как будто все время что-то мешало…
А я и Саша? Ну вот зачем я загоняюсь из-за того, что он меня младше на пять лет? Не такая уж критичная у нас разница в возрасте.
– У меня старший брат – проблемный товарищ, вот почему я в теме, – вздохнул Костя. – Трижды женился на длинноногих красотках, всегда блондинках и истеричках. Которые его терзали, потом бросали. Он приходил в себя и… Опять находил очередную стервозную блондинку-фотомодель. На все советы поискать нормальную скромную женщину плевал. Потом скандал, развод, очередная депрессия, поход к специалисту-психологу…
– Я думаю, человека не изменить, – убежденно произнесла я. – Человек хочет страдать, ему это нравится, иначе бы не стал постоянно наступать на одни и те же грабли. Он находит выгоду в своем положении. Костя, это я не твоем брате, а вообще… Заметили, сколько сейчас людей с разными расстройствами психики? Или им кажется, что у них расстройство психики… Люди хотят быть нездоровыми, уж не знаю почему, а значит, поток специалистов и услуг в этой области никогда не иссякнет. Хотя, возможно, дело в том, что люди хотят утешения, любви и внимания. Только просто так они это все не могут получить, поэтому приходится болеть. Люди хотят стать счастливыми…
– Начитаются статей из интернета и давай себе диагнозы ставить, – раздраженно произнес Костя. – И плохое настроение, и нежелание идти на работу, и скверный характер называют депрессией или Аспергером. ОКР и биполярка теперь у каждого второго! Люди романтизируют свои проблемы… А есть люди с настоящими диагнозами. Депрессия – это не когда грустненько и печаль-печалька, а когда реально уже с постели встать не можешь. Вить, ты нас слушай да на ус мотай…
– Вить, никого не слушай. – Акса потрепала Витю по затылку. – Люди наслушались всяких коучей и психологов – и пошло-поехало. Ах-ох, мои родители нарушают мои личные границы, у меня детская травма, и я в детстве натерпелся абьюза от родителей…
– Ну ты же шутишь, Акса, – засмеялся Витя и обнял Людмилу. – Мама меня не абьюзит. Да она вообще не токсик!
Костя с такой улыбкой посмотрел на них, что у меня даже сердце сжалось.
– Ну люди иногда и сами хороши, нечего все на психологов валить, – вздохнула Людмила. – У меня знакомая ходит по психологам, жалуется – все мужчины, с которыми она встречалась, жестоко ее били. Я с этой дамой работала раньше, видела, какая она настоящая. Психолог ей намекнул – так вы же на самом деле тот еще провокатор и агрессор, вы жестко прессуете людей, это, кстати, правда, она и на работе так с коллегами общалась, давила и прессовала всех, разжигала конфликты… Психолог ей – вы ж провокатор. А знакомая ему – нет, это я несчастная, я жертва, меня же бьют!
– Но почему все вдруг стали такими нервными и несчастными? – спросила я. – Мы же все умные статьи читаем, толпы психологов вокруг нас… а спокойствия все нет?
– Мне кажется, люди стали как-то уж совсем, беспредельно беспокойными и тревожными, – медленно произнес Саша. – Вот отчего такое вдруг? Уровень комфорта все выше, а беспокойство – все сильнее? Быть может, из-за той пищи, что мы едим? Когда в ней много ГМО и гормонов? Из-за экологии? Или сам запредельный комфорт и есть причина нашей тревоги? Ведь люди издавна привыкли быть начеку и подсознание ищет опасность… а ее нет, реально серьезной опасности, и мозг начинает реагировать на любой пустяк как на нечто грандиозное и невероятное? Этой зимой, помните, как все сходили с ума из-за ледяного дождя? А помните, как все переживали из-за котика, которого на мороз из поезда выбросили? Это все ужасно, кто спорит, но мы переживаем все это так, как будто случилась глобальная катастрофа! Мы уже не можем нормально дружить. Не можем любить и становимся одиночками. Не можем работать, и пятница – святой день… Мы отказываемся от родителей и от рождения собственных детей. Мы сбегаем в далекие страны, на теплые острова, мы строим вокруг дачного участка гигантский забор – потому что соседи нам кажутся невыносимыми. Мы отказываемся от работы. От карьеры… Но все бесполезно. Страхи и беспокойство не исчезают, они становятся все сильнее, только теперь начинаются уже совсем от мелочей. От слишком громко свистящего чайника. От запаха попкорна в кинотеатре. От вида кормящей грудью женщины. Мы пытаемся сбежать от проблем – но бежим прямиком к безумию. Я зря употребляю слово «мы»? – вдруг улыбнулся Саша. – Слишком много пафоса в этом «мы», согласен. Слова тоже пугают. Но правда, как-то странно – почему-то люди, которые раньше ходили в колодец за водой, были счастливее нас, у которых дома вода из крана – и холодная, и горячая. И для нас стресс, когда горячую воду отключают на десять дней. Что с нами не так? Почему мы сломались, правда?
Глава 6 Июнь
– Мужчины за пятьдесят хоть чем-то могут привлечь ровесниц, а вот женщины за пятьдесят чем привлекут мужчин своего возраста? – меланхолично произнесла моя двоюродная сестра. Мы с ней гуляли по набережной. Рядом цвели деревья, которые Ирина определила как белые акации. Пышные белые гроздья пахли так дивно, тонко, сладко… Я не могла нанюхаться этим ароматом, все тянулась к цветам и уже успела пару раз чихнуть. – Будь здорова… Ну вот скажи, Даш, чем может привлечь мужчин женщина моего возраста? Только серьезно!