Счастливое время, закончившееся в тот день, когда они решили защитить памятник Валленбергу от нацистов.
Линн пришла со своей группой на час раньше, и они встали вокруг каменного монумента на площади Нюброплан. Их было десять человек. Мысль состояла в том, чтобы образовать живую стену. Закрыть его собственными телами. Никто не собирался нападать. Полиции там не было. Демонстрация приближалась. Ее участников оказалось значительно больше, чем их, около пятидесяти человек, как взрослых, так и молодых нацистов со щитами, не считая тащившихся следом молодых девиц и парней, главным образом обычных зевак. Демонстранты замедлили движение, а потом остановились, увидев преграду из сторонников АФА. Затем на них обрушился поток брани. Оскорбления типа «еврейские свиньи» и «предатели народа» эхом отдавались от стен окружающих домов.
Группа Линн стояла молча. Неподвижно. Нацисты даже не пытались нападать, даже когда они подошли угрожающе близко. Брызги слюны долетали до них, они видели перед собой искаженные ненавистью лица. Все произошло очень быстро. Карин — Линн думала, что ее задержали вместе со всей группой по пути — появилась из-за кустов парка Берзелии. Она взяла с собой всю свою команду из двенадцати человек. Все в темных армейских костюмах, они лавиной обрушились на правоэкстремистских демонстрантов. Для начала закидали дымовыми гранатами, чтобы вызвать хаос, испугать наиболее неопытных и обратить в бегство. И большинство побежали, однако наиболее смелые остались, встали плечом к плечу, закрывшись щитами. Группа воинственных активистов Карин, многие из которых имели многолетний опыт стычек с немецкой полицией и вооруженными скинхедами из НДП, атаковала их. Линн еще толком не успела понять, что происходит, когда один из ее собственных людей, молодой парень из Линчепинга, которого она лично уговорила принять участие в этой акции, получил по голове камнем, брошенным нацистами. Он повалился назад и ударился затылком о булыжники мостовой. Кровь била фонтаном. Когда Линн опустилась на колени перед ним, нацисты сразу же оказались около нее. Один из них попал ей ботинком в голову. Его металлический носок разорвал кожу у виска. Она упала, и ее принялись избивать ногами несколько человек. Она свернулась клубком и закрыла голову руками. Боли больше не было, даже когда тяжелые мартинсы попадали ей по почкам. Уголком глаза она увидела Карин, которая заставила разбежаться остатки нацистов. Ее группа преследовала их, тогда как она сама опустилась на колени рядом с Линн.
Линн обернулась, услышав шаги за спиной. Карин медленно подошла к ней, остановилась немного в стороне и посмотрела серьезно на нее. Они стояли молча. Грудные мышцы Карин двигались вместе с дыханием.
«Она, наверное, все это время продолжала усиленно тренироваться, — подумала Линн. — Отжималась и подтягивалась».
Ее плечи стали шире. На руках были заметны мышцы. Карин сделала несколько шагов ей навстречу.
— Нам надо поговорить, — сказала она.
Линн отвернулась и уставилась в сторону горизонта.
— В этом нет смысла, — ответила она. — Ты прекрасно знаешь мое мнение о случившемся.
— Я так и не получила возможности объясниться, — сказала Карин.
Линн ни разу не дала ей шанса. Карин подвергла опасности их жизни в тот раз, когда решила не рассказывать о своих планах, поскольку знала, что Линн откажется участвовать в нападении. Линн оказалась абсолютно неготовой к такому повороту событий. Она и ее группа стали приманкой. Оправданием для Карин использовать ее боевиков якобы для защиты соратников. Михаэль, молодой парень из Линчепинга, ослеп на один глаз. А сама Линн после того избиения все еще чувствовала боль в спине, просыпаясь по утрам. Она покачала головой.
— Мы могли умереть. Какое здесь может быть объяснение.
Карин встала рядом и осторожно положила ей руку на плечо. Легкий туман, опустившийся на город, сделал влажными их лица. Линн уже решила уйти, но передумала. Они стояли неподвижно.
— Извини. Мне очень хотелось бы, чтобы этого всего не произошло, — сказала Карин, переминаясь с ноги на ногу. Линн догадалась, что она искала правильные слова. — Я слишком хотела показать себя. Забыла просчитать все риски. Думала только о себе и своей группе, — продолжила Карин и повернулась к Линн с еле заметной улыбкой на губах. — Я скучаю по тому времени, когда мы были вместе. Оно было прекрасным.
Линн встретилась с ней взглядом.
— Да, — сказала она, зная, что оно никогда больше не повторится. То время закончилось безвозвратно. Линн увидела, что Карин тоже поняла это. Даже если надеялась в каком-то виде вернуть его. Слишком много воды утекло с тех пор. И Линн сильно сомневалась, что Карин изменилась.
— Ты должна позволить мне сделать все самой, — сказала она. — Освободить сестру. Я пойду туда одна.
Карин потерла руки, согревая их.
— Я здесь не только ради тебя, но и ради остальных, — ответила она. — Кто-то должен обеспечить безопасность. Если нацисты обнаружат нас.
— Хорошо, но мне не нужна группа поддержки из черного блока.
Карин никогда не понимала шуток.
— Я не одна, — сказала она. — Есть еще братья Фрост. Они как раз пришли.
