— Мы можем только уничтожить его. — Голос Далласа звучал внушительно и твердо и не допускал возражений. — Лучше всего — жидким кислородом.
— Пожалуй, у нас не так много времени…
— Да, а мне важно спасти его.
— Ну что же… Мы, конечно, испробуем все варианты.
26
Экран переливался разноцветными полосами сетки: «Процесс замораживания завершен. Состояние анабиоза достигнуто».
Даллас взглянул на индикаторы состояния организма и проговорил:
— Все нормально. У нас есть восемь часов.
Эш взял лазерный скальпель и включил накопитель импульса:
— Сейчас попробуем перерезать щупальца.
— Только ради бога, осторожно.
— Наверное, удобнее всего вот здесь. Сделаем разрез по суставу, — размышляя, он ловко взял марлевый тампон, подставил его под предполагаемое место разреза и поднес скальпель.
Лазер блеснул зеленой вспышкой, и струйка слабо фосфоресцирующей жидкости полилась из ранки. Марлевый тампон в руках Эша зашипел, испаряясь. Струйка стекла на пол. Белоснежный пластик покрытия начал таять как лед в кипятке. Жидкость быстро добралась до стальных перекрытий.
— Черт, она разъедает металл!
— Надо посмотреть, что на нижнем этаже, — Даллас бросился к шлюпке, на ходу разблокировал выход и побежал по коридору, чуть не сбив с ног Ламберт. Все бросились за ним следом. Бежали так, будто от этого зависела чья-то жизнь. Кубарем скатились с лестницы и…
— Проходит! — Даллас нашел прожженное отверстие в отсеке со скафандрами.
В помещении висел легкий дымок, в потолке зияла ажурная дыра с бахромой по краям. С этой бахромы капал расплавленный металл, как весенняя веселая капель под мартовским солнцем. Скафандр, оказавшийся под дырой, уже дымился и расплывался серебристым киселем по быстро размягчавшемуся полу.
— Посмотрим еще ниже! — Даллас бросился к лестнице.
Этот отсек был завален старым испорченным оборудованием. Паркер открыл шлюз, вбежал внутрь и заметался между грудами хлама, глядя в потолок:
— Где?!
И тут он увидел тонкую струйку дыма. Металл потерял форму и весело капал на пол.
Подошел Даллас:
— Господи! Это уже третий этаж!
— Не стой под этим, — Паркер отстранил его рукой.
— Странное вещество, — заметила, подходя, Рипли.
Подоспели и остальные. Металл тяжелыми каплями отрывался от потолка и падал на пол, застывая неправильной формы лужей. На краях дыры стали образовываться длинные сосульки.
— Ты только взгляни на это, дружок, — обратился Паркер в Бретту.
— Дай мне металлический щуп, быстро! — протянул руку Даллас.
Бретт подал индикатор волноводов.
Щуп нырнул в отверстие в потолке.
— Капитан, руку потерять не боишься?
— Помолчи, — нервно бросила Рипли.
Тем временем капитан уже вынул оплавленную и дымящуюся железку из рваной дыры в потолке.
— Реакция остановилась, — он задумчиво разглядывал индикатор. Это выглядит, как сверхкислота…
— Это его кровь? — спросил Бретт и с трудом проглотил ватный комок, не выпускавший слова из горла.
— А, может — защитный механизм? — Огромные белки глаз на черном лице блестели в темноте. — Существо почувствовало, что вы хотите его убить…
— А как насчет Кейна? — напомнила Рипли.
— Подумаем. С ним Эш. Может быть, он разберется.
27
Стены и потолок излучали мягкий белый свет, и в этом белом ослепительном безмолвии медицинского бокса лежал на столе Кейн. Казалось, что он спит. Грудная клетка плавно подымалась и опускалась, было слышно ровное дыхание спящего. И лишь сидящий на лице отвратительный монстр портил идиллию и наводил ужас.
В глубине медицинского отсека сидел Эш и делал какие-то пометки в журнале, изредка поглядывая в окуляр микроскопа. Над его головой на экране дисплея двигались сильно увеличенные частицы крови.
Рипли подошла бесшумно, по-кошачьи.
— Эш, послушай, — она произнесла эти слова тихо, но в тишине они прозвучали, как удар колокола; офицер по науке дернулся, но не обернулся, а продолжал писать, но голос не давал ему заниматься работой. — Зачем ты это сделал?
Он поднял голову и, слегка улыбнувшись, посмотрел в ее глаза. Его правая рука коснулась клавиатуры, и экран погас; левой он захлопнул журнал.
— Что ты там видишь? — спросила она, садясь на стол возле микроскопа.
— Я вижу там то, чего еще не знаю, — спокойно ответил Эш; он не спеша встал из-за стола и потянулся, разминая затекшие после долгого сидения мышцы. — Тебе что-нибудь нужно?
— Да, я хочу поговорить с тобой.
— О том, что я сделал?
— Да, об этом. А еще, может, ты хочешь рассказать мне о нашем госте?
— Только тебе, дорогая.
— Я польщена. И я не шучу.
— Ну что ж… Тогда и я — тоже. Понимаешь, рано или поздно мы выясним все об этом существе.
— Я не об этом. Зачем ты впустил его на корабль?
— Я сделал это, потому что не мог оставить живого человека снаружи. Ну подумай сама. Что бы было, если бы я не открыл дверь? Что? Я уверен, что поступил правильно.
