башку, которая вкусно пахла родным, хоть и чересчур интенсивным запахом. В его тесных, крепких объятиях неожиданно стало спокойно и уютно, – я обрела то, чего мне так недоставало все это время. Только горячо от дыхания Макса моей макушке, в которую он уткнулся, и подташнивает немного.
Хотя нет… Не немного!..
– Пусти!.. – грозно потребовала, быстро отпихнув его.
Максим выглядел обескураженно, когда я убегала в туалет, – счастье еще, что я точно знала, куда бежать!..
Стоя на одном колене перед унитазом и дождавшись, когда рвотные позывы утихнут, я вдруг расплакалась от обиды… на все! Ну почему я?! Ведь есть же женщины, которые ожидают малыша замужем, которых любят и лелеют и которые – я уверена!!! – не испытывают по нескольку раз в день потребности встретиться с фаянсовым изделием!..
Не хочу… Я не так себе представляла беременность!
– Девюшка, с вами все в порядке? Вам нюжна помощь, э?.. – послышался женский голос с сильным акцентом за дверью кабинки.
Уборщица оказалась настолько любезна и солидарна с моей проблемой, что даже потрудилась сбегать мне за стаканом кипяченой воды и еще долго утешала, рассказывая про нашу нормальную женскую долю. Вкрадчиво так, тихо-тихо.
– Женщинэ – часть своего мужчины, неделимое целое! И если Великий Господь создал вас в пару друг другу, то вместе вы одолеете все. Нэ плачь, девочка, – погладила она меня по плечу.
Всхлипнув, я ответила, с подозрением поглядывая на работницу ресторана:
– А мне казалось, на востоке мужчина стоит выше женщины…
– Это так, мужчина – глава и бог в семье, – заверила она серьезно и тут же лукаво улыбнулась, качнув головой. – Но кто они без нас?..
В зал я выходила уже гораздо уверенней, с заранее заготовленной фразой на случай, если Максим Станиславович поинтересуется, что случилось. Но не отошла от дамской комнаты и двух шагов, как встретилась с ним, что-то задумчиво разглядывающим в телефоне. И я не параноик, нет, но…
– С кем переписываемся? – прошипела, очень доброжелательно улыбаясь. – Или голые фотки опять рассматриваем?!
Макс оценивающе оглядел меня и, ничего не трогая пальцем, протянул мне свой телефон. С растерянным любопытством я взяла в руки предложенный предмет спора и… густо покраснела, читая вбитые в поисковик два слова: «признаки беременности». Сложенные на груди руки в сочетании с пристальным вопросительным взглядом, которому бы позавидовал сотрудник гестапо, Макс выглядел очень… неудобно.
– Я просто устала. И стрессов много… – пролепетала, прошмыгнув мимо него.
А там, за столиком, уже быстро соображала, что и зачем говорить. Ну и чего я испугалась? Хотела ведь сказать? Хотела. Его помощь будет лишней? Нет, конечно…
Судорожно роясь в сумочке, я сама не понимала, что ищу. Просто это отвлекало хоть немного, когда Максим сел рядом, молчаливо выжидая.
– Можно тебя попросить о помощи? – спросила неуверенно, зачем-то достав помаду.
– Конечно, – удивился, изогнув бровь.
– Мне через десять минут надо быть в одном месте… Я квартиру буду снимать.
– Зачем?
– Затем, что мне надо где-то жить, пока наши отношения не перейдут на уровень доверия, – вздохнула. – Макс, не обижайся. Мне действительно плохо без тебя, и если бы у меня не осталось никаких чувств к тебе, то я бы и разговаривать не стала. Нам обоим нужно время. А пока… так будет лучше.
Я ожидала помощи, безоговорочного согласия, уговоров… Но Максим вздохнул, стиснув зубы и…
– Нет.
Отмерев, я молча засобиралась, скидывая свои вещи в сумочку.
– Кать, – поймал мою руку, – если тебе так нужна своя территория, то могу предложить тебе проверенный вариант, и не спеши его отвергать.
Я вопросительно изогнула бровь.
– Сколько просят за ту квартиру?
– Двадцать пять с коммунальными, – пожала плечами, втайне гордясь своей выгодной находкой.
– Как насчет комнаты в центре города за восемь? В двухкомнатной квартире, с относительно новой мебелью, хозяина почти не бывает дома. Можно с животными… и даже с детьми, – хитро сощурился. – Коммунальные платежи включены в стоимость, парковка рядом с домом, удобное расположение транспортных коммуникаций. Парк через две остановки и поликлиника.
Разумеется, таких цен в нашем городе не было, и я улыбалась, прекрасно понимая, о чем он говорит.
– Бытовая техника имеется, если чего-то не хватает – обговорим.
Макс взял меня за руку, склоняясь чуть ближе.
– Ты меня очень любишь? – спросила, глядя в прищур зеленых глаз.
– Да.
– Отвези меня на Сухановскую.
Свиярский бессильно зарычал.
Мы еще очень долго спорили и препирались, но, в конце концов, пришли к соглашению: если квартира окажется непригодной для жизни по объективным причинам, то я переезжаю к Максу. По сути, это было очень шаткое соглашение, ведь я могла из упрямства остаться хоть в шалаше!.. Но мне нравилось, что он готов идти на компромисс, а не просто сказать свое упрямое «нет».
