– Не совсем. Я стараюсь подавать материал интересно. Недавно писала цикл о пропавших без вести людях. Например, у одной женщины пропал муж. Они всем семейством проводили летний отпуск у родителей жены, муж вернулся на несколько дней раньше, у него отпуск закончился. Домой вернулся, а на работу не вышел. Все документы, вещи его остались дома. В квартире все так, словно он зашел в нее, а потом отправился в супермаркет за продуктами. Тот на соседней улице, кстати. Так и не нашли мужчину, признали его умершим через положенное время. Или другая история – молодой человек в новогоднюю ночь поссорился с девушкой. Отправился к друзьям в другой город общественным транспортом. В какой-то момент, уже приближаясь к большой реке, он вдруг резко передумал ехать и вышел из автобуса на мосту, и пропал. Сначала отвечал на звонки, потом тишина. Искать его начали на следующий день, его родные объездили все морги. А его тело всплыло в реке через полгода. Еще история – девушка ехала к родителям на поезде. А потом вдруг сошла с поезда, сказав, что плохо себя чувствует. Остановилась в местной гостинице. И все. Больше никто эту девушку не видел и не слышал. Прошло уже несколько лет. Она так нигде и не объявилась…
– Как жаль этих людей… И их родных! – пробормотал Саша.
– А история с перевалом Дятлова, которая до сих пор будоражит умы? Что там произошло?! И еще история с двумя девушками-голландками – Крис Кремерс и Лисанн Фрон. В апреле 2014 года подруги отправились в одиночный поход в тропический лес в Панаме. Их искали, потом обнаружили часть их останков… спустя несколько месяцев. Причины смерти девушек неизвестны. Что интересно, так это то, что смартфоны пропавших девушек были активны в течение полутора недель после их исчезновения. Ну и плюс странные фотографии, найденные в их фотоаппарате…
Я засмеялась невесело, потом вдруг вспомнила:
– Знаешь, Саш, но больше всего меня поразила история с писательницей Элис Сиболд. Она, эта реальная история, вызывает и сочувствие, и ужас, и отчаяние… Хотя тут уже речь не о пропаже людей, а об ошибках следствия.
– Расскажи, – потребовал Саша.
– Короче. Тысяча девятьсот восемьдесят первый год. Восемнадцатилетнюю Элис, девственницу в тот момент, изнасиловал чернокожий мужчина. Элис написала о происшествии книгу, называется «Счастливая». А потом она увидела на улице человека и опознала в нем своего насильника – Энтони Бродуотера. Ну там много еще разных подробностей, как это все происходило, я тебе очень приблизительно рассказываю, упрощенно… Короче, Бродуотера посадили. В две тысячи втором году Элис написала свой знаменитый роман «Милые кости», тоже по мотивам насилия, которое произошло с ней. А Бродуотер, кстати, свою вину не признал! Он отсидел семнадцать лет, и его жизнь была полностью сломана. Но. Когда затеяли очередную экранизацию книги Элис, продюсер заметил нестыковки в сюжете. То есть это был текст «стекло», эмоциональный и в то же время хаотично-нелогичный. А сценарий-то должен быть убедительным! Короче, продюсер стал разбираться в деле Элис и с изумлением обнаружил, что Бродуотера обвинили несправедливо.
– С ума сойти… – вырвалось у Саши.
– Элис публично принесла ему извинения и осталась жить в глубоком шоке. Ведь мало того, что она в юности перенесла травму с насилием, так еще получила новую травму – узнав, что сломала другому человеку жизнь. Обвинила невиновного!
– Это что же получается, жертва сама превратилась в чудовище? Как вообще это все классифицировать? Кому сочувствовать? Как все непонятно и странно… – раздраженно, расстроенно, недовольно пробормотал Саша.
– Ну да, вот так. Кстати, книгу «Счастливая» после этого сняли с продаж.
В этот момент мы шли по тропинке среди деревьев. Было ощущение, что мы оказались в лесу. Никого, тишина, только птицы щебечут в этот вечерний час. Лучи солнца с трудом пробиваются сквозь ветви…
– Саша, мне страшно, – вдруг призналась я. – Мне кажется, Ирине грозит опасность.
– Да ты что! Ты же говорила, что у нее скоро свадьба и вообще…
– А вдруг этот ее Аркадий – аферист?
– Почему ты так думаешь? – осторожно спросил он.
– Он делает ей слишком дорогие подарки. Он слишком быстро сделал ей предложение!
– Даш… если честно, я был готов сделать тебе предложение в первый же день, как мы с тобой встретились! – с нежностью произнес он. Остановился, обнял меня: – Будь моей женой.
– Нет, нет, потом! – возмутилась я. – Немножко рано… Я еще не привыкла!
– Даш… Ну вот честно. Ты ведешь себя так, будто мы просто друзья. А мне нужна любовь, а не дружба. Мне больно.
– Ты меня шантажируешь, да?
– Я тебя ревную.
– К кому? А-а-а, понятно… Ты об Илье. А почему ты раньше не говорил, что тебе неприятно его присутствие рядом?
– А почему ты позволила ему быть рядом… впрочем, ладно. Не стоило об этом говорить сейчас. Посмотрим.
Всю остальную дорогу мы молчали.
Пришли домой, легли спать. Ночью я проснулась от того, что Саша принялся ласкать меня. Прикосновения ведь тоже могут говорить? Кажется, Саша пытался сообщить мне, что я ему дороже всех.
Вот почему я не могу с легкой душой наслаждаться искренними, добрыми, откровенными и ласковыми отношениями? Неужели мне нужны больные, бешеные эмоции? Почему мне вдруг стал везде видеться подвох? Зачем я пытаюсь отдалить Сашину любовь?
