битве. Это ваша собственная гордость и страх, с чем вам придется сражаться. Если не
получится, ваше сердце высохнет в груди, и вы умрете одиноким, мучительным стариком,
жалея, что вы не сделали ".
Люцерн выдернул руку, потом встал и ушел. Кейт повернулась, чтобы последовать, но
провидица вдруг схватила ее за руку. -"Подождите. Ваш мужчина будет все в порядке
минутку."
Кейт застыла. -"Он не мой мужчина".
Выражение провидицы предполагало, что Кейт не обманет никого. Женщина сказала: -"Он
особенный, ваш мужчина. Но чтобы быть с ним вам придется сделать выбор. Вам придется
отказаться от всего. Если у вас хватит мужества, то все, что вы когда-нибудь хотели будет
вашим. Если нет ... " - Она пожала плечами и выпустила руку Кейт.- "Теперь идите к нему.
Только вы можете его успокоить".
Кейт поспешил за Люцерном, понимая, что Джоди наступает ей пятки. Кожа на ее запястье
все еще дрожала, где провидица коснулась ее, покалывала, как если бы она была в шоке.
Кейт потерла его рассеянно, ее мысли разбегались. Она должна будет отказаться от всего, но
получит всё, что она когда-нибудь хотела? Как такое возможно? Она передёрнула плечами
прогоняя озабоченность прочь, когда она выбежала из комнаты и увидела Люцерна
исчезающего за углом.
К тому времени, как две женщины догнали его в гостеприёмном номере Раундхауз, Люк
сидел за столом, окруженный поклонниками. Эллисон через всю комнату жестом показала
Кейт присоединиться к ним. Кейт неуверенно перевела взгляд от ее босса к Люцерну.
- "Я вижу, что Люк в порядке. Иди и узнай, что хочет твой босс "-, предложила Джоди, толкнув к главному редактору.- "Мы здесь не на долго. Они рано закроются, чтобы дать всем
время подготовиться к костюмированному балу эпохи Возрождения и банкету. "
О, да, Кейт подумала пока шла к своему боссу. Сегодня вечером будет костюмированный
бал.
Люцерн кивнул читателю, с которым говорил, встал и пошел поговорить с Джоди. Он начал
привыкать говорить с читателями. Он старался изо всех сил, потому что лекция Кейт у него
дома появилась в его уме, о том, что без них он не был бы опубликован. То, что он затронул
их жизни, и они только хотят сказать ему об этом. Он научился приятно реагировать на их
неловкие комплименты, но обнаружил, что с этим небольшим усилием стал открываться им.
Одна женщина сказала ему, что она только что потеряла сына, что жизнь казалась ей
мрачной и бесконечно жестокой к ней, но она нашла выход и надежду в его книгах.
Возможно, жизнь снова станет хорошей когда-нибудь. Потом она засмеялась и сказала ему, что если бы вампиризм существовал, и если бы она верила в него, то она бы перевернула
землю в поисках вампира, чтобы спасти ее ребенка.
Люцерну было жаль женщину. Он чувствовал ее боль, просачивающуюся в его тело. Он
знал, что это неправильно, но он не мог позволить ей просто уйти. Он скользнул внутрь ее
ума и ... не убрал боль, но несколько ослабил ее так, чтобы хорошие воспоминания были
сильнее, чем плохие. Она ушла улыбаясь.
Он встретил много раненых людей сегодня. Как только он открылся им, он никак не мог
закрыться. Но также он встретил много людей, у которых всё было очень хорошо. Он нашел
этот опыт интересным, если не сказать больше. Он писал свои книги по чисто эгоистическим
соображениям, чтобы записать правду. Но теперь он увидел, что книги затронули жизни
многих других. Это заставило его захотеть попробовать себя в настоящей фантастике, то, что
он никогда не рассматривал. Он начал свою жизнь как воин. Через сто лет, он был кем-то
вроде распутника. Когда он устал от этого, то углубился в историю. Возможно, пришло
время обратиться к более творческим занятиям. Но будет ли он хорош в этом?
- "Хорошо. Время идти." - Кейт неожиданно появилась рядом. - "Эллисон закрывает
гостеприёмный номер рано, чтобы каждый успел подготовиться к балу эпохи Возрождения ".
Люк вздохнул с облегчением. Другие писатели, казалось упоминали это. Хотя было полезно
поговорить с читателями, но также это было утомительно. Люцерн был удивлен, насколько
он чувствовал себя измотанным.
Когда он шел с Кейт к лифту, он напомнил себе не забыть покормиться перед балом. Это
было крайне необходимо. Что вернуло его мысли к балу. Бал эпохи Возрождения.
Ну, у него были очень теплые воспоминания об этом периоде. По этой причине, Люцерн был
уверен, что на балу будет весело.
Глава тринадцатая
Бал эпохи Возрождения был ужасен. Думая об эпохе, Люцерн забыл одну вещь: платья
женщин. Он несчастно вспомнил, когда Кейт вышла из своей спальни в гостиную.
Она была одета в длинное платье из бордовой парчи и белого кружева, с традиционным
корсажем. Ее длинные юбки и рукава были плиссированные. Она выглядела мило. Правда.
