— О чем? — скептически осведомился Павел. — Надеюсь, ты не собираешься открывать ему глаза на моральный облик его возлюбленной?
— А если собираюсь?
— А если подумать? То есть подумать прежде, чем делать. Мужчины обычно не любят, когда им говорят гадости об их женщинах. Даже если это — чистая правда. Рискуешь потерять место.
— Думаешь? — озаботился Костя. — Черт, до чего же я не люблю все эти психологические этюды! Милое дело — конкретное боевое задание…
— Понимаю, — усмехнулся Павел, — но частная охрана — это не спецназ ГРУ. Что не спецназ, то не спецназ. Без психологических этюдов ты с этой работой вряд ли справишься.
— Ну так я потому вас и зову! — с какой-то детской непосредственностью отозвался Костя. — Сам чувствую, что не вполне соответствую…
— Мы подумаем, — дипломатично отозвался Андрей. — Нужно ещё кое-какие дела до ума довести. Там же ничего не горит, верно?
— Не горит, — согласился Костя. — Но, по-моему, жареным уже пахнет. Ты же знаешь, у меня на неприятности чутье звериное. Не нравится мне этот расклад.
— Чем?
— Не знаю. Не нравится — и все. Ладно, я сказал, вы услышали. Недели на размышление хватит?
— Вполне, — отозвался Павел. — Кстати, у меня идея. Если ты хочешь, чтобы мы работали в твоей команде, ты нас должен представить своему шефу, верно?
Костя махнул рукой и сделал красноречивую гримасу: мол, обойдемся и без таких формальностей!
— Тем не менее, — продолжал гнуть свою линию Павел. — Найди возможность представить ему хотя бы одного из нас. А лучше, конечно, обоих. Как потом законтачить с этой самой Императрицей, мы сами сообразим. Идея понятна?
Лицо Кости просветлело:
— Ну вот, совсем другое дело! Конечно, вы лучше сообразите, как за это взяться. А я обеспечу подходы и прикрытие. Каждому, как говорится, свое.
Я опять оставалась не у дел. Вот так всегда: приносишь людям информацию на блюдечке, а они даже спасибо не говорят. Да ладно спасибо: его на хлеб не намажешь и под голову не положишь. Хоть бы просто не отстраняли от дальнейшего расследования. Мне же интересно! По-человечески интересно. Нет, не понимают…
— Ты что закручинилась, Наташенька? — окликнул меня Андрей. — Опять твои заслуги не оценили?
Я только вздохнула. С Андреем так обычно и бывает: думаешь, что он толстокожий и нечуткий, а в результате оказывается, что он знает, о чем я хочу сказать ещё до того, как я все сформулирую.
— Ты же знаешь, я не честолюбива, — скромно заметила я. — Мое дело — патроны подносить, да стреляные гильзы в кучку собирать. А за это даже почетной грамоты не положено.
— Есть какой-нибудь способ удержать Наталью от самодеятельности? — ни к кому конкретно не обращаясь, поинтересовался Павел.
— Сломать ей обе ноги, заклеить рот скотчем и приковать наручниками к батарее, — жизнерадостно отозвался Андрей. — Ну, ещё телефон для страховки отключить и компьютер вырубить.
— Так в чем проблемы? — спросил Костя? — Это все вполне реально. Что, делаем?
— Справились? — саркастически осведомилась я. — Небольшая поддержка спецназа — и вот вы уже совершенно на равных со мной общаетесь. Герои… невидимого фронта.
— Ну ладно, Наташка, на юмор-то обижаться, — примирительно заметил Андрей. — Устала, что ли?
— Дорогие мальчики, вы, конечно, все здорово придумали, но Ольга говорила, что её хозяйка милиции не по зубам. Так что расслабьтесь и потом, со свежими силами, думайте дальше.
— Если бы эта самая Ольга была жива! — заметил Павел. — Мы бы оттолкнулись от её показаний. И никуда бы эта самая Императрица не делась. Не таких раскалывали…
Андрей, который в этот момент пытался включить радио, довольно бесцеремонно прервал друга:
— Наташа, что с приемником? Не фурычит…
— Ой, я, наверное, опять вместо того, чтобы выключить, перевела его на магнитофон! — всплеснула я руками. — Наверняка стерла с кассеты любимую музыку и… Подождите-ка минуточку!
Я нажала на перемотку, потом — на воспроизведение и в кухне раздался голос Ольги:
«Появилась она там перед майскими праздниками…»
Глава четырнадцатая
— Вот что бы я хотел на самом деле, — мечтательно произнес Музыкант, откладывая в сторону книгу и сладко потягиваясь. — Большой аквариум-бассейн. И в нем симпатичных, юрких рыбок…
— А трехколесный велосипед не хочешь, деточка? — с иронией осведомилась Императрица. — Могу купить, мне не жалко.
Она сидела в спальне перед огромным трюмо и сосредоточенно подводила и без того большие глаза. Результат её почему-то не устраивал, она негромко выругалась сквозь зубы, стерла с век тени и начала все заново. Через минуту отбросила в сторону кисточку и мрачно уставилась на свое отражение в зеркале.
— Мы не в духе? — осведомился Музыкант. — У нас опять расшалились нервы?
— Перестань юродствовать! — по-настоящему разозлилась Императрица. — Скажи лучше, когда эта каторга кончится? За пять дней я в третий раз еду на встречу с этим старым придурком, а твои хваленые сигареты все не действуют.