— Конечно. Откуда ты мог все знать? А тут еще эта чертова кислота…
— Это мелочи. У нас на корабле достаточно средств, чтобы держать под контролем любую непредвиденную ситуацию.
— «Условия нам позволяют», — передразнила Рипли. — Это просто смешно, и ситуация легко может выйти из-под контроля. — Она склонилась над окуляром микроскопа.
— Не смотри туда! — вдруг заорал Эш; синие жилы вздулись на его шее, взгляд не фиксировался и бегал, руки сжались в кулаки, короче, выглядел он отвратительно. Рипли даже на мгновение показалось, что он вот-вот набросится на нее.
— Извини, — она отпрянула от окуляра, и Эш приобрел свой обычный вид.
— В этом существе интереснейший набор элементов. — Он заметил свой прокол и постарался сменить тему разговора. — Я никогда не видел такой комбинации. Это делает его почти неуязвимым. Кроме всего прочего, у этой твари практически мгновенная регенерация. Ее можно уничтожить… — Вдруг глаза его опять забегали.
— Так значит, эта тварь…
— Послушай, — перебил ее Эш, опять меняя тему, — в тот момент я был капитаном «Ностромы».
— Подожди. За безопасность корабля и экипажа в любом случае отвечаю я.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Только одно: ты нарушил кодекс космических перемещений и исследований и поставил под угрозу жизнь всего экипажа и благополучное завершение рейса!
— А что же ты хотела? Чтобы он остался там? Оставить его на планете, не оказать помощи — это такое же нарушение кодекса!
— Ради того, чтобы гарантировать жизнь всех остальных, его нужно было оставить! — Она встала и очень серьезно добавила: — Ради этого необходимо было пожертвовать Кейном.
— Ты так считаешь? Серьезно? — На секунду он замолк. — Так вот, я бы никогда не простил себе этого.
— А теперь, если ты угробишь всех, тебе что, будет лучше спаться?
— Я не думаю, что это так опасно, — он вдруг заговорил очень спокойно.
— Но ведь все это — огромный риск. Вы же научный офицер и должны, нет, обязаны понимать, что значит проникновение неизвестного внеземного существа на корабль. Об этом знают даже курсанты первой ступени.
Эш встал, подошел вплотную к Рипли и тихо, но твердо произнес:
— Вы делаете свою работу. Позвольте и мне заниматься своей.
28
Классическая музыка заполнила маленькое помещение ходовой рубки «шаттла», заваленное старой аппаратурой и разнообразным мелким хламом, натасканным сюда Бреттом. Это было самое уютное место на огромном корабле. Здесь красиво сочеталось уютная надежность маленькой рубки и безграничная глубина космоса, которую можно наблюдать в обзорный иллюминатор.
Даллас сидел, сгорбившись в кресле второго пилота, и слушал музыку, льющуюся из трансляционных динамиков. Одиночество и эти плавные нежные звуки позволяли хотя бы на время забыть о том, что происходит на корабле…
Сирена заглушила музыку верещащей трелью. На панели горел индикатор вызова в медотсек. Еще не совсем придя в себя, Даллас лениво потянулся к кнопке коммуникатора.
— Слушаю.
— Даллас, что-то случилось с Кейном.
— Что с ним?
— Иди и посмотри сам. Иди сейчас же!
— Что с ним случилось? Он жив?
— Да. Приходи. Здесь что-то очень для тебя интересное.
— Хорошо, — Даллас расправил затекшую спину, — сейчас приду.
29
— Ну и где же оно? — Даллас оторвался от прозрачного стеклопластика.
— Я понятия не имею. Пять минут назад оно было на нем. Никто не входил туда без нас. — Эш набирал код, чтобы открыть дверь; вот она зашипела, как испуганная кошка, и ушла в нишу.
— Ребята, будьте крайне осторожны. — Капитан первым на полусогнутых ногах вошел в каюту, осматриваясь по сторонам.
Тишина, в которой писк кардиостимулятора казался грохотом тяжелого дизеля. Рипли медленно, по-кошачьи, ступала по белоснежному пластику, приближаясь к столу, на котором лежал Кейн. В полумраке его лицо казалось мертвым. Знакомые, привычные черты, только нос заострился, а под глазами набухли желтоватые мешки.
— Посмотри, — Рипли тронула за плечо Далласа, — на нем ни одной царапины! Дышит?
— Судя по показаниям прибора, он еще в анабиозе, но центральная фаза уже прошла.
— А где эта штука?
Даллас пожал плечами, а Эш подошел к компьютеру и стал шарить по пустующим нишам отделений для хранений инструментов.
— На, — он протянул Далласу длинный металлический щуп со светящимся наконечником. — Это — электрошок.
— А вдруг не поможет? — Рипли скептически смотрела на тоненькую, как карандаш, трубочку.
— Поможет. Эта штука с одного касания бизона свалит.
Даллас уважительно кивнул, принимая маленькое, но грозное оружие.
— Где же оно? — Рипли присела, заглядывая под стол, на котором лежал Кейн.
— Попробую включить освещение, — Эш потянулся к кнопке.
Рука задела кювету с инструментами, и жуткий грохот падающего металла и разлетающегося на куски пластика разбил напряженную хрупкую тишину. Рипли, взвизгнув, отлетела к стене, а Даллас бешено взмахнул щупом.