Но лиф платья, сжал ее груди вместе, так чтобы они были готовы выпасть в любой момент.
Рот Люцерна наполнился слюной, когда она появилась. Потом он понял, что не только он
один, будет смотреть на эти сочные округлости. Кейт собирается носить эту проклятую вещь
в общественном месте. Ему эта мысль вообще не понравилась.
Люцерн было открыл рот, чтобы сказать ей об этом, когда она замерла и посмотрела на него.
-"Какого черта на тебе надето? " - спросила она.
Он застыл от удивления. Взглянув вниз, на свой темно-синий костюм, он сказал: - "Это
традиционный костюм шестнадцатого века ", -сказал он. - " Разве не ты его заказала? "
-"Да, конечно. Но я просто сказала им размеры и не уточнила ..." - голос Кейт затих, и она
нахмурилась на него.
-"Тебе не нравится?"
- "Нравится? Ну, это просто ... ты выглядишь... э ... вычурно," -сказала она наконец. -"Я имею
в виду ... черные трико показываю твои ноги красиво, но ... "?
- "Они называются ласины"-, сообщил ей Люцерн. Он все еще пытался понять, что значит
вычурно. Это не звучало комплиментом, как она это сказала. К несчастью, он не в ладах с
современными эвфемизмами. Он действительно должен узнать больше. - "Я думал, ты также
редактируешь исторические романы"-, сказал он, возможно немного раздраженно.
-"В основном средневековые"-, пояснила она " Эпоха Возрождения не очень популярна"-. Ее
губы, сжались, потом скривились немного в сторону. -"А что это ... э ..." -, она махнула в
направлении его паха-", эта утиная вещь? "
Люцерн вздохнул.- "Это гульфик".
- "О" -. Она медленно кивнула, принимая во внимание весьма гигантский предмет.
Люцерн посмотрел вниз и решил также. Он был огромный и украшенный несколькими
драгоценными камнями. Кроме того, он был немного деформирован и отдаленно напоминал
утку. Это очевидно, костюм ранней эпохи Возрождения. Гульфик вышел из моды во время
царствования королевы Елизаветы.
-"Я читала о них, но я думала, что они должны быть ... э ... круглее что ли. Ты навредишь
себе. Кто-то будет проходить мимо тебя, врезаться в неё и…"
-"Эй! Вы оба отлично смотритесь!"- Крис вышел из своей комнаты в красно- бордовом
костюме, не как у Люцерна. Его гульфик был чуть более нормальным, однако.
Люцерн улыбнулся молодому человеку, чувствуя напряжение. Его не заботило что Кейт
выбрала его костюм, хуже было, что ее внимание было сосредоточено на его гульфике.
Знание, что она смотрела, заставило часть его анатомии начать двигаться с интересом.
- "Так"-, Крис перевёл взгляд с одного на другого: - " мы готовы идти?"
Кейт чувствовала, что ее грудь собиралась выскочить из платья. Она изо всех сил пыталась
не дышать, чтобы не допустить этого, но каждый раз, делая реверанс, она молилась, чтобы
они остались на месте. К счастью, они не выпали, но каждый раз, когда она выпрямлялась, находила Люцерна смотрящего на каждого мужчину на дистанции. Кейт нашла это довольно
забавным. То, что она не нашла забавным было то, как женщины смотрели на гульфик Люка.
Чертова вещь сверкала и блестела драгоценными элементами ловля каждый лучик света.
Взгляд Кейт также несколько раз притягивался туда. Было неловко так, как эта проклятая
вещь отвлекала её. Не то, чтобы Люцерн казалось, не замечал. Если он и был в курсе, что две
тысячи женщин в комнате смотрели на его пах, он притворился, что не замечал и шел с
гордостью. Она не знала, откуда у него столько мужества. Она бы не смогла идти с
торчащими сосками её грудей, она бы низко наклонялась, пытаясь скрыть их.
- "Ничего себе, какой удар, да?"- прокомментировал Крис.
Кейт посмотрела вокруг на развлечения. Были музыканты, шуты, танцоры и менестрели. Это
действительно напоминало то, как она представляла себе старый бал. Ее рука сжала руку
Люцерна, и она наклонился к его уху, чтобы прошептать: "Так ли это было на самом деле?"
Он колебался.- "В какой-то мере. Конечно, освещение было тусклее. У нас были только
свечи, электричества не было. Пол был бы покрыт камышом. Собаки и крысы рыскали
вокруг, ища пищу. Запах был гораздо менее приятным и…"
-"Всё хорошо"-, прервала Кейт. -"Мне больше нравится наш бал".
- "Хм"-. Он кивнул.
Они нашли, стол и едва сели, когда Джоди и несколько других писателей присоединились к
ним.
Разговор сначала был о изумительной работе Леди Барроу. Шуты были потрясающими,
менестрели играли на старинных инструментах. Обед был вкусным, в стиле эпохи.
Как только тарелки унесли, начались танцы. Люцерн пробормотал, что он вернется через
минуту, и Кейт, предполагая, что он пошел в туалет, рассеянно кивнула, сосредоточив свое
внимание на танцорах, кружащихся по комнате. Она повернулась, чтобы сказать что-то
Джоди, которая сидела с другой стороны Люцерна, но остановилась, когда увидела, что