Я ведь восхищаюсь им. Уважаю его – он каждый день старается мне угодить.
А больные эмоции – они только с плохими, ненадежными мужчинами. Мне нужна обычная человеческая любовь без всех этих вывертов и страданий. Помощь и разумная опека может нравится не меньше, чем горячка и драйв в отношениях. Я благодарна Саше за его постоянное беспокойство обо мне.
Я принимаю его помощь и заботу.
– Я люблю тебя, – прошептала я на ухо Саше. – Я всегда буду твоей.
Как же он старался в эту ночь… Сплошные фейерверки и праздничные салюты.
Утром мы проспали – и пробежку, и завтрак, и прочие утренние дела. Саше стали звонить с работы, он так и засел в своем кабинете немытым и нечесаным.
Я принесла потом ему кофе с бутербродом, поставила с краю стола и поцеловала Сашу в макушку.
– Эй, детка, ты что-то говорила мне ночью? – спросил он, не отрывая глаз от монитора. – Мне послышалось?
– Нет, тебе не послышалось. Я сказала, что люблю тебя.
…В субботу мы отправились в наш Клуб. Несмотря на дождь, пришли почти все. Кроме Ильи. Решили, что дождь ему помешал.
В торговом центре царила тишина, в кафе, кроме нас, никого больше не было.
– О чем говорить будем? – деловито спросил Костя, изучая стопку настольных игр. – Акса, есть мысли?
– Не знаю… Я как-то в растерянности. Вчера у меня клинерша окна мыла… Это к вопросу, почему сегодня дождь, кстати, примета такая… Клинерша – обычная наша девушка. Пока мыла, ей постоянно звонил какой-то мужик, ревновал ее – с кем она там и что делает. Ругался… Потом выяснилось, что он бьет ее. Я посоветовала клинерше бросить этого типа. Она сказала, что любит его, ей нравится, что он ее бьет, потому что это ужасно возбуждает и она испытывает от этого битья невероятной силы э-э-э… разрядку, и вообще, она хочет ребенка от своего буйного сожителя.
– Высокие отношения… – растерянно произнесла Людмила. – Хорошо бьет ее мужик, наверное, правильно бьет?
– Дело не совсем в битье. Экстрим привлекает некоторых. Кто-то хочет спокойствия и стабильности, а кому-то требуются эмоции, острые ощущения… – промурлыкал Макар. – В наше время эмоции дороже денег. Мы вот готовы эту клинершу осудить и заклеймить как дурочку, а она свою долю счастья получает. Да, таким вот странным образом.
– Ага, а потом этот мужик ей руки отрубит, – фыркнула Людмила.
– Это маловероятно с математической точки зрения… Но да, пожалуй, без травм и их последствий в этой ситуации не обойтись. В какой-то степени это риск, что для женщины, что для мужчины. Она может получить серьезные увечья, а он – срок, если случайно убьет ее, – пожал плечами Макар. – Но я о чем. Вы понимаете, что миром рулит не логика, а эмоции? Инстинкты и страсти?
– Это ужасно, – поморщилась Акса.
– Да потому что любовь это не про рассудок! – упрямо произнес Макар. – Человечество существует, пока нами движут страсти, поэтому мы еще хотим размножаться. А как начнем жить по уму – так и начнется постепенное вымирание. Уже началось, между прочим!
– Ты оправдываешь насилие в семье? – с удивлением спросил Саша.
– Нет. Но все безумства в мире – из-за того, что не хватает любви, – сказал Макар. – Так не хватает, что люди творят всякие глупости, рискуют иногда собственными детьми и жертвуют собой, лишь бы получить капельку счастья.
– Я иногда задаюсь вопросом, какие именно женщины имеют склонность к отношениям с абьюзерами? Кто потом попадает в криминальные сводки, – задумчиво произнесла я. – Возможно, те женщины, что считают ревность признаком любви. Те, которым нравится, когда кто-то хочет ими владеть и их контролировать, те, которые ставят знак равенства между любовью и собственническим отношением. Наверное, это травмированные женщины, которым хочется иметь не мужа, но хозяина, как бы для защиты, но иногда с хозяином не везет. Хозяин их сам может прибить.
– А еще сколько обманутых и преданных… – вздохнул вдруг Костя. – А потому что гнались за счастьем и не замечали обмана.
– Или верили, что человек может измениться под влиянием чувств, – глядя в сторону, пробормотала Людмила.
– Измены, а потом примирения, придирки с обеих сторон – такое сплошь и рядом, люди так развлекаются, – с раздражением продолжил Костя. – У многих есть либо драма в личной жизни, либо драмулька, эти сюжеты различаются только масштабом.
– У меня родители такие драмы всю совместную жизнь исполняют, – вдруг призналась Акса. – К сожалению, с годами им требуются новые жертвы. Теперь они пытаются подбавить драмы в мою жизнь, чтоб мне скучно не было. Я, как считают родители, выросла черствой и бездушной эгоисткой. Сначала им было плевать на меня, теперь они требуют от меня внуков. Когда столько лет во всем этом варишься, изменить что-то уже практически невозможно, нужны большие усилия. Да, и про вчерашнюю клинершу, найдет ли она свое счастье с тем мужиком, который ее бьет. В любом случае все это битье и скандалы все же лучше без детей практиковать. Родители развлекаются, а вот у их детей потом конкретные психологические проблемы. Я вот на эту свою клинершу посмотрела и сразу поняла, что ее детей ждет.