— Терпение, — философски ответил Музыкант. — Рано или поздно он возьмет именно ту, которая предусмотрена. Твоя беда в том, что ты хочешь получить все сразу.
— А ты — нет?
— А я согласен и подождать, — усмехнулся Музыкант. — Упорство и прилежание лучше, чем беспутство и гений. Переждал твоего супруга, пережду и поклонника.
— Если он меня до этого не отправит к праотцам! — огрызнулась Императрица. — Ты слышал, что сказала Алина? Это он, все сходится. Я узнала, когда у него день рождения. В ноябре.
— Ну и что?
— А то, что он — Скорпион по знаку Зодиака. Водный знак. И мечтает на мне жениться, уже два раза заводил разговор на эту тему.
— Красавица, я тоже собираюсь на тебе жениться. Правда, по гороскопу я — Рыба, но это тоже имеет отношение к воде, причем куда более непосредственное, чем Скорпион. Нельзя быть такой доверчивой.
— Я чувствую, что он хочет погубить меня, — безапелляционно заявила Императрица. — А женскую интуицию пока ещё никто не отменял.
— Ну, так просто пошли его куда подальше. А сама выходи за меня замуж. Мы с тобой отлично заживем, вот увидишь.
— А Лариса?
— При чем тут Лариса? — искренне изумился Музыкант. — Ты что, ревнуешь? Только этого не хватало.
— Размечтался! — пренебрежительно фыркнула Императрица. — Ревновать тебя к этой белобрысой швабре? Много чести! Только если я Льва пошлю, твой замечательный план о контактах за рубежом накроется медным тазом.
— Так не посылай, — пожал плечами Музыкант. — Наберись терпения. Тогда получишь не просто молодого мужа, но ещё и с собственными деньгами. Думаешь, мне очень интересно от тебя зависеть? Были бы у меня деньги сейчас, я бы себе такой занимательный аквариум устроил!
— Да что это ещё за аквариум? Объясни, сделай милость. Может, я тебе подарок сделаю… если все пойдет, как задумано.
— Бассейн с пираньями. Будем рыбок мясом кормить. Знаешь, как интересно?
— А пираний где возьмешь?
Вместо ответа Музыкант достал из кармана газетную вырезку и протянул Императрице:
— Вот, почитай. Очень интересно.
От содержания небольшой заметки Императрицу буквально бросило в холодный пот:
«Попасть постороннему живому человеку в морг и теоретически, и практически почти невозможно. Охране, санитарам, врачам пускать в свои владения — себе дороже. Но за всеми не уследить.
Во дворе больницы я оказался со специально припасенным ящиком пива как раз тогда, когда прием посетителей уже закончился. — Облом? — подошедший мужчина в синем халате с сожалением посмотрел на пускающие солнечные зайчики бутылки. Через пару минут он вошел в мое положение, и вскоре мы оказались в уютной больничной комнатушке, украшенной плакатами с красочным изображением внутренних органов и двумя аквариумами с рыбками, похожими на подлещиков.
— Какие же это подлещики, темнота! Это пираньи, — возмутился санитар. — Смотри.
Он залез в холодильник, достал тарелочку с кусочками бледного мяса и опрокинул их в воду. Шустрые серенькие рыбы справились с лакомством за пять секунд.
— Знаешь, чье мясо-то? По телеку видел — коммерсанта замочили? Его..
Серое, даже после выпитого, лицо санитара оживилось.
— Ты что, не понял, что ли? Мы же в морге. Сейчас пойдем ещё кусочек возьмем…
Оказывается, кусочками мяса, которое остается после вскрытия трупов, попросту кормят рыбок. Факт, показавшийся бы в кино жуткой чернухой, наяву выглядел вполне обыденно, даже житейски. На зарплату санитара много мяска, ясно, не купишь, а тут все равно выбрасывать. На корм идет все, кроме костей, а пираньи, если их хорошо кормить, быстро набирают в весе. Продажа заматеревших особ — хорошая прибавка к 500 рублям жалованья.
— У меня двое детей, у напарника — трое. Как хочешь, так и крутись, — доходчиво объяснил ситуацию санитар по дороге в холодильник.
Ключи от него мы выменяли у охраны за три бутылки пива. Зачем мы идем смотреть на трупы, их не интересовало, главное, чтоб не долго.
Желтые, белые, красные тела на людей не походили. Ужасные пластмассовые куклы. Холод и запах, как в морозильнике. Санитар голыми руками наложил в тарелку мяса из какого-то ящика, вытер их о халат, толкнул меня в спину и выключил свет.
Ужин рыбкам был обеспечен».
— Ну, и зачем это тебе? — брезгливо отбросила заметку Императрица.
— Хочется! — совершенно по-детски отозвался Музыкант. — Рыбок кормить хочется. Маленьких, сереньких… Я же сам Рыба.
— На тебя даже сердиться невозможно, — усмехнулась Императрица. — Ладно, не мешай, мне нужно сосредоточиться, а времени уже нет. Скоро ехать на этот ужин…
— Ночевать-то приедешь? — невинно поинтересовался Музыкант.
— Как будто тебе не все равно.
Музыкант внезапно кошачьим прыжком выскочил из кресла, подошел к Императрице и крепко взял её за плечи:
— Мне не все равно. Я тебя люблю. Лев опасен, тут ты права, но я верю в то, что чудеса случаются именно тогда, когда они особенно нужны. И ещё я верю, что мы поженимся ещё до твоего дня рождения. Не позже, чем через месяц. Тогда все будет по-другому. Вот увидишь.