Однако потом все изменилось, когда пришла фотография ее до смерти испуганной сестры.
Она хотела добавить, что еще звонила узнать, не против ли Эрик выпить пива с ними, но передумала. Поскольку тогда он мог бы примчаться уже через пять минут.
— Мы можем созвониться утром. Мне надо увидеться с одной подругой, — сказала она вместо этого, ей не хотелось встречаться ни с кем из них именно сейчас. И будь у нее такая возможность, она отменила бы и обед с Рикардом. Но было уже слишком поздно. Он мог появиться в любой момент. Линн нервно огляделась. Однако куда бы она ни поворачивала взгляд, везде перед собой видела испуганные глаза сестры. Она не могла рисковать больше. И так уже сделала достаточно ошибок.
Эрика и Рикарда следовало держать в неведении.
Не стоило вмешивать полицию.
Даже если она целиком и полностью доверяла обоим, им все равно приходилось действовать по правилам. У них все необходимо протоколировать. Любые документы требовалось хранить в электронном виде.
Она взяла кусок курицы, выдавила на него немного сока лайма и какое-то время задумчиво жевала. Другие полицейские при желании могли ознакомиться с материалами их расследования. По крайней мере все, кто имел доступ в соответствующие регистры. Отчеты пересылались между коллегами. И что-то могло случайно оказаться в чужих руках.
Сколь бы осторожными ни были Эрик и Рикард, никто не смог бы гарантировать ей, что Росомаху не предупредят, если она предпримет попытку освобождения. А она не могла так рисковать. Только из-за нее сестра сейчас оказалась в очень сложной и опасной ситуации.
И Линн собиралась решить эту проблему сама.
Так, чтобы Росомаха, возможно, имевший контакты в полиции, не смог ничего узнать. А они, судя по фотографии, на которой он входил в участок, вполне могли быть у него.
Только когда ее сестра вернется домой, а Росомаха окажется загнанным в угол, она намеревалась попросить о помощи.
Нападение всегда считалось лучшим способом защиты. Линн как раз закончила шифровать сообщение для Каспера из отделения АФА в Нерребро, когда Рикард появился на Тиммермансгатан и затормозил прямо перед ней. Она быстро погасила экран мобильника и попыталась улыбнуться. Он вылез из машины и обнял ее. Она тоже заключила его в объятия, но без особого энтузиазма. Он внимательно посмотрел на нее.
— Ты выглядишь напряженной. Что-то случилось? — спросил он.
Она покачала головой. Неужели он так хорошо умел считывать лица людей? Рикард пожал плечами.
— Ладно, — сказал он. — Ты уже все заказала?
Она кивнула.
— Мне пришлось начать. Я не завтракала. Но я взяла тебе лааб кай. С увеличенной порцией кхао кхуа.
Он не стал ни о чем больше спрашивать, поскольку понял, что она пытается увести разговор в сторону. Но Линн вся дрожала, когда передала ему пенопластовую коробку с куриным рагу. Она явно нервничала и старалась скрыть это.
Линн смотрела вслед Рикарду, когда его машина удалялась по улице. Обычно ей нравилось общаться с ним, пусть они с Эриком и были полицейскими, которым она не слишком доверяла. Однако обоих она считала своими близкими друзьями и знала, что всегда могла положиться на них и обратиться к ним за помощью.
Но не в этот раз.
Она принялась растирать руки, пытаясь немного согреться, и поспешила прочь. Не знала, правильно ли поступала. Но у нее еще хватало времени, чтобы все переиграть.
В парке Вита Берген было сыро и прохладно. Пожалуй, она была единственным посетителем в нем сейчас, если не считать китайской хохлатой собаки, которая прогуливалась со своей хозяйкой ниже на склоне холма. Линн миновала темно-красный дом, где когда-то творили свои дела Хассе Альфредсон и Таге Даниэльсон. Она улыбнулась. Друзья-анархисты. Смерть этой парочки стала большой потерей для всех. Их гуманизм и юмор пригодились бы сейчас больше, чем когда-либо.
Ее зашифрованное сообщение ушло в отделение АФА в Нерребро. Проблема состояла в том, что она не знала, о чем ей, собственно, следовало спросить.
Она остановилась и, смотря на расположенный в низине пустой амфитеатр, попыталась привести мысли в порядок.
Росомаха хотел отомстить ей. Он жаждал, чтобы освободили его сестру. И, пожалуй, похитил Кайю с целью обменять ее на Исабеллу. Почему он считал, что такое могло сработать в Швеции? Линн никогда не слышала ни о чем подобном. А вдруг он пытался выманить ее из убежища? Она держала мобильник в руке. В ее понятии он скоро должен был дать знать о себе.
К тому времени ей требовалось приготовиться надлежащим образом.
Она попросила Каспера раскинуть сети как можно шире.
Чтобы посмотреть, каким будет улов.
Глава 38
Амид старался дышать спокойно и глубоко, пусть его чуть ли не трясло от раздражения. Они уже ждали слишком долго. Старались не замечать проблему, ставшую почти хронической. Неужели не понимали, что Линн не исчезнет сама по себе? Она пропадала время от времени, но всегда довольно быстро возвращалась. Казалась неутомимой. Так и не обзавелась семьей и явно не собиралась уходить на покой.
