ут. Ее путешествие по залу привело ее к хозяйке помещения. Там ее, правда, совсем не рады были видеть. Все внимание полураздетой дамы было занято лейтенантом, который правда вместо того, чтобы спрашивать о чем-то, разливался соловьем, стоя почти вплотную к готичной красотке. Фланирование по залу привело Деменцию к двум мыслям: высокие каблуки — это зло и книга может принадлежать кому-угодно из тех кто, входит в этот клуб избранных. Тут все были как минимум обеспечены и как максимум научены жизнью в социуме скрывать свое увлечение. Таких как ее родители, которые нашли себе нишу и смогли объединить увлечение и деньги, было на пересчет. Например, хозяйка бала содержала гостиницу и была примерной прихожанкой, а милый пожилой господин, которому ее представили в первую очередь, владел мастерскими по изготовлению надгробных плит и обычно носил исключительно деловые костюмы. Когда Дина уже отчаялась и подумала, что найти владельца книги по столь скудным приметам невозможно и придется делать так, как говорил Руген, и просто вызывать ВСЕХ возможных подозреваемых повестками, до ее ушей донесся разговор отца.
— Построить нормальный склеп — это безумные деньги. Летиция, конечно, давно хочет такой, как у Санклера, но у него он семейный. Ему не надо выкупать место на кладбище, достаточно лишь перестроить.
Что ответил ему собеседник Дина уже не слушала. Это же было решением главного вопроса — куда можно привести ребенка? Ее отец был прав — далеко тащить ребенка было бы сложно. А склеп на кладбище, чем не место для того, чтобы держать пленников?
Выспросив подробности у отца и его приятелей, которые с радостью вывалили ей, на каких кладбищах есть большие погребальные сооружения и кто из знакомых может похвастаться своим собственным. Этим требовалось срочно поделиться с Салемом. Дина сделала уже несколько кругов по залу, но так и не нашла некроманта. Остановившись в недоумении у одной из колон, она чуть не вскрикнула, когда из за нее высунулась рука и втащила ее в альков.
— Салем! Ты… — выдохнула Дина. — Ты меня напугал. Меня уже пытались сегодня укусить, так что я думала…
— Я, — едва улыбнулся Карайн, опускаясь на стул, который ему принес скелет. — Прости, просто я не хочу там показываться. Гари?
— Десять предложений работы, восемнадцать приглашений на праздники и двадцать семь номеров телефонов и адресов, сопровождающихся недвусмысленными предложениями, — отозвался слуга, быстро проинспектировав сумку.
— И при этом я не узнал ровным счетом ничего, кроме того, что уже знал, — продолжил Салем, вздыхая и закрывая глаза, — нет, они конечно все милые и прекрасно выглядят, но что у них под слоем краски и корсетами я боюсь представить и проверять мне совершенно не хочется.
Дина вздохнула.
— Салем, ты не джентльмен. Перед тобой стоит девушка на пятнадцатисантиметровых каблуках, а ты усаживаешь свою, пусть и симпатичную, задницу на стул.
С еле слышным стоном, она скинула туфли и не долго думая уселась на колени к некроманту.
— Некрофил, гей, тварь неблагодарная. Вот это все вместе или в сочетаниях я, а джентльменом я никогда быть даже не пытался и, как видишь, в этом есть свои плюсы. Моя задница на стуле, твоя на мне, всем хорошо, — улыбнулся Салем, обнимая девушку.
— Работа — это прекрасно, — простонала она устраиваясь поудобнее, — а остальное — к демонам. Слушай, какие у меня результаты… Первое, — загнула она палец. — Книгу мы так не найдем. Кто угодно мог ее купить и по рукам присутствующих ходит немало рукописных списков.
Второе. Папа опять подал неплохую идею — помнишь, он говорил по поводу того, что похититель живет в городе? А ты его еще обсмеял, что скорее за городом, там детей прятать удобнее? Так вот, они тут обсуждали постройку склепа. В городе три кладбища, и на каждом из них есть большие частные склепы. У меня есть шесть фамилий — четверо присутствуют тут. Двое согласились мне их показать хоть бы и этой же ночью, а третья… ее сейчас лейтенант обхаживает. Рычит зверем, только я подхожу. Еще один нелюдимый страхолюд проскрипел, что его склеп — это его дом. И войти в него можно только с ордером и разрешением на эксгумацию. С этим проблемы будут, да? Отец сказал, что оставшиеся — такие же нелюдимые заразы, так что у нас есть трое человек со склепами на трех кладбищах и абсолютно никаких доказательств. Но это ведь тоже прогресс?
Прикрыв глаза, Салем обдумал принесенную Диной информацию.
— По хорошему надо проверить всех шестерых, потому что наш похититель мог договориться с любым из присутствующих. Принадлежности к тайне и к смерти, ты же понимаешь, что каждый из местных гостей душу заложит за такое, — некромант вздохнул, ему самому все это было неинтересно, потому что он точно знал, что за порогом нет совершенно ничего. Вернее, что-то там похоже есть, но это что-то не похоже ни на небеса для праведников, ни на подземелье для таких как он. — Нам ведь пока не обязательно заходить внутрь склепа, поэтому предлагаю сейчас сбежать и посмотреть, где живет тот, что запросил ордер и, если успеем, тех двоих, которых тут нет. Хотя это вряд ли, ночь закончится через несколько часов.
— Салем, ты не гей, мы это проверяли, — недовольно фыркнула Дина. — А все остальное проверять не хочу.
