— Я пойду туда одна, — сказала она.
Он перебил ее срывающимся голосом:
— Ничего себе. Это же самоубийство. И ты, и твоя сестра умрете.
Линн спокойно выдержала его злобный взгляд.
— Я сделаю все сама. Вы мне понадобитесь в качестве резерва, — сказала она и продолжила, прежде чем он успел перебить ее снова: — Я вызову вас, когда буду знать наверняка, что Кайя не пострадает. Это моя сестра. Моя ответственность.
Каспер покачал головой, но он понял, что она уже все решила. Они вернулись назад к Санне, которая лежала на крыше. Бинокль находился рядом с ней. Она смотрела вверх.
— У нас есть ложная базовая станция внизу на улице. Она спрятана в багажнике припаркованной машины и управляется дистанционно. Но прибор, который стоит здесь, мощнее, он покрывает и верхние этажи, а не только парковку и участок за забором, — объяснил Каспер и посмотрел на устройство, спрятанное позади них. На его панели горели красные лампы. — Остается только удивляться, почему они не используют глушилки, чтобы блокировать нас, — добавил он.
Линн повернулась к нему и сказала, понизив голос, еще до того, как заметила, что Санне снова надела наушники:
— Они не могут. Тогда заблокируют весь мобильный трафик, даже то, что важно для них.
Каспер кивнул.
— Кроме того, они ведь не знают, что мы здесь. И если у них есть свои люди в полиции, наверняка считают, что им сообщат, если что-то будет планироваться. Для прослушивания телефонов, например, требуется разрешение суда, — сказал он и, положив ей руку на плечо, серьезно посмотрел на нее.
— Что ты собираешься делать? Как ты собираешься попасть внутрь? — спросил он и, кивнув в сторону интересовавшего их дома, добавил: — Мы обнаружили пять камер, направленных на сад и улицу. Тебя сразу обнаружат.
— Нет, — ответила она. У нее был свой план. Но для его реализации ей не хватало кое-какой информации. Она внимательно посмотрела на Каспера. Всегда доверяла ему. Он был одним из ее самых старых друзей. Одним из немногих, оставшихся с той поры, когда она была другой. В то время все выглядело проще. И понятнее. Но в любом случае она не решалась поделиться с ним своим замыслом. Ей что-то не нравилось. В его взгляде. Вопросы, которые он задавал по телефону, когда они разговаривали, пока она ехала сюда. Он казался слишком любопытным. Чересчур деловым.
— Могу я встретиться с теми, кто находится в квартире? Это те, кого я знаю? — спросила она.
— Нет, они новенькие. Или с нами только несколько лет. Ты ни с кем из них никогда не встречалась, — ответил он. — Мы можем сделать это потом. Лучше, если мы с тобой сначала составим план.
Внезапно она почувствовала какое-то напряжение в его голосе. Словно он скрывал что-то. Или его шокировало, когда она отвергла ее предложение о помощи. Вряд ли у него взыграла мужская гордость. Так сильно он не мог измениться.
Она постаралась избавиться от охватившего ее недоверия. Пожалуй, беспокойство за сестру сыграло с ней злую шутку. Стресс подействовал на ее разум и заставил сомневаться даже в старых друзьях.
— Я найду способ попасть внутрь, — сказала она. — Мне надо только немного времени.
Каспер внимательно посмотрел на нее. Она должна была доверять кому-то. И все равно ей не хотелось рассказывать слишком много.
— Ты все узнаешь, когда план будет готов, — добавила она.
Уголком глаза она увидела, как лицо Санне напряглось. Девица торопливо повернулась к ним и сняла наушники.
— Темный, которого зовут Амид, сейчас вышел наружу с несколькими сумками. Он сел в машину. Один, — сообщила она дрожащим от возбуждения голосом.
Линн осторожно наклонилась вперед через край крыши, не видимая снизу. Автомобиль приблизился к управляемым электроникой воротам, и они медленно открылись.
— Черт, у вас есть кто-нибудь, кто мог бы проследить за ним на машине? — спросила Линн.
Каспер положил ей руку на плечо.
— Нет, — ответил он и явно задумался, как бы советуясь сам с собой. Они стояли неподвижно несколько секунд, словно внезапно остановившись во время танца. Потом он потянул ее к стальному трапу, перекинутому через переулок.
— Но у нас есть кое-что другое, — добавил он.
Решительным шагом они перешли на другую крышу. Каспер быстро отдышался, отвязал собаку, которая дремала, лежа перед входом на нее, и, повернувшись к Линн, сказал:
— У нас есть дрон.
Линн поспешила вслед за ним вниз по лестнице.
Шеф полиции Луиса Шестедт мыла руки. Она натерла их мылом, сунула под кран и тяжело вздохнула. Она не совершила ничего незаконного. Но все равно чувствовала себя не лучшим образом. Она не нарушила никаких правовых актов, касавшихся полицейской деятельности. Но все равно слишком широко истолковала отдельные положения устава, которые обычно требовала от своих подчиненных выполнять до последней точки.