Линн поняла. Ударное звено. Карин и близнецы. Два усыновленных корейца. Они с ней были одного возраста. Она встречалась с ними раньше. Один был чемпионом Европы по таеквондо, а второй — победителем нескольких престижных турниров. Оба входили в группу Карин еще десять лет назад.
В тот день, когда дружба Линн и Карин прекратилась.
Она не имела ничего против братьев. Но у нее остались не лучшие воспоминания о том, как они тогда избивали нацистов. В то же время оба искренне верили, что защищали ее группу.
Однако они не должны были помогать ей с сестрой. Карин посмотрела на нее.
— Чего хотят нацисты? Они уже связались с тобой? — спросила она.
Линн развела руками.
— Нет еще. По-моему, это демонстрация силы. Они хотят показать, что могут добраться до моих близких в любой момент. Если я не отступлюсь. Или они хотят заманить меня в ловушку, — ответила она.
— У тебя есть что-то на них?
— Не так много. Недостаточно. Еще.
Карин улыбнулась. Она узнала решимость Линн. В какой-то момент ей показалось, что они виделись в последний раз только вчера, и не было никакой многолетней разлуки, никакого разрыва.
— Ты разговаривала с кем-то еще? — спросила она.
Линн покосилась на нее. Что именно рассказал ей Каспер? Она имела в виду полицию? Или просто спрашивала? Она покачала головой и направилась к двери, которая вела на лестничную площадку. Карин осталась на крыше. Линн всю трясло.
Она не знала, было ли дело в холоде.
Или прошлое так напомнило ей о себе.
Когда она вошла в квартиру, Каспер сразу подошел к ней с обеспокоенным видом. Он заключил ее в объятия.
— Все прошло хорошо? Вы друзья снова? — спросил он.
— Ммм. У тебя есть машина? — поинтересовалась она.
Он улыбнулся.
— Почти. Куда тебе надо?
— В квартиру Амида.
— Но он же там сейчас.
— Я подожду его перед домом. Он не заметит меня.
— Если ты собралась туда, я поеду с тобой в качестве охраны. И это не обсуждается. Так мы сможем обсудить, как будем освобождать твою сестру потом.
— О ее спасении я позабочусь сама, — буркнула Линн и, немного подумав, добавила: — Но мы можем поехать к Амиду вместе.
Она кивнула в сторону выходившего на улицу окна и поинтересовалась:
— В доме за это время ничего не произошло? Никакие автомобили не покидали его территорию?
Каспер покачал головой. Линн подняла свой рюкзак, лежавший в углу прихожей.
— Поехали?
Линн не удержалась от смеха. Расхохоталась громко. Освободилась в результате от всего накопившегося напряжения. Она покачала удивленно головой.
— Забавно. По-датски. Оригинально.
Конечно, это была не самоделка из Христиании, но точно, как он сказал, и не автомобиль. А грузовой мопед. Старенький «Монарх» с толстыми передними шинами и деревянными бортами кузова, на которых еще виднелся обшарпанный логотип пива «Туборг».
«Ладно», — подумала Линн.
— Я поведу. Ты сядешь в кузов, — сказала она.
Каспер хотел запротестовать, но увидел по ее лицу, что это не имело смысла. Он расположился в кузове в позе лотоса, отдал ей ключ и вцепился руками в борта. Линн повернула его, нажала сцепление и надавила на педали. Мотор завелся, она включила скорость и сказала громко, пытаясь перекричать шум мотора:
— Ты показываешь дорогу.
Мопед дернулся, и они тронулись с места. Урчание двигателя действовало чуть ли не успокаивающе, когда она переключила передачу и максимально увеличила скорость. Виллы и построенные в начале прошлого столетия дома высились по сторонам мелких улочек, по которым она ехала, следуя указаниям Каспера. Позади осталась Рюгордс-аллея и парк Нерребро. Она улыбалась, видя детей, игравших в футбол на глинистом газоне и карабкавшихся в большой деревянный самолет, занимавший львиную долю игровой площадки. Каспер показал в сторону видневшейся вдалеке Борус-аллеи. Окружавший парк развлечений забор украшали мастерски выполненные граффити c дьяволами, черепами и драконами, современные версии рунических узоров викингов.
Она не знала, выбрал ли он самый быстрый путь или хотел избежать встречи с полицией. Вряд ли ведь разрешалось ездить в кузове без шлема. Даже в Дании. Каспер показал в сторону. Она обогнула припаркованный грузовик и, подышав на руки, пожалела, что на ней не было перчаток и более теплой куртки. В нескольких сотнях метров впереди за небольшим парком виднелся дом в несколько этажей. Она узнала цвет и фасад с картинки, полученной с дрона. Каспер знаками показал ей сбросить скорость. Она выехала на газон и поставила мопед в тени рябины, на которой после зимы осталось еще несколько красных ягод. Они прошли через парк и осторожно подошли к углу одного из выстроившихся вдоль аллеи Доктора Абильдгаарда коричневых многоквартирных домов. Белый «Фольксваген» Амида по-прежнему стоял рядом. Линн поискала взглядом нужные окна. На третьем этаже все еще горел свет, но они не заметили движения в окнах. Он, вероятно, где-то сидел, занимаясь делами. Каспер стоял вплотную к ее спине.