И вот оно, чудо за деревянной дверью на седьмом этаже в обветшалом, тошнотворно пахнущем подъезде. Лифт с обгоревшей кнопкой, прокуренная лестница. За деревянной дверью нас ждал хозяин квартиры и еще три двери в другие жилища. И чем дальше мы шли, тем ближе я жалась к Максиму, заметив это, лишь когда он наконец взял меня за руку. Сама квартира была… вполне пригодной для проживания. Относительно чисто, хоть и пыльно, только мебели почти нет, а та, что была, – видала еще советские годы, не самые лучшие притом. И ни штор, ни покрывал, ни какого-либо намека на уют. И я могла бы его создать, вот только когда я этим буду заниматься?
Отсутствие обещанной на сайте стиральной машинки окончательно испортило настроение.
А гусар и бровью не повел – деловито проверял краны, слив, плиту, задавал уточняющие вопросы хозяину квартиры, которые я уже почти не слушала. Просто доверилась его опыту, явно превышающему мой. Я бы краны в жизни не додумалась проверить!..
Ничего. Все поправимо. Текстиль частично можно позаимствовать у мамы, частично прикупить. Конечно, тут придется основательно все мыть и продезинфицировать… И посуду докупать. С кастрюлями… И чайником. А на картинке в Интернете все было совсем иначе, и совсем не обнадеживают уверения хозяина, что так и было до предыдущих жильцов, которых пришлось выселить за порчу мебели и неуплату.
Я открыла створки кухонного шкафчика, и… Отчего-то громко хихикнула.
– Ва-а-асечка! – восторженно крикнула, глядя вслед убегающему рыжему таракану. – Куда же ты?!
Хозяин заглянул мне через плечо и мрачным шепотом сообщил:
– Двадцать тысяч. И дезинфекция за мой счет.
А еще тут до работы пятнадцать минут пешком через аллею и парк рядом. Нам с малышом полезно. И сантехника вроде вся работает, и нигде ничего не течет. Даже плесени нет! И гипермаркет вон через дорогу. А уют… Аринку позову и Аньку. Хотя нет, родным пока не надо знать о моих изменениях в жизни. Нечего попусту их тревожить, когда сама не определилась.
– Хорошо, – кивнула я. – Только некоторые вещи возьму и сегодня здесь ночевать буду.
– Деньги вперед.
Отдать всю сумму за месяц не позволил Макс. Сказал, что сначала нужно потравить тараканов и заключить договор, – с последним хозяин долго тянул, объясняя это тем, что не хочет платить лишние налоги. Но в результате мы сошлись на пяти тысячах и расписке в их получении как предоплате. Но зато у меня была моя территория!..
Домой к Максу мы ехали, чтобы забрать вещи, – увезла я далеко не все в тот раз. Слишком быстро обросла гардеробом, обувью, удобными вещицами и постельным бельем. Но я и не представляла, сколько всего на меня здесь навалится разом!
Лай рыженькой бестии был слышен еще из-за двери, и запахи…
У каждого дома есть своя неповторимая гамма запахов. Где-то пахнет, как в лавке старьевщика, у кого-то витают ароматы еды, а иногда попадаются и квартиры, пропитанные тонкими запахами духов и дерева. Квартира Макса пахла животными, сгоревшей картошкой, дорогим одеколоном и кожей. Тесси возилась вокруг наших ног, – кажется, она была рада видеть меня. Рыжик смешно вставала на задние лапы, опираясь о мои сапоги, и трогательно заглядывала в руки, преданно повиливая пушистым хвостом. Я ведь ей иногда приносила собачьи лакомства, и мы шли гулять…
Вещи я собирала медленно. Сказывалась усталость и все время отвлекали вещички, с которыми были связаны очень приятные воспоминания. Вот огромный рыжий медведь с ладошками в красную шотландскую клетку. Его подарил мне Макс, когда выхаживал после больницы. А вот в моей шкатулке так и лежит еще один милый подарок – кулончик цветком на изящной тонкой цепочке. Я его сняла незадолго до ссоры. И наше фото из парка, – стояло в красивой рамке на столе возле ноутбука. Но почему-то больше всего смутило и тронуло то, что моя ночнушка, в которой я часто спала, валялась в неубранной постели, – скомканная, возле второй подушки…
– Я ее обыскалась!.. – заявила смущенно Максу, пришедшему в спальню вслед за мной по своим делам.
Он хорохорился, но тоже был немного сконфужен.
– Тебе жалко, что ли?
– Она моя любимая, мне в ней удобно!..
Макс качнул головой, сощурившись, но ничего не ответил на это. Зато я теперь знаю, у кого Теська фетишизму научилась!.. Оба извращенцы!..
– Подождешь, пока я в душ схожу? – начал расстегивать рубашку.
– Может, поедем уже?
– А ты все вещи собрала, которые хотела взять?
– Эм… Нет. Я постельное белье возьму, ладно?
Он кивнул, стягивая рубашку, и ушел, сверкнув обнаженным торсом. Пахнуло крепким потом, и я приготовилась к очередному приступу тошноты, но… от удивления расширила глаза и промолчала, чуть закашлявшись. Тело стало ватным, движения – заторможенными, и… подумаешь, реакция!.. Просто долго не было нормального секса. Долго…
Так… Что я хотела взять?.. Ах, да!..
Уложив последнюю деталь в пакет, я решила, что вполне могу передохнуть в большой комнате. Ноги ныли, и тоже очень хотелось в душ, да и время давно перевалило за отметку в десять вечера. У Аришки я засыпала едва ли не с порога, а тут… Столько всего. И мишка такой милый и мягкий, и Шер пришел греть бок. Я даже успела немного задремать и замерзнуть, но очень скоро стало так тепло и уютно!..