Она вытерла руки, медленно направилась по коридору к своему кабинету и вошла в него. За окном уже прилично стемнело. Она зевнула и снова проверила мобильник. Никакого сообщения от Линн. На одной из стен ее рабочей комнаты висела картина, оставшаяся от одного из предшественников. Изображенный на ней угрюмый мужчина осуждающе смотрел на нее. Она попыталась оправдать свой поступок отсутствием выбора. Но факт оставался фактом. Она использовала служебное положение. И вдобавок она собиралась оплатить свое деяние из налогов обычных людей, которые подобное себе позволить не могли. Кроме того, не была до конца искренней с теми, кого просила о помощи. Не лгала им, но и не рассказывала всей правды.
Ради того, чтобы помочь родственнице.
Защитить Линн.
Торстен Брандструп, конечно, был ее старым другом. Но из-за этого она чувствовала себя только хуже, ведь не могла играть в открытую. Он трудился в датской полиции безопасности с незапамятных времен. И она быстро уговорила его помочь ей. Он не задал никаких вопросов. Даже не спросил, было ли у нее разрешение суда на то, чтобы затребовать эти материалы у датской полиции. Просто согласился неофициально помочь шведскому расследованию при условии, что все полученное от него не будет использоваться в суде. Поскольку в противном случае на это пришлось бы получать разрешение у соответствующих инстанций.
Хотя она и не просила ни о чем особенном. Обычная рутина, когда дело касалось пропавших лиц. Торстен перезвонил ей где-то через час и сообщил адрес, а потом переправил несколько снимков — Луисе нужно было убедиться, что они говорили об одном и том же человеке. Она поблагодарила его, подтвердила это и пообещала ему любую помощь, если такая потребуется в будущем.
Фотографии были сделаны камерами наружного наблюдения. Она разложила их распечатки на письменном столе перед собой в порядке, позволявшем отследить маршрут объекта от Центрального вокзала Копенгагена до ранее указанного ей адреса. Они отличались качеством. Углами съемки. Но на всех присутствовали одни и те же персонажи. Одетый в черное мужчина с ротвейлером. И сам объект.
Линн Столь.
Ее племянница.
Сейчас находившаяся в Дании.
Ей хотелось, чтобы она ошиблась в своих подозрениях. Или по крайней мере удивилась бы, увидев Линн на этих снимках.
Но она не удивилась.
Поскольку очень хорошо знала, что она там забыла.
Глава 44
Каспер громко отстучал условный сигнал по двери. Кто-то тихо подошел к ней с внутренней стороны. Глазок потемнел, и она открылась. Огромный силуэт заполнил дверной проем, освещенный сзади проникавшим из квартиры светом. Линн отступила на шаг. Сделала глубокий вдох.
Не поверила своим глазам.
На лестничную площадку вышла высокая женщина. Широкие плечи. Под одеждой играли бицепсы. На ней был полностью черный военный наряд. Из толстой матовой ткани. Куртка и шерстяной свитер, из-под которого торчал воротник рубашки. Брюки с карманами на ногах. Верхняя часть туловища выглядела непропорционально большой. Из-под свитера также выглядывал бронежилет. Каспер кивнул и прошел мимо. Как будто ему хотелось побыстрее прошмыгнуть внутрь. Теперь Линн все поняла. Именно это он скрывал.
Что вряд ли можно было считать обманом.
Он знал о случившемся. Вряд ли мог забыть. Все работавшие вместе с Линн до тюрьмы знали ту историю. И все равно он ничего не сказал.
О Карин Биерманн.
Об одетой в черное амазонке, сейчас стоявшей перед Линн.
Они посмотрели друг на друга. Карин слабо улыбнулась.
— Давно не виделись, — сказала она.
«Как по мне, я лучше не видела бы тебя еще сто лет», — подумала Линн раздраженно. И все равно она не почувствовала злости. Прошло слишком много времени. Разочарования не было. Ощущение, что ее бросили, поблекло и превратилось в заурядное воспоминание. Хотя она сильно переживала, когда все произошло. Десять лет назад. Линн серьезно посмотрела на Карин.
— Значит, ты отвечаешь за команду, которая в квартире. Каспер не предупредил меня. Там есть еще кто-то, кого я знаю? — спросила она и хотела добавить «из черного блока», но передумала. У них не было времени болтать о давних событиях, когда они обе были молодыми и более горячими.
— Не думаю. Но входи, познакомишься, — ответила Карин и протянула руку, намереваясь взять Линн за плечо и провести внутрь. Та, однако, увернулась от нее и прошла в гостиную. Там находилось порядка десяти человек. Разного возраста и пола. Никто больше, похоже, не принадлежал к воинственной черной фаланге их движения. Антифашистским ударным силам. По крайней мере, никто не носил такую же одежду, как Карин. Но это вовсе не обязательно что-то означало. Каспер виновато посмотрел на нее, когда она вошла в комнату, потом отвел взгляд и развел руки в стороны.
— Именно эта компания занимается наблюдением за Ульв А/С, — сказал он. И сразу все присутствующие начали радостно кивать ей и махать руками. Она натянуто улыбалась им в ответ. Две молодые девицы выглядели ровесницами сидевшей на крыше Санне. Пожалуй, они только что закончили гимназию. Отличались они только одеждой. На одной были джинсы, ботинки, капюшон и арафатка. На другой — камуфляжная куртка с вышитой надписью «Gegen Nazis» и черной звездой. Остальные в своих кроссовках, обычных пальто и куртках напоминали университетских студентов.