Пока некромант вслух думал, она перебирала волнистые пряди. Выслушав его предложение, она несильно его дернула за одну.
— Салем, ты невнимательный. — Она приподняла местами покрасневшие от неудобных туфлей ноги. — Дойти до машины я еще смогу. А шататься остаток ночи по кладбищу, проваливаясь в мягкую землю… нет. Точно нет. Хотя про сбежать — это отличная идея. Да и переодеться не помешает. Представь нас в таком виде на кладбище? Тебе сторожей не жалко?
— Неа, не жалко, я перестал их жалеть на втором курсе, а потом с некоторыми даже договорился, может, кстати, кто-нибудь из них меня даже вспомнит, — проведя пальцами по подставленной ноге, Карайн улыбнулся. — Я могу тебя отнести. Не думаю, что это будет странно выглядеть в этом месте. Хотя, если тебя понесет он, — Салем кивнул на скелета, — то будет даже колоритнее.
— Не могу отказаться от такого предложения, — прижалась к некроманту Дина. — Тем более, что самое старое кладбище относительно недалеко. Хотя мне и жаль случайных свидетелей, как в три часа ночи, скелет вслед некроманту тащит девушку на кладбище.
Она зажала туфли под мышкой и протянула руки Гари.
— Понесли. Только давай к Ругену подойдем, скажем, куда идем. И чтобы утром не ждал на работе. Лично я собираюсь отсыпаться не на столе как вчера, а дома в постели.
— Если ты не будешь кричать и вырываться, то, думаю, нас даже не остановят, — Салем кивнул скелету, который сначала забрал туфли и спрятал их в свою, похоже, бездонную сумку, а только после этого подхватил девушку на руки. Некромант поправил чуть растрепавшиеся волосы и встал. — Пойдем поищем начальство, хотя, судя по тому, как он увивался вокруг хозяйки праздника, ему сейчас не до нас, — он фыркнул и вышел из полутемного алькова обратно в зал, Гари секундой спустя последовал за ним. На руках у скелета было жестковато, но довольно удобно.
— Папа, пока, мы ушли!
Дина напоследок прихватила с проплывающего подноса официанта бокал вина, решив что Вдова не обеднеет.
— Минци, хочешь Генри вас отвезет? — оторвался от беседы Найяр одобрительно смерив их композицию взглядом.
— Нет, мы прогуляемся на ближайшее кладбище.
От остального зала девушка получила кучу завистливых женских взглядов. Найяр более чем благостно посмотрел на Салема.
— На старом Дворянском кладбище сейчас так романтично, — хрипловатый голос Вдовы раздался у них за спиной. Развернувшись Салем и Гари с Диной на руках увидели хозяйку и нужного им лейтенанта, по-прежнему хвостом таскающегося за ней. Руген выглядел неприлично счастливым, а размазанная немного краска на лице и плохо застегнутые украшение на штанах убедительно показывали, что вечер у него определенно удался. — Луна, тишина и изумительные надгробия, — продолжала Вдова. — Я вам обязательно потом покажу, Миклас. Деменция, была чрезвычайно (выделила она слово) рада встрече. Приходите чаще и приводите друзей.
Руген только восхищенно уставился ей в декольте, похоже вообще забыв о существовании практикантки и некроманта.
— Ну, будем надеяться, что он услышал хоть что-нибудь, — прокомментировал лейтенанта Салем, когда они удалились от поместья. — Хотя, я чувствую, что все его рассказы о благопристойности сегодня разбились о бюст Вдовы, — он негромко рассмеялся. — Не удивлюсь, если завтра он вообще больше ни о чем не сможет думать и весь день будет рисовать кресты и кладбища, — Карайн повернулся к Дине и, забрав бокал из ее руки, сделал несколько глотков.
Машин и праздношатающихся в это время было мало, но они все-таки успели напугать собой какую-то довольно юную влюбленную парочку, пьяницу, выпавшего из бара почти им под ноги и тут же залетевшего обратно, выкрикивая на ходу молитвы и зарекаясь пить, а патрульная машина, которая преследовала их два квартала, отвязалась только, когда Салем помахал своим удостоверением. К кладбищу они подходили в довольно приподнятом настроении.
Склепы и вопросы
Пустой бокал Дина приспособила на проплывающий мимо забор кладбища. Имеющим здесь фамильные склепы завидовали черной завистью. Самое старое, уже не принимающее новых покойников, оно было небольшим, но интересным. Печальная красота этого места привлекала не только готов, но и много просто праздношатающихся. По дороге они спугнули одного художника и пару поэтов, не считая просто влюбленных парочек.
Здесь было два склепа принадлежащих членам «Темного королевства». Оба были ухожены и ими часто пользовались. Один из них принадлежал уже упомянутому счастливчику Санклеру и был явно им не нужен, потому что его собирались перестраивать — все было обтянуто мерными лентами и у входа громоздились мраморные плиты.
— Так, — проговорил Салем, останавливаясь на небольшом холме, откуда открывался прекрасный вид на освещенное луной кладбище. Прикрыв глаза, он втянул носом воздух, ощущая разлитый вокруг запах старой смерти, перец и кардамон, немного розмарина и мяты, относительно свежих покойников тут было совсем немного. Уперев конец посоха в носок сапога, Карайн обернулся, смотря на Дину. — Ну что? Попробуешь поискать что-нибудь, пара часов до рассвета у нас еще есть, а всех любопытных мы уже распугали. Я бы поцеловал тебя, но это место навевает на меня тоску, а не романтику.