Его шеф Карстен Бофельт плелся рядом. Еле волочил ноги. Пыхтел как паровоз. Врач посоветовал ему больше двигаться. Именно поэтому сейчас, в воскресенье утром, они прогуливались вдоль озера Сортедам. С другой стороны от шефа шел Ханнекен, начальник службы безопасности концерна. Амид теребил свои темные локоны, косясь на покрытую прыщами шею южноафриканца и его очень коротко подстриженные ежиком белокурые волосы.
«Скорей всего, еще подкоротил их машинкой с утра», — подумал он.
Бофельт поднял руку, давая понять, что ему необходимо передохнуть, и остановился, тяжело дыша.
Амид всегда уважал своего шефа. Однако в последнее время его начали одолевать сомнения. Не относительно принимаемых решений. А из-за тех, которые постоянно оставлялись на потом. Он раздраженно пнул гравий, когда они продолжили движение. Пассивность шефа казалась ему странной. Пусть Бофельт не хотел привлекать особое внимание к их деятельности, поскольку правоохранительные органы как Дании, так и Швеции непрерывно докучали им последние полгода. И пусть было это все впустую, все равно не сулило ничего хорошего.
Опять же, журналисты пошли по стопам полиции и обратили взор в их сторону. Ханнекену и его парням пока удавалось удерживать эту братию на расстоянии. Но они в любой момент могли появиться на горизонте снова. Пожалуй, науськиваемые Линн. Если бы ей вдруг удалось раскопать какой-нибудь новый материал в результате своей очередной хакерской атаки.
Ее последний удар, по «Скрытой правде», бросил тень на него самого. Он чувствовал себя отвратительно, когда ему пришлось доложить о том случае шефу. Несмотря на то что предусмотреть ее «нападения» было невозможно, он в любом случае выглядел крайне плохо осведомленным и некомпетентным.
— Скоро весна, — заметил Бофельт замогильным тоном, плохо соответствовавшим сути сказанного. Амид проследил за его взглядом и понял, что причиной столь глубокомысленного вывода стали зеленые листочки, уже показавшиеся на деревьях. Шеф повернулся и серьезно посмотрел на него.
— Было бы прекрасно, если бы все проблемы закончились тогда, — сказал Бофельт и добавил, понизив голос: — Мы поступим, как предложил Ханнекен. Отправим в Швецию несколько наших людей, чтобы с гарантией все прошло нормально. Надо положить конец историям с Линн и Росомахой. С нас уже хватит.
«Наконец», — подумал Амид. Просто сидеть и ждать очередной атаки уже стало невыносимо.
Росомаха считался одним из их лучших людей в Швеции. Тем, на кого они всегда могли положиться, даже когда идеологические авантюры в стране закончились неудачей. Даже после ареста Йоргена Кранца и Коскинена Росомаха сохранил верность Ульв А/С.
И продолжал работать с ними. До сих пор. Но теперь что-то произошло.
Амид посмотрел на полузасохшие деревья, видневшиеся с другой стороны канала. Серые, голые, со сломанными ветками. Грибок убивал их. Все имело свое время.
Росомаха переступил черту. Они не могли использовать его больше. Амид повернулся к своим спутникам.
— Я согласен, — сказал он. — От Росомахи не знаешь чего ожидать в последнее время. Он взрывоопасен. Один наезд на Йоргена Кранца чего стоит. Даже если Йорген больше не важен для нас, он по-прежнему на нашей стороне. Какую-то поддержку мы все равно должны продемонстрировать ему.
Он сбавил шаг, увидев уток, которые безбоязненно прошли прямо перед ними, и добавил:
— Нельзя больше рисковать с Росомахой. А вдруг он восстанет против нас? Нам надо будет прекратить сотрудничество с ним сразу же, как только мы доберемся до Линн.
Ханнекен кивнул.
— Я возьму с собой Вукацерку. Она примерно одного роста с сестрой Линн, — сказал он.
Бофельт кивнул с угрюмой миной. Амид сдержал улыбку и скосился на него. Шефу явно не нравилась возникшая ситуация. Но Амида не могло не радовать, что все наконец встанет на свои места. Отказываясь сидеть тихо, Росомаха сам заставил Бофельта реагировать.
Амид помедлил немного, но все-таки решил высказать свое мнение, поскольку оба, от кого зависело окончательное решение, присутствовали.
— Я тоже поеду в Стокгольм, — сказал он. — В качестве резерва. Пригожусь, когда Линн появится. Мы не должны упустить ее на этот раз.
Бофельт покачал головой.
— Ты нужен мне в Копенгагене. Ханнекен справится сам, — буркнул он.
— По-моему, лучше всего, если я тоже поеду, — возразил Амид. — Ханнекен сфокусируется на Росомахе. А я позабочусь о Линн. Два дня. Больше нам не понадобится. Тем самым мы избавим себя от будущих проблем.
Он постарался всем своим видом показать, что уверен в собственной правоте, хотя его одолевали сомнения. Ведь сейчас он впервые за все время их совместной работы попытался оспорить слова шефа. В то же время они значительно сблизились за последние полгода. Ни о каком равенстве, конечно, и речи не шло. Но он заметно поднялся в табели о рангах. Стал самым близким для Бофельта человеком.